Гарем - Грассо Патриция - Страница 62
- Предыдущая
- 62/81
- Следующая
Приемная гостиная первой жены султана – баскадин – поразила Эстер роскошью убранства: резные потолочные балки, драгоценные ковры на полу и на стенах, разноцветная мозаика, невероятных размеров и красоты бронзовая жаровня, окошки в медной оправе, выходящие в личный садик хозяйки.
На подушках вокруг низкого столика полулежали две женщины и приятной наружности молодой человек. Завидев гостей, старшая из женщин – мать Мурада – расцвела улыбкой.
– Рада принять у себя родственников моего супруга.
Когда ее взгляд уперся в Эстер, Нур-Бану спросила у Халида:
– Это она?
– Да, к несчастью, – ответила за сына Михрима, не удержавшись и выпустив свое осиное жало.
Эстер, вздрогнув, повернулась к свекрови и обожгла ее мстительным взглядом.
Халид чуть подтолкнул Эстер вперед и сказал:
– Я представляю тебе, султанша, свою супругу Эстер. Знакомься, Эстер. Перед тобой Нур-Бану, а этот красавец с такой же рыжей гривой, как у тебя, мой кузен и друг, принц Мурад.
– Давайте поглядим на ее личико, – предложил Мурад.
С помощью мужа Эстер избавилась от черного покрова.
– Мы не впервые встречаемся, – улыбнулся Мурад. – Я любовался тобой на аукционе.
Огорченная тем, что наследный принц был свидетелем ее позора, Эстер густо покраснела и уставилась в пол.
– Скромность добавляет изюминку твоей красоте, – с одобрением произнес Мурад и представил темноволосую женщину, сидящую возле султанши: – Моя кадин Сафия.
Эстер вежливо кивнула и шепнула Халиду:
– Что значит кадин?
Мурад, видимо, обладал острым слухом, ибо тотчас пояснил:
– Сафия – мать моего старшего сына.
– Племянник! – возвысила голос Нур-Бану. – Твой Дикий Цветок совсем не соответствует описанию, которым ты нас заинтриговал.
Михрима не удержалась от смешка. Халид нахмурился. Эстер растерялась.
– Давайте сядем и познакомимся как следует, – предложил Халид, нарушая внезапно возникшую паузу.
– За исключением Эстер мы все здесь давно знакомы, – сказала Нур-Бану. – Что ж, пожалуйста, милости просим, присаживайтесь.
Они опустились на пышные подушки, окружающие стол. Стоящая поблизости раскаленная жаровня отгоняла прочь осенний сырой холодок. Нур-Бану позвонила в маленький колокольчик, и несколько рабынь внесли подносы с виноградом, пирожными, пирожками, печеньем и неизменными кубками с розовой водой.
– Где Шаша? – спросила Тинна.
– Неизвестно, где носит ветер мою сестренку, – ответил Мурад, но тут некое подобие смерча в женском обличье влетело в комнату. Появившаяся девушка, примерно одних лет с Тинной, обладала копной каштановых волос, разметавшихся при движении, голубыми глазками, розовыми щечками и миниатюрным носиком.
– Должно быть, это она! – выпалила Шаша, уставившись на Эстер.
Чувствуя себя на редкость стесненно, Эстер сосредоточила все свое внимание на блюде с виноградом. Ее супруг осмелился преподавать ей хорошие манеры, а сам привел ее в компанию наглых, грубых неучей. Вероятно, от нее одной в этом обществе требуется соблюдать правила приличия.
– Эстер, знакомься. Это сестра Мурада Шаша, – попытался Халид официально представить их друг другу.
– Что за чудные пламенные волосы, – сказала Шаша. – Они похожи на закат. Нравится тебе быть замужем за Султанским Псом? – спросила девушка, усаживаясь между Эстер и Михримой.
– Будь повежливей и не задавай глупых вопросов! – одернула Нур-Бану слишком разговорчивую дочь.
– Расскажи, как ты спасала тетушке жизнь, – перекинулась Шаша на другую тему. – Покажи свою руку.
Эстер убрала за спину забинтованную руку и пожала плечами:
– Рассказывать особенно нечего.
– Ну, пожалуйста, развлеки нас этой историей, – настойчиво потребовала Сафия.
– Эстер сопровождала мою мать и Тинну на базар. – Халид взял на себя роль рассказчика. – Увидев мерзавца, прорвавшегося через кольцо охранников, она загородила собой мою мать и отвела смертельный удар.
– Эстер – самая храбрая женщина на свете, – вмешалась Тинна. – Единственно, чего она боится, так это высоких деревьев.
– Я знаю об этом, – усмехнулся Мурад, – но с удовольствием послушаю еще.
– Эстер забралась на дерево, чтобы сорвать персик, – продолжила Тинна. – Но, взглянув вниз с большой высоты, испугалась и отказалась слезть обратно. Ей бы так и пришлось жить на дереве, если бы не появился Халид и не спас ее.
Все, кроме Эстер, рассмеялись. Михрима решила внести свою лепту во всеобщее веселье.
– Свинина, оказывается, любимая еда этой христианки. Халид разрешил ей кушать свинину, но только по пятницам.
Опять все дружно посмеялись по поводу странностей Эстер. Она все больше краснела и выдерживала титаническую борьбу с собой, чтобы не обнаружить при них свой истинный темперамент.
– Почему ты все молчишь? – осведомился Мурад. – Из скромности? Или у тебя язык присох к гортани? Эстер заметила, что супруг ее предупреждающе нахмурился. Изображая застенчивость, она вновь опустила глаза.
– Я изучаю ваши обычаи, но пока допускаю много промахов. Муж учит меня держать рот плотно закрытым.
– А еще чему учит тебя муж? – съехидничал Мурад.
– Не поднимать глаз на мужчину, – тут Эстер на мгновение нарушила правила и посмотрела Мураду в лицо. Затем снова спрятала взгляд. – Не терять контроль над собой. Не называть кого-либо ведьмой или чертом и не чесаться при людях.
– Ты забыла еще «не лазить на деревья», – добавила Тинна.
На этот раз Халид не присоединился к общему веселью. Пустая болтовня начала раздражать его. Мурад, заметив, что кузен помрачнел, попробовал расшевелить его.
– Грифон на твоей груди необычен. Дна существа в одном.
– Жена подарила мне этого грифона.
– Разве жены делают подарки мужьям? У нас так не принято, – удивились женщины.
– Видимо, твоя жена питает к тебе особо горячие чувства, – сделал вывод Мурад.
– Мои чувства к мужу стали бы еще горячее, если б он позвал за священником, – необдуманно выпалила Эстер. – Без этого наш брак не считается законным.
– Помолчи! – зарычал на нее Халид.
– Не пугай ее, – вмешалась Сафия, вспомнив свое тяжкое перевоплощение из венецианской благородной девицы в наложницу мусульманского принца. – Она на удивление правдива и вносит свежую струю в здешний затхлый воздух, пропитанный ложью. Отбросить веру, в которой рождена, и упасть сразу же в объятия аллаха нелегко. Я знаю это по себе.
– Нам о многом пришлось переговорить, прежде чем ты стала моей невесткой, – согласилась Нур-Бану и поднялась с подушек. – Мы покажем Эстер наши владения, пока вы будете встречаться с султаном.
– Пойдем, кузина, – сказала Шаша, неосторожно дернув поврежденную руку Эстер и даже не извинившись. – В саду можно поиграть.
Шаша и Тинна буквально вытолкнули Эстер за дверь. Нур-Бану, Михрима и Сафия последовали за ними, но более размеренным шагом.
Обсаженный кедрами и кипарисами султанский сад представлял собой истинное совершенство и, вероятно, уменьшенную копию того сада, что расположен на Небесах. Воздух был напоен ароматом роз, жасмина и вербены. Дорожки вели к крошечным водоемам, где резвились экзотические рыбки. Ажурные беседки манили тенью. Журчали, навевая покой, бесчисленные фонтаны.
– Зачем здесь столько фонтанов? – поинтересовалась Эстер.
Тинна и Шаша озадаченно посмотрели друг на друга и пожали плечами. Фонтаны здесь были всегда, и девушки не задавались вопросом, для чего они нужны.
– Журчание воды способствует интимным беседам. Шум воды не позволяет подслушать то, что не предназначено для чужих ушей, – пояснила Нур-Бану.
Издалека доносились громкие возгласы и женский смех.
– Пойдем туда! – Шаша не могла устоять на месте. – Там играют в «Стамбульских кавалеров».
Они выбрались на расчищенную от деревьев и кустарника поляну. Под наблюдением нескольких евнухов десять юных женщин наслаждались прелестью утра. Девять из них были облачены в белые муслиновые шаровары, яркие туники, шелковые накидки, обуты в бархатные туфельки без каблуков. Головы венчали шапочки из золотой парчи.
- Предыдущая
- 62/81
- Следующая
