Сокровища Стоунберри - Грей Долли - Страница 23

• Предыдущая
• 23/31
• Следующая

– Но ведь мы одна семья... – начала леди Каролина, избегая сверлящего взгляда племянницы. – Нам не стоит ссориться...

Ее показное благодушие переполнило чашу терпения Августы, и она обрушила на родственницу шквал справедливых обвинений:

– Что? Что можете сказать мне о человеческих отношениях вы, которая, воспользовавшись недугом моего отца, пробралась в наш дом и принялась плести интриги? Это ваша вина, что он мертв! Его смерть всегда будет на вашей совести!

– Девчонка! – Задетая ее словами леди Каролина вскочила с места, уронив стул. – Что ты знаешь о моих чувствах к Ричарду! Я любила его... Именно я... я, а не Гленда, должна была стать его женой!

– Это была не любовь, – возразила ей Августа. – Что угодно, только не любовь. Настоящее чувство дарит жизнь, а вы убиваете все, к чему прикасаетесь.

– Нет! – Лицо леди Фокскрофт исказилось от раздражения. – Ты лжешь! Тебя снедает злость оттого, что мне удалось добиться своего и мой сын станет графом, а ты и твоя мать потеряете все, что имели.

– То, что у нас есть, потерять невозможно, равно как и приобрести даже за очень большие деньги, – произнесла Августа, одаряя тетку сочувственным взглядом.

– И что же это за драгоценность такая, которую я не смогу купить? – надменно поинтересовалась леди Каролина, заинтригованная ее словами.

– Меня, – ответила Августа и, встав, вышла из столовой.

Леди Фокскрофт долго смотрела ей вслед, пытаясь избавиться от неприятного чувства, будто она снова проиграла...

Августа тихонько постучала в дверь материнской спальни и, после того как получила ответ, осторожно проскользнула внутрь.

Леди Гленда лежала в постели, ее лицо было необычайно бледным.

– Не беспокойся, со мной все в порядке, – сказала она, заметив тревожный взгляд дочери, и слабо улыбнулась. – Мне показалось или я действительно слышала крики Каролины?

– Пришлось поставить ее на место. – Августа сделала небрежный жест рукой. – Так, ничего особенного. Просто заставила ее проявит свою подлинную сущность.

– Хочу напомнить: мы не в том положении, чтобы ссориться с ней. Сила на ее стороне, а Каролина может быть очень мстительной, – предупредила дочь леди Гленда.

– Чепуха! – Августа постаралась уменьшить опасения матери. – Кузен Джереми пообещал, что при желании ты всегда останешься хозяйкой Гринбуш-холла. А насколько я успела заметить, тетка Каролина никогда не перечит сыну.

– Если честно, то я без сожаления уеду отсюда, – сказала леди Гленда. – Без Ричарда Гринбуш-холл не имеет для меня такой ценности, как прежде.

– Отлично! – обрадованно воскликнула Августа. – У меня на примете как раз есть ти хое местечко, которое тебе непременно понравится.

– Так ты уже заранее все решила? Узнаю школу леди Виктории. – Графиня ласково потрепала дочь по щеке. – Ну и что это за тихое местечко?

– «Пиджин нест», тот замок, в котором хранились фамильные сокровища. Жаль, придется расстаться теперь с ними. Наверняка леди Каролина найдет, как ими распорядиться.

– Не думаю, что Джереми позволит ей сделать это. На мой взгляд, он весьма благоразумный и приятный молодой мужчина, – заметила графиня.

– Лично я не нахожу в нем ничего приятного, он вполне стоит своей мамочки, – раздраженно пробормотала Августа, и леди Гленда благоразумно перевела разговор на другую тему...

На Гринбуш-холл опустилась ночь. Осенний ветер срывал с деревьев пожелтевшую листву и устилал ею парковые дорожки.

Августа вышла из дворца и медленно побрела по центральной аллее в сторону запущенной части парка. Чем ближе она подходила к ней, тем яснее разбирала звуки музыки.

Это леди Гленда играла «Осенний вальс» Шопена в скрытом между деревьев стеклянном павильоне. Таким образом она прощалась с Гринбуш-холлом, где повстречала Ричарда и провела лучшие годы своей жизни.

Первоначально собираясь присоединиться к матери, Августа передумала. Не стоит нарушать ее одиночества в последнюю ночь, которую они проводят в Гринбуш-холле.

Где-то рядом раздались неторопливые шаги, и спустя несколько минут из темноты выступил Джереми.

– Неужели тебя мучает бессонница? – не сдержалась Августа от язвительного замечания. – Или ты следишь за мной, чтобы я ненароком не исчезла с твоими сокровищами?

– Ты еще злишься на меня, Августа?

Джереми подошел к ней, и она увидела, как блестят в лунном свете его глаза. Ей безумно захотелось заглянуть в них, как тогда, когда он любил ее. Но Августа подавила это желание.

– Злиться можно на того, кого ненавидишь, а к тебе я не испытываю ровным счетом никаких чувств!

– Неправда! – с неожиданной страстью произнес Джереми. – Ты любишь меня! Любишь, но из-за нелепого упрямства отрицаешь то, что так очевидно.

Он склонился к ней. Она ощутила его дыхание на своей щеке, но не сделала ни шага назад.

– Что же ты? – прошептал Джереми, обнимая ее лицо ладонями. – Почему не убегаешь, если я безразличен тебе? Не потому ли, что правда оказалась на моей стороне?

– Замолчи, – простонала Августа, привлекая его к себе...

– Я уже говорил тебе о том, как ты прекрасна? – поинтересовался Роберто, когда они входили в зал.

– Ты твердишь мне об этом не переставая вот уже несколько дней, – ответила Августа, осматриваясь по сторонам и думая о своем.

С Роберто Пачини, потомком древнего итальянского рода, она познакомилась совсем недавно, на раскопках печально известной Помпеи. Именно он пригласил ее в Неаполь, чтобы Августа могла встретиться с известными археологами, которые собирались на свой ежегодный съезд со всего мира.

С первой же встречи смуглый темноволосый итальянец с живым взглядом карих глаз принялся очаровывать молодую женщину, делая ей изысканные комплименты и окружая повышенным вниманием.

И хотя она видела в нем не более чем коллегу и приятного собеседника, о чем предупреждала его не раз, Роберто не оставлял попыток завоевать ее сердце. Но оно, увы, по-прежнему было занято Джереми.

После того как последнюю ночь в Гринбуш-холле Августа провела в его объятиях, они больше не виделись. Утром следующего дня, пока Джереми еще спал, она с матерью отправилась в «Пиджин нест», а затем, поручив леди Гленду заботам мистера Томпсона, еще дальше.

Августа соглашалась на любые предложения о работе, надеясь, что таким образом ей удастся забыть о кузене.

Она старалась не вспоминать о том, что произошло тогда в парке Гринбуш-холла, когда ее тело выступило против разума, отозвавшись на ласки Джереми. Именно поэтому Августа и сбежала от него, не простившись. Она прекрасно знала: скажи он слово, и она забудет обо всем на свете. И это при том, что не было человека, которого она ненавидела бы сильнее, чем Джереми Фокскрофта.

Подобная двойственность чувств пугала ее, заставляя любыми путями избегать возвращения в Англию под видом интереса к работе.

Поэтому, когда Роберто сообщил ей о съезде археологов в Неаполе, Августа обрадовалась удачной возможности завязать новые знакомства и обменяться информацией. Кроме того, ее работа на раскопках Помпеи подходила к завершению и она была бы не прочь договориться об очередной поездке, например, куда-нибудь в Индию...

– Эй, что с тобой? Ты меня совершенно не слушаешь. – Голос Роберто ворвался в мысли Августы, возвращая ее в действительность.

– Прости, я отвлеклась, – извинилась она, расцветая в очаровательной улыбке. – О чем речь?

– Я спросил, как ты смотришь на то, чтобы завтра, перед тем как возвращаться в Помпеи, поужинать в кругу моей семьи?

– Ни за что, – ответила Августа. – Я прекрасно знаю, чем оканчиваются подобные мероприятия у вас, итальянцев. Сначала ты знакомишь меня с родителями, потом наносишь ответный визит, очаровывая мою мать, и вот, совершенно неожиданно, я обнаруживаю, что стою рядом с тобой у алтаря и на мне подвенечное платье.

– О мадонна! – смеясь, воскликнул Роберто. – Августа, ты разгадала мои планы и я в полном отчаянии!

• Предыдущая
• 23/31
• Следующая