Гарем - Грассо Патриция - Страница 17

• Предыдущая
• 17/81
• Следующая

Видение мертвого Халида, проткнутого кинжалом с драгоценной рукоятью, взбудоражило воображение Эстер и настолько утомило ее, что она впала в глубокий сон.

К сожалению, аллах не одарил такой милостью Халида. Он мучился бессонницей и слушал, как Эстер кричит во сне:

– Кровь, кровь… Папа!

Рыдая во сне, Эстер, наверное, насквозь промочила слезами толстый ковер. Халид отомкнул замочек и, осторожно подняв девушку на руки, уложил ее на софу, на нагретое его телом место. Он устроился рядом с ней, устремив взгляд в купол шатра, за которым было беспредельное небо и мириады звезд.

Он старался не касаться Эстер, хотя давалось это ему с трудом. Его руки так и тянулись к ней, желая ласкать, успокаивать, нежить.

Вскрикнув особенно громко, Эстер вдруг пробудилась. Ужас ночных кошмаров застыл в ее глазах, явь смешалась со сном.

– Что тебе снилось? – спросил Халид. Эстер пришла в себя и поняла, что задает ей вопрос не чудовище из сна, а ее господин, с которым следует вести себя осторожно.

– Ты можешь сковать мои руки, но не мысли. Тебе нет дела до них.

– Как же нет дела, когда они мешают мне спать?

– Тысячу извинений, но я не в ответе за то, что говорю во сне.

Халид усмехнулся, давая понять, что не поверил в ее бесхитростную ложь.

– Во сне ты звала меня и своего отца. – Даже не касаясь девушки, Халид ощутил, как вздрогнуло ее тело. – Память о прошлом гнетет тебя. Скажи, прав я или нет?

Эстер не пожелала ответить.

Халид приподнял ее легкое как перышко тело и заключил в объятия.

– На эту ночь я избавлю тебя от сновидений. Я отгоню их и буду на страже.

– Ты раздет…

– Но ты вполне одета. О чем ты беспокоишься? На тебе такая броня.

Он провел пальцем по рубашке, под которой скрывались изгибы ее тела.

– Не надо меня трогать, – внезапно обессилев, произнесла Эстер.

Голова ее уютно устроилась на его плече. Халид запечатлел поцелуй на девичьем лбу.

– Закрой глаза и подремли до рассвета. Дикий Цветок.

Эстер возбуждали и его прикосновения, и его волнующий, дотоле незнакомый ей запах. Она завертелась как юла в его объятиях, сама не понимая, чего ей хочется – освободить себя или впасть в блаженное беспамятство.

– Не вертись, а то тебе плохо придется. Я за себя не ручаюсь, – пригрозил Халид.

Эстер тотчас затихла и смежила веки. Сон навалился на нее сразу же, и Халид не без удовлетворения приписал себе эту победу.

Но какие демоны терзают невинную девушку во сне? Халид терялся в догадках. Если она каждую ночь будет так кричать и метаться, ему придется отправить ее на морское дно с камнем на шее и лишиться предвкушаемого удовольствия.

И тут Халида осенило. Если его пленница упорно скрывает свои тайны, то ее кузина наверняка проболтается.

– Я не понимаю…

– Какие кошмары посещают ее по ночам?

Халид, словно грозовая туча, надвигался на испуганную девицу. Голос его гремел, как раскаты грома, глаза метали молнии.

Подобное наступление повергло и без того робкую Эйприл в трепет. Вот он – зверь из геенны огненной, который уже два дня пытает несчастную Эстер. Как она еще осталась в живых? Эйприл, зная характер кузины, считала, что та лучше умрет, чем сдастся.

Халид нависал над белокурой Эйприл, словно вершина осадной башни. Больше всего ее страшил жуткий шрам, побелевший от гнева.

– Говори! – прорычал Халид, сжав огромные кулаки.

Ноги у Эйприл ослабели, стали ватными, она пошатнулась, начала оседать.

– Ты напугал ее до смерти, – заметил Малик, подхватывая погрузившуюся в забытье Эйприл на руки.

Он бережно уложил ее на пышные подушки и с укоризной посмотрел на друга.

– Я не хотел причинить ей вред. Это вышло случайно, – оправдывался Халид.

– Пожалуйста, принеси розовой воды в кубке, – попросил Малик и присел рядом с Эйприл, любуясь ее нежным личиком.

Халид вернулся с серебряным кубком и передал его Малику. Вид беспомощной светловолосой девушки навел принца на размышления.

– Какие они разные – эти девицы! И каждая хороша по-своему.

Малик дождался момента, когда веки Эйприл затрепетали, и помог ей усесться повыше среди подушек. В ответ на ее робкий взгляд он улыбнулся.

– Выпей вот это. Ты взбодришься. Эйприл послушно глотнула воды.

– Спасибо, мой господин. Мне уже лучше. Халид опустился на колени возле ложа и произнес как мог мягче:

– Прости, что напугал тебя.

– Расскажи принцу все, что он хочет знать, – попросил ее Малик.

– Я ничего не знаю, – солгала Эйприл. – Как я могу знать, что ей снится? Почему он сам ее не спросит?

– Она не желает делиться со мной своими мыслями, – признался Халид.

– Тогда оставь ее в покое, – выпалила Эйприл. Она расхрабрилась, чувствуя, как Малик ласково поглаживает ее руку. – Ее сны тебя не касаются.

– Но она мешает мне спать, – объяснил Халид миролюбиво.

Он уже понял, что некоторая доля упрямства передалась от его пленницы к ее кузине и от белокурой гурии угрозами мало чего добьешься.

– Если б я знал причину ее страхов, то смог бы ей помочь обрести покой по ночам.

– Если ты желаешь даровать ей покой, отправь ее на родину.

– Вот этого я сделать не могу.

– Не можешь или не хочешь? – спросила Эйприл.

– Она взывает к своему мертвому отцу, – сказал Халид, проигнорировав дерзкое высказывание Эйприл. – Что тебе известно о нем? Почему его призрак преследует ее?

Задетая тем, что Халид приоткрыл покров мрачной тайны, Эйприл, однако, постаралась напустить на себя равнодушный вид. Она молча пожала плечами.

– Расскажи принцу все, что знаешь, – приказал Малик.

В широко распахнутых глазах Эйприл отражалось полное непонимание того, что хотят выведать у нее мужчины.

– Но я не посвящена в семейные тайны, – упорствовала Эйприл.

– Маленькая лгунья! – пожурил Малик нежно, но решительно заключив ее подбородок в свою широкую ладонь и приподняв девичью головку так, чтобы она не могла отвести ее в сторону. – Разве не ты говорила, что на корабле Форжера бодрствовала целый месяц из-за кошмаров и криков по ночам твоей кузины?

– Когда Эстер волнуется, ей всегда снится ее покойный отец, – неохотно призналась Эйприл. – Но когда с ним случилось несчастье, я была еще ребенком.

– А что произошло? – спросил Халид.

– Он погиб на глазах у Эстер. Больше я ничего не знаю, кроме…

– Кроме чего? – Малик поймал ее на слове.

– Мы всегда играли вместе, но после того случая Эстер долго была не в себе и ее отдалили от меня. Опасались даже за ее жизнь, потому что она отказывалась от еды и питья и все время плакала и корчилась в судорогах. Иногда ее приходилось связывать, чтобы она не поранила себя.

Халид ощутил запоздалое раскаяние. «Не привязывай меня! Я этого не вынесу… Я не могу!» – захлебывалась она в рыданиях, а он ее не слушал.

Какие же звери эти англичане, если так обращались с несчастным, испуганным ребенком?

– А как погиб ее отец?

– Я не знаю подробностей. Я была слишком мала. Малик с участием посмотрел на встревоженную Эйприл.

– Твоя кузина страдает, а принц хочет облегчить ее душевную боль. Мы все будем только рады, если она излечится от кошмаров и будет мирно спать по ночам. Я препровожу тебя в шатер принца. Твоя кузина посвятит тебя в свои секреты, а ты поделишься ими с принцем.

«Какое дело этому проклятому турку до кошмаров Эстер?» – подумала Эйприл, но все же согласно кивнула. Она мечтала о свидании с кузиной.

– Отправимся немедленно, – сказал Халид. Малик улыбнулся.

– Я понимаю твое нетерпение, но ведь солнце едва взошло. Предлагаю тебе подкрепиться, пока моя птичка будет чистить свои перышки.

Халид не возражал. Малик обратился к Эйприл:

– Я пришлю тебе в помощь рабынь. Будь готова через час.

Однако только через два часа, – ибо трапеза и туалет Эйприл несколько затянулись, – Меч Аллаха и Зуб Акулы проследовали в лагерь, ступая бодро и решительно. Между ними семенила Эйприл, закутанная поверх одежды с головы до ног в черную паранджу. Таким образом, собственность Малика была скрыта от посторонних глаз.

• Предыдущая
• 17/81
• Следующая