Ежевичное вино - Харрис Джоанн - Страница 31

• Предыдущая
• 31/65
• Следующая

Днем Клермон присматривал за ремонтом дома. Первый этаж уже выглядел лучше, и крышу почти закончили, хотя Джей видел, что Жорж разочарован его аскетизмом. Клермон мечтал о зимних садах, и закрытых плавательных бассейнах, и джакузи, и колоннадах, и ухоженных газонах, хотя довольно философски отнесся к признанию Джея о нежелании жить в вилле а-ля Сен-Тропе.

— Bof, се que vous aimez, a се que je comprends, c'est le rustique,[78] — сказал он Джею, пожав плечами.

Но в глазах его уже запрыгали циферки. Джей понял: если не возьмет его в ежовые рукавицы, почти наверняка утонет в ненужном барахле — битой посуде, табуретах для дойки, дрянных мебельных копиях, тростях, потрескавшейся черепице, разделочных досках и старинной фермерской утвари; во всем нелюбимом и заброшенном детрите чердака и подвала, получившем отсрочку от костра посредством ярлыка le rustique, которое ему будут предлагать купить. Он должен немедленно это пресечь. Но было что-то невероятно трогательное в этом мужчине, что-то одновременно робкое и нелепо оптимистичное в крысиных черных глазках, мерцающих над унылыми усами, и отказ был невозможен.

Вздохнув, Джей смирился с неизбежным.

В четверг он увидел Маризу впервые после их скомканного знакомства. Он возвращался домой с утренней прогулки, зажав под мышкой каравай. Там, где их земли смыкались, вилась терновая изгородь, вдоль которой параллельно границе бежала тропинка. Изгородь была новой, года три или четыре, мартовская листва не скрывала прорех. За изгородью виднелась пунктирная линия, след старой изгороди, неровный ряд пеньков и кочек, плохо прикрытых землей. Джей прикинул расстояние. Клермон прав. Она передвинула границу футов на пятьдесят. Возможно, когда старик впервые заболел. Со слабым любопытством Джей пристальнее вгляделся сквозь изгородь. Контраст между ее и его сторонами был разителен. На стороне Фудуина нестриженые лозы ползли во все стороны, молодых побегов почти не видно, не считая пары твердых коричневых почек на концах усиков. Ее лозы были беспощадно подрезаны в двенадцати дюймах от земли и готовы к лету. На стороне Маризы не было сорняков; аккуратные ровные грядки, расстояния между ними хватало, чтобы проехал трактор. На стороне Джея ряды скрещивались и сплетались, неподрезанные лозы похотливо цеплялись друг за друга поверх тропинок. Веселые ростки крестовника, мяты и арники торчали из спутанных лоз. Он снова перевел взгляд на землю Маризы и разглядел торец ее фермы на краю поля, полускрытый за тополями. Фруктовые деревья там тоже росли — белый яблочный цвет на голых ветвях, — и еще, кажется, огород. Поленница, трактор и, несомненно, не что иное, как сенной сарай.

Она, должно быть, услышала выстрел из дома. Уложила ребенка в кроватку. Вышла. Помешкала. Картинка была такой яркой, что Джей почти видел, как она это делает: натягивает ботинки на толстые носки, кутается в слишком большую куртку — дело было зимой, — мерзлая земля хрустит под ее ногами. Ее лицо невозмутимо, как в то первое утро их знакомства. Образы преследовали его. Под маской Мариза уже не раз мелькнула на страницах его новой книги; ему казалось, что он знает ее, а ведь они почти не говорили.

Но что-то в ней притягивало его, неотразимый аромат тайны. Непонятно почему она напоминала ему Джо. Может, пальто, или мужская кепка, слишком низко надвинутая на глаза, или полузнакомый, сбивающий с толку силуэт, который только что мелькнул за углом кирпичной стены. Конечно, черты ее ничуть не похожи на Джо. У Джо никогда не было бы такого бесцветного, пустого лица. Отворачиваясь, Джей что-то заметил — фигуру в нескольких сотнях ярдов от него, что быстро шла вдоль изгороди с той стороны. Укрытый тонкой ширмой кустов, он увидел ее прежде, чем она его. Утро было теплым, и она изменила своей мешковатой верхней одежде с джинсами и полосатым рыбацким свитером. В новом наряде она казалась мальчишески тонкой. Ее рыжие волосы были неумело острижены до подбородка — скорее всего, стриглась сама, подумал Джей. Не видимая никем, она была живой, яркой. Джей даже не сразу ее узнал.

А потом ее глаза метнулись к нему, и будто ставни захлопнулись, так быстро, что он усомнился, не вообразил ли ее иное лицо.

— Madame…

Мгновение она колебалась, глядя на него с почти оскорбительным равнодушием. Ее глаза были зелеными, необычно светлыми, цвета патины. В книге он окрасил их в черный. Джей усмехнулся и протянул руку над изгородью.

— Мадам д'Апи. Простите, если напугал вас. Я…

Но не успел он что-нибудь добавить, она резко повернулась и нырнула в гушу лоз, не оглядываясь, плавно и быстро пошла по тропинке к дому.

— Мадам д'Апи! — крикнул он вслед. — Мадам!

Она наверняка слышала и все же проигнорировала его зов. Джей еще несколько минут смотрел, как она уходит все дальше, затем пожал плечами и повернулся к своему дому. Сказал себе, что его разочарование абсурдно. С какой стати ей хотеть говорить с ним? Он слишком много позволяет своему воображению. В мягком свете дня она не имела ничего общего с героиней его книги, владелицей аспидных глаз. Он решил больше не думать о ней.

Когда Джей вернулся домой, его уже поджидал Клермон с полным кузовом мусора. Клермон подмигнул, когда Джей свернул к дому, и сдвинул синий берет на затылок.

— Hola,[79] мсье Джей, — крикнул он из кабины. — Я нашел вам кое-что для вашего нового дома!

Джей вздохнул. Инстинкты его не подвели. Каждые несколько недель ему придется выслушивать призывы Клермона избавить его по грабительским ценам от груды brocante,[80] маскирующегося под деревенский шик. Судя по тому, что торчало из кузова: сломанные стулья, швабры, половинки дверей, совершенно жуткий дракон из папье-маше, оставшийся с карнавала, что ли, — подозрения Джея едва ли хоть отчасти соответствовали кошмарной реальности.

— Ну, не знаю, — начал он. Клермон ухмыльнулся.

— Посмотрите. Полюбите, — объявил он, выпрыгивая из кабины. Джей заметил бутылку вина у него в руках. — Это чтобы поправить вам настроение, э? А потом и о деле поговорим.

Не было спасения от его настойчивости. Джей мечтал о ванне и тишине. Вместо этого придется битый час торговаться на кухне, пить вино, которое ему даром не нужно, а потом думать, как избавиться от objets d'art[81] Клермона и притом не оскорбить его чувства. Джей смирился.

— За дело, — произнес Клермон, разливая вино по бокалам. — Мое и ваше. — Он усмехнулся. — Займусь антиквариатом, э? На антиквариате неплохие деньги делают в Ле-Пино и Монтобане. Купишь задешево сейчас — получишь большой куш, когда налетят туристы.

Джей пригубил вино, которое оказалось хорошим.

— Вы можете построить двадцать летних шале на этом вашем винограднике, — бойко продолжал Клермон. — Или гостиницу. Как вам понравится иметь собственную гостиницу, э?

Джей покачал головой.

— Мне и так нравится, — сказал он. Клермон вздохнул.

— Вы и La Paienne[82] д'Апи, — вздохнул он. — Никакой хватки у обоих. Эта земля — целое состояние в правильных руках. Безумие оставлять ее как есть, когда всего несколько шале могут…

Джей наконец разобрал слово через густой акцент.

— La Pai'enne? Безбожница? — неуверенно перевел он.

Клермон дернул головой в сторону второй фермы.

Безбожница и есть. Сперва мы называли ее La Parisienne.[83] Но это имя ей больше подходит, э? В церковь не ходит. Ребенка не крестила. Не говорит. Не улыбается. Цепляется за свою землю исключительно из злобы и упрямства, когда все остальные… — Он пожал плечами. — Bof. Это не мое дело, э? Но на вашем месте я бы запирал двери, мсье Джей. Она сумасшедшая. Годами точила зуб на эту землю. Она бы изувечила вас, если б могла.

• Предыдущая
• 31/65
• Следующая