Гром - Грейди Джеймс - Страница 5

• Предыдущая
• 5/78
• Следующая

– Кто-нибудь из свободных детективов, занимающихся убийствами, просьба откликнуться.

Сержант подбросил монету.

– Орел, – загадал белый детектив, пока четвертак вращался в воздухе.

– Черт, – в сердцах сказал он секунду спустя.

Белый детектив включил свой радиопередатчик:

– Центральный, говорят из отдела убийств. Детектив выезжает.

Они с сержантом отправились к машине. Сержант на ходу отдал указания экипажу машины «скорой помощи» и водителю буксировщика.

Черный детектив забрался на заднее сиденье патрульной машины. Он дружелюбно улыбнулся:

– Как вы себя чувствуете, мистер Лэнг?

– Не знаю.

– Меня зовут Гринэ. Детектив Тэйлор Гринэ.

Он протянул руку. Джон судорожно принялся трясти ее.

– Все будет в порядке, – сказал детектив.

– Ваш оптимизм – простая вежливость или профессиональный приговор?

Гринэ пожал плечами.

– Что случилось? – спросил Джон.

– Ваш друг, его звали Фрэнк Мэтьюс, так?

Джон кивнул.

– Мистер Мэтьюс был убит случайной пулей, попавшей ему в голову.

Санитары открыли задние двери своей машины. Они вытащили носилки, развернули резиновый мешок и направились к белой «тойоте». На руках у них были пластиковые перчатки.

Джон отвернулся.

– Он мертв, – сказал Гринэ.

– Я знаю.

– Похоже, смерть была мгновенной. Не думаю, что он страдал.

– Для вас он всего лишь еще один пострадавший, вы не были с ним знакомы.

Снаружи загудела лебедка буксировщика.

– А вы хорошо его знали?

Джон посмотрел на этого представителя закона, творца официальных заявлений для общественности.

Детектив Тэйлор Гринэ был мощного телосложения. На нем был плащ и зашитый в двух местах костюм, купленный не иначе как в лавке, торгующей всяким уцененным хламом. Квадратное лицо цвета черного дерева. Шапка черных волос и усы.

– Я знал его, – сказал Джон.

– Вы работали вместе? По очереди подвозили друг друга?

Джон кивнул. От этого движения туман в его голове начал потихоньку рассеиваться.

– Вы работаете на сенат?

Джон на мгновение заколебался. После чего сказал правду. И в то же время солгал.

– Да, – сказал Джон.

Он назвал Гринэ номер телефона своего комитета. Кроме того, детектив попросил адрес и номер домашнего телефона, и Джон назвал их тоже.

– Вы видели или знаете что-нибудь, что могло бы нам помочь? – спросил детектив.

– Я уже говорил, что ничего не заметил. Почему вы решили, что это шальная пуля?

– А у вас есть идея получше? Тогда, может быть, вы поделитесь со мной?

Сигналила, сдавая назад, машина.

– О'кей, – сказал Гринэ. – Вот моя карточка. Позвоните завтра, и мы договоримся, когда вы сможете дать официальные показания. Через несколько минут офицер на этой машине доставит вас в окружную больницу.

– Не знаю, стоит ли… У меня вроде нет никаких повреждений.

– Шок может вызвать неожиданные последствия. Реакция в каждом случае бывает индивидуальной.

– У вас большой опыт в делах подобного рода?

Шуршали колеса проносившихся мимо машин. Джон проследил взглядом за носилками с большим черным резиновым мешком, которые санитары «скорой помощи» прокатили мимо.

На этих носилках вполне мог лежать и я.

Водитель «скорой помощи» стянул пластиковые перчатки. Они были красные.

Буксировщик подтянул «тойоту» вверх, так что теперь земли касались только задние колеса.

Двери «скорой помощи» захлопнулись. Регулировщик на перекрестке восстановил движение. Осколки разбитого лобового стекла уже были убраны с дороги.

– Вам хватит пятнадцати минут, чтобы прийти в себя? – спросил Гринэ.

– Могу я… я должен позвонить… позвонить на работу. Поставить их в известность.

– Вы справитесь?

– Полагаю, мне следует это сделать. Моя работа.

– Вы сможете позвонить из госпиталя.

Джон отрицательно покачал головой. Гринэ пожал плечами. Медленно, ощущая каждую мышцу, Джон открыл дверь машины.

Выставил ногу наружу. Ноги, слава Богу, работали. Оказавшись на свежем воздухе, он почувствовал себя лучше. Зима умирала под лучами солнца.

– Эй, детектив! – громко крикнул водитель «скорой помощи». Он помахал блокнотом с зажимом. – Ты нам нужен!

Гринэ вылез из машины вслед за Джоном.

– Не уходите далеко, – бросил он ему вслед.

– Я только… немного пройдусь. – Джон кивнул в сторону автобусной остановки, где толпилось несколько человек, глазея на разыгравшуюся драму. – Позвоню.

Гринэ проводил его долгим, испытующим взглядом. Тяжесть вечности давила Джону на плечи, пока он шел вдоль перекрестка. Он чувствовал себя неподвластным указаниям вспыхивающих огней светофора. Полицейский сделал машинам знак остановиться, позволяя Джону пройти. Джон этого даже не заметил, сейчас машины его не волновали.

Остановка автобуса. Ветер, разбивающийся о пластиковое ограждение. Странные взгляды, все приближающиеся и приближающиеся к нему.

Серебристая будка телефона. Мимо Джона прогромыхал автобус, чадя дизельным смогом.

Небо полностью прояснилось. Пахло теплым асфальтом, от нагретой солнцем кучи мусора тянуло какой-то дрянью.

Шаг за шагом, он как будто заново учился ходить.

Обочина.

Вверх на тротуар.

Расступившаяся толпа.

Его костюм был жестким, как панцирь, и тяжелым. Зубы выбивали дробь, он убеждал себя, что это все из-за холода.

В десяти футах от телефона он остановился. Сунул руку в карман брюк.

Пусто. Так же, как и в другом кармане.

Вся его мелочь, должно быть, высыпалась… Когда он вылетел из открывшейся двери «тойоты», расстегнув наконец ремень безопасности, вывалился, перекувырнувшись через голову. Пронзительный вопль, удар о дорогу. Освободился, освободился от навалившегося на него… Он упал на землю, покатился.

Растерял всю мелочь.

– Мизстер.

Джон вздрогнул.

– Мизстер.

Ее кожа была сморщенной, как чернослив. Допотопная шляпка и линялое серое пальто. Постукивая тросточкой, она приближалась к нему. Бифокальные очки придавали ее взгляду что-то кошачье, губы обнажили пустые десны, когда она вновь прошамкала:

– Мизстер.

Рука, свободная от тросточки, потянулась к нему, большой и указательный пальцы сжаты.

Она положила четвертак на его ладонь. Заковыляла прочь. Неожиданно он забыл все номера телефонов, по которым мог позвонить. Джон занервничал. Он вцепился в металлический край телефонной будки и сжимал до тех пор, пока боль в пальцах не заглушила все остальные ощущения. Восстановил дыхание. Медленно вдохнул.

Часы, он посмотрел на свои часы: циферблат был весь в грязи.

Он позвонил в справочную. Узнал свой рабочий телефон. Через главный коммутатор. Джон твердил эти десять цифр про себя, как заклинание, которое боялся забыть, как код, который мог принести спасение.

Опустил четвертак в щель телефона. Услышал, как тот с лязгом упал внутрь.

Нажать на кнопки, все десять кнопок одну за другой.

Длинный гудок.

Второй.

Рано, слишком рано для…

– Доброе утро, – сказал профессионально вежливый женский голос ему в ухо. – Центральное разведывательное управление.

Часы в госпитальном травмпункте показывали 9:53. Джон нашел себе местечко на скамейке у белой стены и следил, как красная секундная стрелка обегает круг черных цифр. В руках он держал пластмассовый стаканчик с чаем, резкий клюквенный привкус которого перебивал даже характерный больничный запах нашатыря.

Когда патрульный провел Джона через стеклянные двери, дежурная врач в ужасе выронила блокнот и выбежала им навстречу. Она отвела Джона в небольшую, отгороженную занавеской палату, пошепталась о чем-то с патрульным полицейским. Вернулась. Посветила Джону в глаза светящимся карандашом. Спросила, что у него болит. Есть ли у него какие-нибудь порезы или воспаленные участки кожи – «порезы при бритье и тому подобное». Он ответил, что нет. Она спросила, не хочет ли он кому-нибудь позвонить. Он отрицательно покачал головой. Снаружи завыли сирены. Доктор извинилась и вышла. Джон сел на стул. Доктор вернулась и дала ему баночку с треугольными желтыми таблетками.

• Предыдущая
• 5/78
• Следующая