Гарем - Грассо Патриция - Страница 42

• Предыдущая
• 42/81
• Следующая

Халид не обратил внимания на возникшую панику. Почти тотчас он был уже в седле. Жеребец его, взрывая копытами пыль, понесся вслед за черной кобылой и дерзкой всадницей.

Слившись воедино с лошадью, низко склонившись к ее шее, Эстер умоляла четвероногую свою подругу ускорить бег. Халид, сохраняя разделявшую их дистанцию, с восхищенной улыбкой наблюдал, как умело Эстер правит кобылой.

Но вот он стал неумолимо приближаться. Эстер уже ощущала спиной горячее дыхание его жеребца. Напрасно девушка понукала черную лошадку прибавить еще ходу. Разве кобылка сможет в скачке противостоять коню?

Поравнявшись с всадницей, Халид рискованно выпрыгнул из седла, схватил и потянул на себя Эстер. Они оба на какой-то миг очутились в воздухе. В полете Халид крепко прижал девушку к себе и перевернулся так, что удар о твердую землю пришелся на него.

Наступило долгое молчание. Тишина нарушалась лишь шумным дыханием обоих.

Но если не двигались их языки, то мысли, наоборот, крутились в бешеном водовороте. Халид чувствовал облегчение, что нашел свой Дикий Цветок целым и невредимым, но злился на Эстер за то, что она доставила ему столько хлопот. Ее же бесила рискованность его броска, которая могла стоить жизни им обоим. И еще она страдала от унижения, что так легко дала себя поймать.

– Ты не поранилась? – первым заговорил Халид.

– Нет. А ты? – спросила Эстер.

– К сожалению для тебя, я в полном порядке.

Халид сменил позу, уложил несопротивляющуюся девицу на спину и посмотрел на нее сверху, оценив по достоинству ее маскарад.

– Значит, передо мной Лис Пустыни? Давай знакомиться!

– Очень смешно! – обозлилась Эстер. – Плохая шутка!

Халид убрал покров с ее лица.

– То, что ты пыталась сбежать, тоже шутка не из лучших.

– Я не только пыталась, но сбежала по-настоящему, – поправила его Эстер. – Если бы не этот болван…

– Если б не этот армянин, ты была бы уже мертва, – оборвал ее Халид. – Благодари твоего бога, что Казарьяна не обманул твой неуклюжий маскарад.

– Ты считаешь, что он сразу догадался?.. Халид рассмеялся ей в лицо.

– А ты верила, что сможешь спрятать от глаз то, чем наделила природа женщину?

– Мне это удалось, – заявила Эстер, но тут же поправила себя: – Почти удалось.

– И куда же ты направлялась? – поинтересовался Халид.

– Домой.

Он громко расхохотался.

– Над чем ты смеешься?

– Казарьян направлялся на восток, в Армению. Англия совсем в другой стороне, на западе.

– Я бы все равно попала туда.

– Как? – Халид удивленно вскинул бровь.

– Я слышала, что земля круглая, – сообщила ему Эстер. – Едучи на восток можно когда-нибудь добраться и до запада.

– Возможно, ты и права, любимая моя, но домой ты вернулась бы уже седой старухой.

«Любимая моя?» Ласковое его обращение заставило Эстер содрогнуться. Как он мог продать ее в рабство, а после этого называть своей любимой?

В растерянности Эстер решила сменить тему.

– Как поживает Омар?

– Как всегда, неплохо.

– А какое он понес наказание? Парочки конечностей он все же лишился?

За ехидно-злобным тоном Эстер прятала чувство своей вины за страдания маленького евнуха.

– Благодаря тому, что Петри Казарьян прибыл в Стамбул вовремя, я пощадил Омара и не лишил его ни жизни, ни конечностей. Он не пострадал, за исключением сломанного носа и двух синяков, поставленных твоей женственной ручкой.

– Я отказываюсь прислуживать твоей матери! – решительно заявила Эстер.

– Неужели? – Халид коснулся губами ее губ.

– Да! Я твердо заявляю…

– И это все, что ты требуешь?

– Нет, еще я…

Она не успела высказать своих требований, потому что Халид закрыл поцелуем ее рот. Поцелуй длился, пока им обоим хватило дыхания. Не отдышавшись как следует, они вновь вернулись к прерванному занятию.

Халид вкладывал в поцелуй всю свою страсть, которая бушевала в нем, и это ощущала Эстер. Голова ее кружилась от настойчивых и возбуждающих прикосновений, от мужского запаха, который исходил от него и нравился ей больше любых благовоний. Какие-то смутные мысли о постыдности, о неприличии столь интимных действий еще смутно возникали у нее в мозгу, но остановить ее они не могли. Эстер захотела ответить ему с такой же страстью, и свое желание исполнила.

Вероятно, с обоюдного согласия партнеров поцелуи бы продолжались бесконечно, с короткими перерывами, чтобы набрать в легкие воздуха, но Халид первым прекратил это пленительное занятие. Его тело властно требовало уже большего, иной близости, а она, будучи девственницей, об этом не догадывалась и, по-видимому, не испытывала подобных ощущений.

Эстер удивилась и слегка расстроилась, когда он отстранил ее от себя. Как бы извиняясь, он нежно провел пальцем по ее нежным щечкам.

– Ты обольстительна, как Ева в райском саду.

– Язычники вроде тебя ничего не знают про рай.

– Ошибаешься. – Халид провел рукой по ее телу, задержался на округлом бедре. – Вот где помещается рай, моя принцесса.

– Я не принцесса, – сказала Эстер, заливаясь краской смущения. Его прикосновение необычайно возбудило ее.

Халид встал и помог ей подняться. Затем он свистом подозвал коня. Жеребец тотчас приблизился. За ним, изящно переступая ножками, следовала кобыла.

– Так же, как кобылка следует за жеребцом, так и ты будешь следовать за мною, – произнес Халид.

Если б можно было покраснеть больше, чем до этого, то Эстер, наверное, стала бы похожа на спелый помидор. Чтобы как-то скрыть от мужчины свое смущение, она обратилась к лошади со словами:

– Понравилось ли тебе гулять на свободе, моя красавица? Кстати, я так и не знаю ее имени. Мне она не сказала, – попробовала пошутить Эстер.

– Я назвал ее в честь тебя – Милая Глупышка. Прежде чем Эстер успела что-либо возразить, Халид поднял ее и усадил на своего коня. Сам он уселся позади. Сопровождаемые оставшейся без наездницы Милой Глупышкой, они в молчании отправились обратно в караван-сарай. По дороге Халид не забыл прикрыть лицо девушки куфьей.

Люди принца и Казарьяна столпились у ворот. Халид спешился, отдал поводья слуге, снял с седла Эстер и, крепко держа ее за плечо, подвел к Кариму.

– Я благодарен тебе за помощь! Привози ковры в Девичью Башню, когда вновь навестишь Стамбул.

– Ты так добр к нам, бедным армянам, Халид-бек, – сказал Казарьян, мысленно потирая руки в предвкушении будущей наживы. – А будешь ли ты рубить пальцы преступнице сейчас или отложишь наказание до возвращения в столицу?

– Мерзкий предатель! – воскликнула Эстер, откинув куфью с лица.

Халид невозмутимо вернул покров на место и обратился к армянину:

– С какой стати я должен наказывать ее отрубанием пальцев?

– Женщина украла у тебя лошадь.

– Эта женщина – моя жена, а лошадь – мой свадебный подарок ей. Так что ничего она не украла, – объявил Халид, повергнув в изумление всех, кроме Абдуллы.

– Твоя жена?! – воскликнул Карим.

– Твоя жена? – словно эхо повторила Эстер и снова откинула куфью, чтобы лучше рассмотреть выражение лица Халида после того, как он сделал такое заявление.

– Никто не смеет глазеть на лицо супруги принца! – сказал сурово Халид и в который уже раз вернул на место злосчастную куфью.

Затем он милостиво положил руку на плечо армянина.

– Ты и твое семейство. Карим Казарьян, будете почетными гостями на свадебном торжестве сегодня вечером.

– Ты оказываешь великую честь нам, скромным торговцам! – расцвел Карим.

Халид жестом отпустил его, а сам двинулся к дверям караван-сарая, подразумевая, что Эстер последует за ним. Но она не двинулась с места.

– Если я и в самом деле твоя жена, то ты обязан защищать меня. Не так ли?

Халид согласно кивнул.

Эстер вновь откинула куфью и, указав на Карима, с обвиняющим пафосом провозгласила:

– Этот человек морил меня голодом. Я требую, чтобы его наказали.

– Прикрой лицо! – зарычал на нее Халид. – Сколько лет понадобится, чтобы приучить англичанку прятать лицо под покровом?

• Предыдущая
• 42/81
• Следующая