Пограничный легион (др. перевод) - Грэй Зейн - Страница 23
- Предыдущая
- 23/51
- Следующая
– Послушайте, Келс! Однажды меня очень сильно любила одна, но так горячо стремилась сделать из меня героя, что после этого я прямо не могу видеть, когда обижают девушек.
Говоря это, Клэв выглядел спокойным и печальным, по лицу его ничего нельзя было понять, но глубокая горечь, прозвучавшая в его голосе, ясно подчеркивала лживость его слов.
Пирс попросту расхохотался, а Келс с сомнением покачал головой.
В эту ночь Жанна спала в своей новой одежде, сняв только сапоги. Ворочаясь, она нередко просыпалась от давящей тяжести револьвера, оставленного ею в кобуре. Тогда она сразу вспомнила, что она – Жанна Рэндль, пленница, живущая в лагере бандитов. Все это было так необычно, так невероятно!
Когда утром она вышла из своей хижины, Келс сидел за столом, а Бейд Вуд прислуживал ему.
– Хэлло, Денди! – весело приветствовал Келс Жанну. – Раненько на ногах! Вы в полном вооружении. Это хорошо! Бьюсь об заклад, что в конце этого месяца вы одна ограбите целую почтовую карету.
– Ограблю почтовую карету? – как эхо повторила Жанна.
– Само собой. То-то будет занятно! – ответил Келс со смехом. – Садитесь теперь и позавтракайте со мной… Бейд, ну-ка поживей… Вы такая… Но маска сильно портит вас… Никто не может видеть, какая вы красивая… Жанна, ваш обожатель Гульден выбыл из строя.
И Келс с удовольствием повторил ту историю, которую прошлым вечером Жанна слышала из уст Рыжего Пирса. Рассказывая, Келс подробнее остановился на Джиме Клэве.
– Мне страшно нравится этот Джим, – сказал он. – Прелюбопытный парень. Какая-то проклятая девчонка испортила ему сердце: либо изменила, либо еще что-нибудь в этом роде. Большинство женщин никуда не годится, Жанна. Еще не так давно я решительно обо всех говорил в таком духе, однако с тех пор, как я узнал вас, я пережил нечто новое. Но ведь одна хорошая девица не может изменить целого миллиона.
– А что сделает этот Джим Клэв, когда увидит меня? – спросила Жанна, чуть не подавившись при этом имени.
– Не торопитесь так, девочка! – сказал Келс. – Вам всего только семнадцать лет, и у вас еще бездна времени… Я долго думал о Джиме Клэве. Он не сумасшедший, подобно, Гульдену, но такой же опасный. Опасный потому, что он не знает, что творит; абсолютно не боится смерти и здорово ловок с револьвером. Скверная комбинация. Клэв безо всякого колебания способен уложить человека. Троих он уже застрелил и Гульдена тоже намеревался убить. Я надеюсь все-таки обуздать его. Запугать или принудить он себя не даст, но, может быть, удастся убедить его. Через Рыжего Пирса я велел передать ему, что вы моя жена. Надеюсь, он поверит. Все остальные не верят этому. Во всяком случае, вам, может быть, еще сегодня придется встретиться с ним, и я хотел бы, чтобы встреча вышла дружелюбная. Если мне удастся обработать его и отучить от пьянства, это будет для меня лучший парень во всей пограничной полосе.
– И я должна помочь вам заманить его в вашу банду? – спросила Жанна, не будучи в силах овладеть своим голосом.
– Разве это так уж страшно? – спросил искренне задетый Келс.
– Я… я не знаю! – пробормотала Жанна. – А… этот молодой человек… он уже убийца?
– Нет. Пока он приличный парень, которого свела с ума какая-то девушка. Я ведь уже говорил вам это. Вы не понимаете главного. Если мне удастся подчинить его, то из него выйдет прямо неоценимый для меня человек – отважный, ловкий, опасный, который всегда сумеет поставить себя здесь. Но если я не покорю его, ну, тогда ему не прожить и недели. В одной из драк его либо застрелят, либо зарежут.
Отодвинув свою тарелку, Жанна подняла на бандита твердый взгляд.
– Келс, пусть лучше он поскорее кончит свое существование и пойдет… к… к… чем останется жить под вашей властью, сделавшись бандитом и убийцей.
Келс рассмеялся, но по тому дикому движению, с каким он швырнул о стену свой бокал, можно было видеть, насколько глубоко Жанна обидела его.
– Вам жаль его потому, что его загнала сюда какая-то девушка, – сказал он. – Однако я уверен, что моя дружба может принести ему только пользу. Помогите мне: замолвите словечко и поддержите мое влияние на этого дикого молодчика.
– Я… я должна сперва увидеть его, – ответила Жанна.
– Однако вы умеете запираться, – проворчал Келс, но внезапно его лицо снова просветлело. – Я всегда забываю, что вы еще ребенок. Делайте что хотите. Одно вам говорю, соберите все ваше прежнее мужество, – при этих словах Келс понизил голос и бросил взгляд на Бейда Вуда. – Помните, то самое мужество, с каким вы пристрелили меня. Нас ожидает трудное будущее. Громадные золотые прииски и безумием охваченные люди. Женщины не дороже, мотка ниток… Голод, мучения, боль, болезнь, кража, убийство, повешение, смерть – все пыль! Лишь бы только было золото. Бессонные ночи, нападение за нападением, кругом одни жадные глаза. Все, что составляет жизнь, будет забыто, да и сама жизнь подешевеет. Ничего не останется, кроме желтого металла, ради которого мужчины теряют разум, а женщины продают свою душу.
После завтрака Келс приказал оседлать лошадь Жанны.
– Вы каждый день должны кататься, чтобы не отвыкнуть, – сказал он. – Возможно, скоро за нами начнут охотиться, и я вовсе не хочу, чтобы вас разорвали на куски.
– Куда я должна ехать? – спросила Жанна.
– Куда хотите. Направо, налево, в обе стороны ущелья.
– Вы прикажете следить за мной?
– Нет, если вы обещаете мне, что не убежите отсюда.
– Вы верите мне?
– Да.
– Хорошо, я обещаю вам. А если я начну думать иначе, то дам вам понять.
– Нет, этого не надо, Жанна. Я… я… Ну, в общем дело дошло до того, что вы стали чересчур дороги мне. Я не знаю, что буду делать, если потеряю вас.
И когда она села на лошадь, Келс добавил: «Смотрите, не спускайте этим дьяволам ни одного грубого слова».
Утро было раннее, и розоватый блеск солнца играл на свежей зелени. Жанна пустила свою резвую лошадь сперва рысью, а затем галопом. Она ехала вдоль теснины до тех пор, пока тропинка не закончилась грубыми стенами. Тогда она повернула обратно и поехала под ветвями сосен, вплоть до того места, где теснина, суживаясь, выходила на широкую долину. Здесь ей встретилось несколько запыленных бандитов, гнавших перед собой нагруженных лошадей. Один из них, типичнейшая сволочь, насмешливо вскинул руки кверху.
– Руки вверх, товарищи! – воскликнул он. – Никак мы переехали дорогу воскресшему Денди Дейлсу?
Его спутники поспешили последовать его примеру и затем уставились на Жанну нахальными, вызывающими глазами.
Круто повернув свою лошадь, Жанна поехала обратно. Казалось, что ее ожег взгляд этих жуликов.
На обратном пути, проезжая по теснине, Жанна заметила еще больше бандитов, водивших своих лошадей в поводу, коловших дрова и просто болтавших у дверей. Жанна старалась не подъезжать к ним, но даже издали чувствовала на себе их любопытные взгляды. Один из них, наполовину скрытый окном, сложил руки рупором и нежно крикнул: «Хэлло, любовь моя».
Избегая ехать по тропинке, она свернула в другую сторону теснины. Ее лошадь почуяла воду. Жанна направила животное в узкую прогалину между ивами и, опустив поводья, дала лошади напиться.
Вдруг девушка почувствовала, что она здесь не одна. Однако никого вблизи не оказалось. Тогда она обернулась в другую сторону. Джим Клэв как раз собирался встать с колен. В руке он держал полотенце, его лицо было мокрым; он стоял не более чем в десяти шагах от нее.
Жанна замерла. Каждую секунду ожидала она услышать свое имя.
Клэв уставился на нее. В утреннем воздухе его лицо выглядело длинным и белым как у покойника. И только глаза казались живыми, подобно дрожащему пламени. Презрение сверкнуло в них. Он узнал в ней женщину, и его презрение относилось к существу, укрывшемуся в этом бандитском наряде. Печальная и горькая усмешка скользнула по его лицу. Но затем она сменилась выражением, подействовавшим на душу Жанны подобно удару плети. Джим Клэв принялся разглядывать прекрасно сформированную фигуру Жанны с тем же нахальным и злобным оттенком, который так возмущал ее в остальных жуликах. Этого она совсем не ожидала. Как она только не умерла!
- Предыдущая
- 23/51
- Следующая
