Бродяга и фея (сборник) - Булыга Сергей Алексеевич - Страница 21

Вот так они и жили, перебивались с хлеба на воду, пока однажды в их каморку не заглянул Тот Капитан. Он потребовал самую подробную, самую точную, самую крепкую карту Бескрайнего Океана, ибо собирался уплыть дальше всех своих предшественников и открыть много новых, богатых земель. Тот Капитан придирчиво рассматривал карты, предложенные художником, и ни одна из них не нравилась ему.

– Мазня! – то и дело выкрикивал он. – Бездарная мазня! Вот здесь, посмотри, нет ни фарватера, ни промера глубин. А здесь ты даже не соизволил указать разбойничью крепость!

И он, вне себя от гнева, одну за другой швырял карты в угол.

Вскоре стол художника опустел. Лишь на подоконнике оставалась лежать свернутая в трубочку карта с Островом Жены Художника.

– А там что? Покажи! – потребовал Тот Капитан.

Художник, не двигаясь с места, посмотрел на жену. Жена молчала.

– Ну, я жду! – нетерпеливо воскликнул Тот Капитан и постучал по столу монетой. Золотой монетой!

Художник посмотрел на монету, на жену, на холодный очаг… И развернул перед посетителем заветную карту.

– Вот это да! – оживился Тот Капитан, мгновенно подобрев. – Теперь я вас отлично понимаю!

И он надолго замолчал, всматриваясь в очертания далеких берегов и замеряя по карте расстояния маленьким циркулем. Художник глянул ему через плечо и увидел, что Тот Капитан прокладывает курс к острову, который был нарисован для жены. Желая остановить недоразумение, художник сказал:

– Видите ли, этот остров я нарисовал…

– Вижу! Еще как вижу! – перебил его Тот Капитан. – Об этом остров я наслышан не меньше твоего, да вот только впервые вижу его на карте; обычно его координаты скрывают. – Тот Капитан немного помолчал, потом добавил: – Ты правильно сделал, что назвал его «Твой Остров». Остров теперь действительно мой! Мой остров! – и Тот Капитан рассмеялся тем смехом, которым обычно пугают детей.

– И все-таки послушайте меня, – сказал художник. – Я ничего не знаю о том острове, о котором рассказываете вы. А этот остров я нарисовал просто так…

– Просто так? – не поверил Тот Капитан.

– Ну, не совсем, – смутился художник и мельком глянул на жену. – Однажды я сидел вот за этим столом и работал. Тут надо вам сказать, что я всегда стараюсь как можно точнее передавать на карте очертания материков, по несколько раз перепроверяю координаты островов. Ведь моим картам люди доверяют свою жизнь…

– Короче! – перебил его Тот Капитан.

– Хорошо… Итак, я работал, а жена подсела рядом и попросила нарисовать для нее маленький, самый маленький остров. Так, просто в шутку. Я согласился и нарисовал. Но после этого уже не смел предлагать кому-либо карту с несуществующей землей.

Тот Капитан пожал плечами и задумчиво сказал:

– Но очертания, второе солнце… Странно!

Он покосился на жену художника, и ее опущенный взгляд только укрепил его подозрения.

– Ну ладно, – сказал моряк. – Я вижу, в этом доме умеют не только ловко чертить карты, но и отменно набивать им цену. Хорошо! – тут он порылся в кошельке и продолжал: – Я беру эту карту. Держи!

И Тот Капитан прибавил к первой монете вторую. Тоже золотую. Художник вопросительно посмотрел на моряка, и тот объяснил:

– Первый золотой я даю тебе за карту, ну а второй – это твоей подружке, чтоб она не жалела о том острове, который я забираю с собой!

Сказав это, Тот Капитан ушел, насвистывая пиратскую песню.

Когда хозяева остались одни, художник принялся бодро расхаживать по комнате и строить планы на будущее. О, у них теперь целых две золотых монеты! Можно сходить на рынок и набрать там всякой снеди, потом завернуть к портному, позвать трубочиста, купить угля на всю зиму, потом новые кисти и краски…

Жена долго молчала, а после встала и подошла к окну. За окном начинало смеркаться, потому что солнце уже утонуло в Бескрайнем Океане.

– Я не хотела верить, что ты продашь Мой Остров, – тихо и без видимой обиды сказала она.

– Было бы из-за чего расстраиваться! – сказал художник. – Только скажи, и я нарисую тебе десять, сто, тысячу таких островов! И все они будут не хуже первого!

– А мне кажется, что тот, первый, всё равно останется самым лучшим и самым настоящим. Ведь тогда мы любили друг друга.

– Мы и сейчас любим, – обиделся художник. – Разве не так?

И жена не стала с ним спорить. А вечером, во время и после изысканного ужина, она была весела и внимательна. Так что художник вскоре забыл ее слова, приняв их за обычный женский каприз.

Если б он знал, что ждет их впереди!

Не успели еще художник и его жена истратить полученные золотые монеты, как Тот Капитан прибыл в столицу державы и добился аудиенции у государя. Там он развернул карту, показал на ней Остров Жены Художника и сказал, что если ему доверят экспедицию в три корабля, то он в три месяца обернется к чудесному острову и обратно, и трюмы всех трех кораблей, а возможно даже и все их три палубы будут полны золота, серебра и драгоценных камней. Всё это Тот Капитан сложит к ногам государя, а для себя испросит лишь звание Великого Адмирала и десятую долю добычи.

Предложение, что и говорить, было заманчивым, но ведь прекрасно известно: чем опасней мошенник, тем слаще его посулы. Государь созвал советников, те долго совещались, испытывали просителя различными каверзными вопросами насчет чудесного острова и вновь совещались. Наконец они посоветовали государю все-таки рискнуть, довериться Тому Капитану и дать ему три корабля на три месяца. Государь изволил согласиться с их мнением, но на всякий случай приказал снять копию с карты и взял с Того Капитана клятву преданности и неукрывательства добычи. Тот Капитан поклялся. Тогда ему дали три самых быстрых корабля, триста самых лучших матросов и приказали поспешать.

В день получения приказа эскадра подняла якоря, подняла паруса, подняла флаги – и скрылась в Бескрайнем Океане.

А государь спрятал копию карты в самый надежный сундук и принялся ждать. Но Тот Капитан не вернулся и не через три месяца и не через три года.

На четвертый год Океан выбросил на берег обломки флагманского корабля эскадры. Всем стало ясно, что ждать Того Капитана более бесполезно. Тогда государь, памятуя, сколь недешево обошлась ему эта экспедиция, созвал своих советников и строго спросил с них за убытки. Советники не растерялись и сослались на клятвы и заверения Того Капитана, а также и на карту, с которой государь соизволил снять копию. Принесли копию и сверили ее с другими, бытовавшими в державе картами, но ни на одной из них, конечно же, не был указан тот остров, к которому отбыла экспедиция. Поскольку было невозможно спросить с Того Капитана, то принялись искать картографа. И нашли.

На допросе, проводившемся с должным пристрастием, художник показал все, как было, и его отпустили. Правда, перед этим сожгли все его картины с изображением жены, разодрали в клочья карты и над головой самого художника переломили кисти. Кроме того, с тех пор ему было запрещено как писать картины, так и чертить карты.

Подданные государя с удовлетворением встретили такое наказание, ибо во многих домах оплакивали в те дни мужей и сыновей, ушедших вместе с Тем Капитаном.

А художник вернулся домой, похоронил в три дня угасшую жену – весь город почитал ее за ведьму и с радостью воспринял эту весть – и затворился в своей мастерской. Он понимал, что не голод, не болезнь и даже не людская злоба, а только он сам был виновен в кончине жены. Ведь она умерла оттого, что умерла ее мечта – нет больше Острова! А если так, то он скверный художник и достоин не менее скверной смерти – от одиночества.

Однако уже на следующий день, ближе к вечеру, к нему постучали. Стук был тихий, но властный. Художник открыл. На пороге стоял нищий старик.

– Ты узнаешь меня? – спросил он.

Вместо ответа художник молча пригласил его в дом.

Там, сев поближе к едва теплившемуся очагу, старик назвал себя – Тот Капитан. Да, он все-таки вернулся. Буря разметала его корабли, все погибли, лишь он один избежал этой участи.