Гарем - Грассо Патриция - Страница 74

• Предыдущая
• 74/81
• Следующая

– Никакого представления? Может быть. Но почему ты считаешь себя специалисткой?

– Все женщины обладают врожденным материнским инстинктом, – снисходительно объяснила мужу Эстер. – У младенцев маленький животик, и поэтому им надо кушать понемногу, но гораздо чаще, чем взрослым. Кроме того, Кемаль уже опорожнил животик, значит, ему надо покушать. Так как насчет сюрприза?

– О чем ты толкуешь?

– У тебя есть для меня сюрприз, – напомнила Эстер. – Ты говорил, что он переменит мое решение отправиться на родину.

«Типичная женщина! – подумал Халид. – Сколько им ни давай, они всегда хотят получить больше. Прелестные создания, но корыстные».

Халид указал на колыбель.

– Кемаль и есть мой сюрприз.

– А! – Эстер явно была разочарована.

– А какого сюрприза ты ждала от меня? Бриллиантов? Гонца с письмом к твоей матери?

– Хорошая идея, но я думала о другом.

– Так какого дьявола тебе нужно? – Чем злее становился Халид, тем громче он говорил.

– Потише, а то разбудишь ребенка, – одернула его Эстер.

Халид с рычанием шагнул к ней.

– Кемаль спит, – напомнила Эстер.

Халид по обыкновению досчитал до десяти, но для успокоения этого ему не хватало, и он добавил еще дюжину.

– Что бы тебя обрадовало, моя принцесса?

– Священник.

К Халиду вернулся нервный тик, от вскипевшей злобы побелел шрам. Сквозь стиснутые зубы он процедил:

– Говорю в последний раз, – никакого священника не будет.

Эстер миролюбиво коснулась его руки.

– Это не терпит отлагательства, пойми меня. Мы не состоим в браке и поэтому не можем растить ребенка. Он будет незаконным ублюдком.

– Нас поженил имам!

– А мне нужно, чтобы нас обвенчали. И отслужили мессу. – Голос Эстер стал умоляющим. – Если я умру во грехе, то попаду прямиком в ад.

Халид чуть смягчился.

– Ангелам вроде тебя нечего страшиться вечного проклятия. Тебя ждет рай.

Он уже приготовился поцеловать ее у губы, но Эстер отстранилась.

– Почему я должна выполнять всегда только твои желания? Уступи и ты мне хоть чуть-чуть. Почему ты такой упрямый?

Щека со шрамом вновь задергалась.

– Я твой муж и не смей никогда обращаться со мной так неуважительно! – вскричал Халид.

Кемаль тотчас выразил свое неудовлетворение тем, что его бесцеремонно разбудили.

– Не умеешь говорить тихо, тогда лучше молчи, – посоветовала Эстер, занявшись малышом.

– Ноги священника здесь не будет! – Халид положил конец спору, выбежав из комнаты и хлопнув дверью.

– И не возвращайся сюда! – Эстер все-таки оставила за собой последнее слово. Кемаль завопил еще громче.

– Мерзавец! – произнесла Эстер по-английски в адрес ушедшего мужчины и принялась яростно укачивать малыша.

Шагая по коридору, Халид нос к носу столкнулся с Омаром.

– Прочь с дороги! – Принц пнул евнуха, и тот отлетел словно мяч.

Печально покачивая головой, Омар следил за удаляющимся Халидом. Слишком часто принц и принцесса вступают в споры. Женщина, обладающая сильной волей, как Эстер, способна производить на свет сильных сыновей. Но, доводя принца до белого каления, она отвлекает его от главного действа – занятий любовью. А без этого, как известно, дети не рождаются, и богатство евнуха остается недостижимой мечтой.

Но пока Омар грустил и жаловался на судьбу, новая, причем великолепная идея осенила его. Повариха принца знает толк в разных чудодейственных кореньях. Может, ее опыт поможет возбудить в супругах сладострастие вместо постоянного желания пререкаться.

Омар отнес Эстер флягу с козьим молоком и тут же хотел отправиться по своим делам, но принцесса задержала его:

– Мне нужна твоя помощь.

– Евнухи не обучены ухаживать за младенцами, – с достоинством заявил Омар и удалился.

Эстер была озадачена его явной холодностью и пребывала в раздумье, пока Кемаль не потребовал от нее внимания к себе. Она поднесла к его ротику соску, и мальчик, получив желаемое, тотчас успокоился.

Эстер подумала, что, по крайней мере, некоторым мужчинам угодить легко.

Зато Халид возмущался тем, что его жене угодить было невозможно, а все потому, что она самая упрямая из всех упрямиц на свете. Что ей ни дай, все будет мало. А когда ее лишенный логики ум заклинится на чем-либо, она уже ни за что не уступит. Что за неблагодарное создание! Разве он не освободил ее от рабства, не увешал драгоценностями, не сделал ее принцессой? Он не только поставил на карту ради нее честь свою и жизнь, но постыдно забросил святое дело отмщения.

Была ли эта зеленоглазая ведьма удовлетворена? Ничего подобного! Она выдвигает все новые требования, одно нелепее другого. Все его попытки угодить ей – ничто по сравнению с ее желанием быть обвенчанной по христианскому обряду. А если он согласится, она придумает что-нибудь еще, чтобы тянуть из него жилы.

Не разбирая дороги, Халид шагал по коридором, поднимался по крутым лестницам и очутился на верхней площадке башни, возвышающейся над его садом. Его внезапное появление заставило двух часовых встрепенуться и обнажить кинжалы.

– Неужто трусы охраняют мой замок? – набросился на них Халид.

– Тысячу раз просим прощения. Мы приняли господина за привидение.

– Человек из плоти и крови не испугал бы нас. Но как защититься от призрака?

– Привидений не существует. Это все выдумки, – сурово сказал Халид.

– Как скажешь, господин.

– Как и во всем остальном, наш принц прав.

– Оставьте меня, – приказал Халид. – Ждите внизу, у подножия лестницы, пока я не спущусь.

Оба часовых с явным облегчением покинули свой пост.

Хотя солнце уже закатилось, ночь еще не вступила полностью в свои права. Это были сумерки – странное, загадочное время между днем и ночью. Небосвод еще оставался голубым, но на нем уже проглядывали звезды и луна.

Стоя на краю и глядя вниз, Халид оперся локтями о холодный каменный парапет. От бухты на берег выползал туман, медленно прокрадываясь к замку.

«Чертова христианская ведьма!» – мысленно обругал свою жену Халид. Влюбив его в себя, Эстер не сделала ни малейшей уступки, чтобы укрепить союз их сердец. Он знал, что жена любит его, и все же она постоянно воздвигала какие-то препятствия, вроде глупых споров и ссор на пути к их сближению. Она заставляла его чуть ли не терять разум от неудовлетворенного желания. Когда уже казалось, что он одерживает над ней верх, Эстер заводила изрядно поднадоевшую ему старую песню о священнике.

В этом вопросе Халид был непоколебим. Пусть даже погибнет их любовь, но он никогда не покорится ее воле. Самое плохое было то, что ее мятежный дух осквернил его любимый сад, где он всегда находил душевный покой. Путь туда был теперь Халиду заказан. Стоило ему там появиться, как Эстер оказывалась рядом и возобновляла свое нытье про священника. Имело ли смысл вносить беспорядок в свою пусть одинокую, суровую, но налаженную жизнь, и тратить столько душевных сил ради строптивой зеленоглазой дикарки? «Нет!» – убеждал он себя. «Да!» – возражал внутренний голос. Красивая, сообразительная, находчивая и добрая сердцем его жена была единственным в своем роде существом женского пола, отличным от миллионов других женщин, населяющих подвластную аллаху вселенную.

Устав от размышлений, Халид поморгал и протер глаза. Видит ли он то, что на самом деле видеть не может. Корабль выплывает из густого тумана и приближается к стенам замка. Кто осмелился без разрешения высадиться на берег возле Девичьей Башни, логова Пса Султана? Неминуемая смерть ожидает здесь незваных пришельцев.

И вдруг видение пропало, растаяв в тумане.

Халид не понимал, что происходит. Был ли корабль? Или это игра больного воображения?

Холодный ветерок – нет, нечто иное – коснулось его затылка, озноб пробежал по спине.

Халид оглянулся, посмотрел направо, налево и расслабился.

Туман сгустился вокруг него. А в тумане может привидеться все что угодно.

Но затем Халид услышал, как где-то рядом рыдает женщина. Неужели плач Эстер долетел сюда? Из-за его грубости, из страха перед наказанием, которым он ей грозил, проливает слезы его любимая жена.

• Предыдущая
• 74/81
• Следующая