Завещание змееносца (СИ) - Филоненко Вадим Анатольевич - Страница 13

– Д-да… пожалуй… хотя я сам, конечно, не хотел бы, но если не останется другого выхода… Впрочем, может, найдется еще какой-нибудь Высший, который подойдет и Нефеле, и вам.

– Ладно, я понял: кто угодно, лишь бы не Бовенар. Я выполню твою просьбу, малыш, только…

– Что?

– Мюрр, а почему тебя так волнует судьба этой девушки? Притом что ты сам ее не очень-то и хочешь? В чем дело, а?

– Неважно! – излишне резко ответил Мюрр и, набычившись, посмотрел на Творца. – Вы пообещали мне!

– Хорошо, хорошо, успокойся. Пусть будет по-твоему, малыш. Иди, отдыхай, я вижу, ты устал.

Мюрр кивнул и тяжело побрел по коридору. А Творец глядел ему вслед и бормотал:

– Интересно, чего ты жаждешь больше: избавить от страданий девушку или досадить Бовенару, а? Ты считаешь себя умным, сильным и независимым, но даже не догадываешься, как же легко управлять тобой, малыш!

Анхель Тарога, поставщик королевского двора и богатейший в Кротасе купец, стоял посреди собственной спальни в одном нижнем белье и раздраженно смотрел на юную обнаженную наложницу-таррединку у своих ног.

– Ну? Ты одумалась, тварь?

Девушка сжалась в комочек, подтянув колени к лицу, и отчаянно помотала головой.

Анхель грубо схватил ее за длинные черные локоны, рывком поднял на ноги и ударил кулаком по лицу. Удар пришелся по губам и носу. Брызнула кровь. Голова наложницы мотнулась, но Анхель удержал ее за волосы и замахнулся вновь. Девушка вскрикнула и спрятала лицо в ладонях.

– Разве я разрешал тебе закрывать лицо? – зверея, прошипел Анхель. – Опусти руки!

Наложница подчинилась. Она тихонько всхлипывала и тряслась всем телом. Анхель снова ударил ее по лицу, на этот раз наотмашь.

– Что ты должна сказать, тварь?

Девушка беззвучно шевелила разбитыми губами и никак не могла вытолкнуть из себя нужные слова.

– Ты должна поблагодарить меня за урок и попросить прощения за то, что заставила ударить себя! – отчеканил Анхель и со всей силы вмял кулак в живот наложницы. Она захлебнулась криком и скрючилась, прижимая руки к животу, но истязатель рванул ее за волосы, заставляя выпрямиться, и нанес следующий удар. – Ну, говори, тварь! Говори!

Девушка хрипела и пыталась сказать требуемое, но не могла вымолвить ни словечка. После очередного удара наложницу вырвало прямо на драгоценный тамасский ковер, покрывающий пол в спальне. Анхель рассвирепел, отшвырнул девушку прочь и завопил:

– Тырг! Живо ко мне!

Тотчас двери распахнулись, в комнату вошел уродливый, испещренный шрамами громила в одной набедренной повязке и клеймом раба на предплечье.

– Звали, господин?

– Эта тварь испачкала мой ковер!

Тырг задумчиво качнул нижней челюстью, будто пережевывал жвачку, поглядел на окаменевшую от ужаса наложницу и спросил:

– Сломать ей шею, господин?

– Конечно нет, скотина! Я заплатил за нее слишком много денег. Нет, пусть она… – Анхель задумчиво возвел глаза к расписному потолку. – Пусть вылижет ковер дочиста. Языком пусть вылижет. Весь ковер, каждый волосок. Ты проследи. А будет кочевряжиться, ломай ей пальцы на руке. Да по одному ломай, не все сразу, а то знаю я тебя – наделаешь дел, а я потом на маге разорюсь лечить ее… Да и еще: воды ей не давай! Ты все понял? А я пока пойду в библиотеку, выпью вина. Заодно узнаю, где там мои корзины… Что ты стоишь, бестолочь? Подай мне халат, скотина.

Когда Анхель вернулся в опочивальню, ковер сиял чистотой. Наложница стояла на коленях и баюкала правую руку. По ее щекам текли слезы. Чуть в стороне равнодушно возвышался Тырг и медленно двигал нижней челюстью, бесконечно пережевывая воздух, как жвачку. При виде хозяина девушка вздрогнула, поспешно убрала руку за спину и низко склонила голову.

– Хм, я вижу, тебе удалось справиться с ней, Тырг. – Анхель подошел к девушке. – Теперь ты знаешь, что нужно сказать?

– Да, господин, – еле слышно прошептала она.

– Ну, так говори!

– Спасибо за урок, господин.

– Громче!

– Спасибо за урок, господин. Простите, что вам пришлось напрягаться, избивая меня и… – Она замолчала. Душившие ее слезы мешали говорить.

– Ну!

От окрика девушка вздрогнула и забормотала:

– Я рада исполнить любое ваше желание, господин.

– Хорошо, еще что?

– Я… мечтаю разделить с вами ложе, господин.

– Так и быть. Пожалуй, я позволю тебе лечь со мной, если очень попросишь. – Анхель довольно рассмеялся. – Ладно, встань… Фу! Да от тебя воняет блевотой! Ты вся грязная. Лицо в крови. Прилипшая шерсть от ковра. Нет, так не годится. Придется снова наказать тебя, чтобы научить содержать свое лицо и тело в чистоте.

– Нет! Умоляю вас, не надо! – Наложница рухнула в ноги истязателю. – Прошу вас! Меня вырвало, когда вы изволили бить меня в живот! Я не виновата! Вы не велели давать мне воду, поэтому я не смогла привести себя в порядок!

– Ты хочешь сказать, что это я виноват? – притворно нахмурился Анхель, откровенно наслаждаясь ужасом наложницы.

– Нет! Я не знаю! Прошу вас! Не надо!

– Я и сам не хочу, но придется все же преподать тебе урок. Сколько пальцев сломал тебе Тырг?

– Три.

– Хорошо, это не очень много. За три пальца маг дорого не возьмет. Пожалуй, я смогу позволить себе еще немного трат…

Наложница закричала так, что ее крики разнеслись по всему дому. Находящиеся на кухне две женщины вздрогнули и переглянулись.

Одна из них, Ангелика, мыла посуду. Ангелику можно было бы назвать молодой и привлекательной, если бы не обильная седина в каштановых волосах и не уродливый, заживший рубцами ожог на правой части лица.

Услышав крик наложницы, Ангелика уронила мочалку в бак, наполненный мыльной водой. Мочалка пустила пузыри и затерялась среди грязных тарелок.

– Опять кричит! Бедная девочка! Что же он там с ней вытворяет, зверь?

– А то ты не знаешь, что! – откликнулась вторая женщина, толстая пожилая кухарка Торина. – Или уже забыла, как сама глотку рвала? Полгода еще не прошло. Забыла? Я так до сих пор твои крики помню!

Одной рукой Торина помешивала соус в стоявшей на очаге кастрюльке, а в другой держала глиняную чашку со сладкой водицей, из которой то и дело отпивала по глоточку. У Торины недавно обнаружилась тяжелейшая форма сахарной болезни. Анхель вызвал было мага-целителя, но тот запросил за лечение столько, что купец посчитал более выгодным дождаться смерти Торины, а потом купить новую кухарку. Маг определил Торине с полгода жизни и посоветовал пить сладкую водицу. Дескать, помочь не поможет, но месячишко отсрочки даст.

Наложница закричала вновь.

– Не могу я это слушать! – Ангелика зажала уши руками. – Что ж он творит, гад!

Внезапно характер звуков изменился – казалось, в спальне крушат мебель. Коротко вскрикнул мужчина, Анхель или Тырг не понять. Снова шум, будто разбили стекло.

– Зеркало, что ли, – пробормотала Торина. Зеркало в спальне господина Анхеля было дорогое, из таррединского стекла, триста куаров, не меньше. – Великие Боги, что они там делают?!

– Пойдем, посмотрим, – предложила Ангелика.

– С ума сошла! – замахала руками Торина. – Заметит, прибьет!

Имелся в виду господин Анхель. В разговорах между собой слуги частенько говорили о хозяине безлично.

– Мы осторожно.

Ангелика решительно вытерла мокрые руки о фартук и на цыпочках вышла из кухни. Кухарка помедлила, сняла соус с очага и пошла за ней. У лестницы обе застыли, прислушиваясь.

– Вроде тихо, – прошептала Торина. – Вернемся на кухню, а?

Не отвечая, Ангелика пошла вверх по лестнице и вскоре исчезла в хозяйской опочивальне. Торина услышала ее короткий крик, перешедший в сдавленное мычание, словно кто-то зажал ей рот, потом какую-то возню, голоса. А спустя мгновение Ангелика появилась на лестнице, возбужденно замахала руками и зашептала еле сдерживаемым от волнения голосом: