Истребление хищников - Гразиунас Диана - Страница 55

• Предыдущая
• 55/82
• Следующая

Но постепенно доктор стал понимать, что своими мыслями приговорил себя к тюремному заключению. Он попытался изменить свои мысли, пытаясь читать детские стихи. Дэвид покончил с этой ерундой раз и навсегда, ударив доктора Шелли в лицо и выбив ему два зуба. Больше таких попыток не было.

Внезапно доктор Шелли понял, что тюрьма вовсе не самое страшное, что его беспокоит. Этот безумец со сверкающими глазами и способностью читать мысли вполне мог убить его. Герберт решил, что он сделает все, чтобы осчастливить этого ужасного человека. Он стал говорить со своим обидчиком обо всем, что тот хотел узнать, безо всяких подсказок или наводящих вопросов.

Дэвид присел на корточки, слушая рассказ Шелли. Доктор рассказал ему о своих ранних научно-исследовательских работах в колледже, которые были запрещены попечительским советом. Он вспомнил, как несколько лет спустя Чарльз Кемден подошел к нему и предложил возглавить исследовательский проект. Кемден ознакомился с некоторыми работами Шелли, написанными им в колледже, и они произвели на него благоприятное впечатление.

Ничуть не уменьшая своей ответственности, Шелли рассказал о первом эксперименте, который провалился. Они не приняли во внимание расстановку сил и некоторые экономические соображения. Но тест, который они проводили в Нью-Йорке, был тщательно спланирован и прошел безукоризненно. Гордость Шелли за свою работу стала обгонять здравый смысл. Через некоторое время Дэвиду стало совершенно очевидно, что этот человек действительно хвастается своими достижениями. Лично для Шелли его работа имела благородную цель. Умершие люди не принимались в расчет. Они приносились в жертву расширению знаний человека о самом себе. Дэвид узнал, что Чарльз Кемден имел собственные, менее величественные причины, оплачивая научные разработки, но что касалось Шелли, то он делал все ради священного имени науки.

Затем Дэвид заставил доктора рассказать все, что ему было известно о самом здании. Он слушал без всяких комментариев и ни разу не позволил себе выразить на лице ненависть к доктору Шелли и его помощникам. Для него это было весьма непросто сделать.

До сих пор Дэвид Вандемарк считал, что он уже исследовал человечество в самых низменных его проявлениях. И только сейчас он начал понимать, как сильно заблуждался в этом предположении.

Убийцы, за которыми он охотился, были больными одиночками с извращенным воображением. Они совершали ужасные преступления на почве своих сексуальных фантазий или жизненных разочарований. Им нельзя было позволять жить, но Дэвид понимал, что сами они являлись не меньшими жертвами своего сумасбродства, как и те люди, которых они убивали. Дэвид отчетливо видел отражение этого в их умах, когда убивал их.

Но Чарльз Кемден, Герберт Шелли и им подобные были совсем другими. Для них не существовало ничего святого. Они все были холодными и расчетливыми негодяями, точно знающими, что делают. Их проблема заключалась в чем-то другом.

У этих людей напрочь отсутствовала мораль. Для них результат всегда оправдывал средства. Эти люди занимали ответственные посты. В их руках была власть. Им следовало бы знать об этом. Но они этого не желали. Или, может быть, сама власть смущала их. По крайней мере самые ближайшие цели в ту пору представлялись для них самыми главными. Последовательность действий ничуть не заботила их, поскольку они всегда могли избежать ответственности. Нет, эти люди не были безумцами. Они были просто продуктом окружающей среды, которая требовала успеха любой ценой. Люди во внимание не принимаются. Важны результаты.

Дэвид посмотрел на Герберта, который все еще распинался о своих деяниях. Слезы текли по лицу психиатра, кровь капала из изуродованного рта. Дэвида в ту же минуту охватило чувство отвращения к доктору и его друзьям. Читая мысли Шелли, Дэвид понимал, что это не были слезы раскаяния о содеянном. Психиатр плакал, потому что его схватили.

Наконец Шелли добрался до конца своей исповеди. Больше ему нечего было добавить. Впрочем, Дэвиду тоже. Он узнал даже больше, чем достаточно. Поэтому он выстрелил Шелли прямо в лицо. Мозги вместе с пулей вылетели сзади и оставили пятно на стене. Затем Герберт неуклюже свалился на бок. Дэвид встал и пошел прочь. Кто-нибудь найдет тело через день или два, когда оно начнет разлагаться.

Когда Вандемарк вышел на Седьмую авеню, он вспомнил свое обещание Айре Левитту, что не станет убивать «Головореза», если установит его личность. Ну, в каком-то смысле Дэвид и сдержал, и одновременно нарушил свое обещание. Герберт Шелли не являлся «Головорезом», поэтому его убийство было не в счет. Но Герберт был еще более ответственен за действия «Головореза», чем кто-либо другой, включая самого «Головореза». Поэтому убийство его было справедливым.

К сожалению, работа еще не закончена. Смерть Герберта Шелли не остановит «Головореза». Убийцу латиноамериканских семей и его приятелей необходимо остановить прежде, чем они нанесут новый удар. Но Дэвид понимал, что в одиночку выполнить свою задачу он не сможет. Он отчаянно нуждался в помощи. К счастью, он точно знал, кто поможет ему.

Обед с Видой оказался не из приятных. Агенты Джонсон и Левитт обменялись несколькими натянутыми фразами за весь обед. К тому времени когда принесли десерт, говорить стало вообще не о чем. Ожидая счет, Айра проинформировал свою напарницу, что она может действовать в оставшееся время их пребывания в Нью-Йорке как связной между Бюро и нью-йоркским управлением полиции. Это даст Айре время на проведение расследования своим собственным методом. Оба понимали, что это означало, но никто из них ни словом не обмолвился об этом.

Вида удалилась, воспользовавшись моментом, в свою комнату, якобы для изучения законов. Айра отправился в ирландский бар на Шестой авеню, чтобы выпить чего-нибудь. Джин с тоником ничуть не улучшил его настроение, но помог ему заснуть сразу, как только его голова коснулась подушки. Левитту не пришлось всю ночь смотреть в потолок. Стоит только обезболить свои сомнения и тревоги и слегка расслабиться. Возможно, силы пригодятся завтра.

Но «лечение» не оправдало надежд. Если качество ценится больше, чем количество в любом деле, то можно сказать, что подобное «лекарство» — мина замедленного действия.

Айра спал спокойно. Ему снились бюрократы, которые бродили вокруг Белого Дома, сжимая окровавленные мясницкие ножи. К счастью, сны прерывались еще до того, как становились невыносимо страшными.

Его разбудил яркий свет. Это была лампа-ночник на прикроватной тумбочке. Айра мог поклясться, что выключил ее перед тем, как ложиться спать. До него вдруг дошло, что он в комнате не один.

Дэвид Вандемарк спокойно сидел в дальнем углу комнаты, сложив руки на груди, и смотрел на Айру. Вандемарк выглядел как статуя индейца перед табачной лавкой из провинциального городка, которую кто-то принес в комнату, пока Айра спал.

Левитт сел в кровати и сказал:

— Ожидал от вас новостей, но не так скоро. Вы без оружия сегодня?

«Статуя индейца» ответила:

— Неприлично просить у кого-нибудь помощи, приставив к виску пистолет.

Айра полез под подушку и вытащил свой служебный пистолет. Он наставил его на Дэвида и произнес:

— Вы не возражаете, если я прикрою вас моим оружием, пока мы поговорим?

— Не буду, если вам от этого станет легче. Но к тому времени когда мы закончим наш сегодняшний разговор, вы поймете, что найдется более достойное применение этому оружию.

— О'кей. Говорите. Что вам нужно? Еще одно имя?

Дэвид улыбнулся и сказал:

— Нет, все становится намного хуже, чем я предполагал. Я хочу, чтобы вы помогли мне прорваться в правительственное учреждение, которое является государственной тайной.

— Без проблем. Хотите сделать это сейчас или попозже?

— Позже. Сначала расскажу вам кое-что.

— Не возражаете, если я сначала оденусь?

— Чувствуйте себя как дома, — сыронизировал Дэвид и начал рассказ:

• Предыдущая
• 55/82
• Следующая