О-Рицу и ее дети - Акутагава Рюноскэ - Страница 7

• Предыдущая
• 7/7

— Какие же странные вещи говорила мама?

— Полдюжины. Разве полдюжины не все равно что шесть штук?

— Это у нее с головой неладно… А как сейчас?

— Пришел Тодзава-сан.

— Так рано?

Мицу вышла из кухни, Синтаро стал медленно спускаться по лестнице.

Через несколько минут он уже был в комнате больной.

Тодзава сам только что сделал ей укол диантамина. Мать, которую сиделка укрывала после укола, металась по подушке — отец говорил об этом вчера вечером.

— Пришел Синтаро.

Это громким голосом сказал матери Кэндзо, сидевший рядом с Тодзавой, и сделал Синтаро знак глазами.

Сннтаро сел напротив отца и, скрестив руки на груди, стал смотреть на мать.

— Возьми ее руку.

Синтаро послушно спрятал в своих ладонях руку матери. Она была холодной и неприятно влажной.

Увидев сына, мать чуть кивнула ему и сразу же перевела взгляд на Тодзаву:

— Доктор, плохи, наверное, мои дела. Вот и руки стали неметь.

— Это ничего. Потерпите еще день-другой. — Тодзава мыл руки. — Скоро вам станет лучше… О-о, сколько здесь всего!

На подносе, стоявшем у постели матери, лежали талисманы Удзиками из синтоистского храма Дайдзингу, талисманы Тайсяку из буддийского храма в Сибамата… Взглянув искоса на поднос, мать ответила прерывающимся голосом, будто задыхаясь:

— Ночью мне было очень плохо… А сейчас боли почти утихли…

Отец чуть слышно сказал сиделке:

— По-моему, у нее стал заплетаться язык.

— Видимо, во рту пересохло… Дайте ей водички.

Синтаро взял у сиделки смоченную в воде кисточку и несколько раз провел ею во рту у матери. Мать прижала языком кисточку и проглотила капельку воды.

— Я еще зайду. Никаких оснований для беспокойства нет. — Тодзава громко сказал это, повернувшись к больной, и, закрывая свой чемоданчик, обратился к сиделке: — В десять часов сделайте укол.

Сиделка поморщилась и что-то пробурчала. Синтаро с отцом пошли провожать Тодзаву. В соседней комнате, как и вчера, уныло сидела тетушка. Проходя мимо, Тодзава непринужденно ответил на ее приветствие и заговорил с Синтаро:

— Как идет подготовка к экзаменам? — Тут же сообразив, что он ошибся, доктор весело улыбнулся. — Простите. Я имел в виду вашего младшего брата.

Синтаро горько усмехнулся.

— В последнее время, встречаясь с вашим братом, я говорю с ним только об этом. Наверно, потому, что мой сын тоже готовится к экзаменам…

Когда Тодзава шел через кухню, он все еще весело улыбался.

После ухода доктора, скрывшегося за сплошной пеленой дождя, Синтаро, оставив отца в магазине, поспешно вернулся в столовую. Теперь рядом с тетушкой там сидел с сигаретой в зубах Ёити.

— Хочешь спать? Синтаро присел к жаровне.

— Сестра уже спит. Ты тоже ложись.

— Ладно… Всю ночь курил, даже язык щиплет.

Морщась, Ёити с унылым видом бросил в жаровню недокуренную сигарету.

— Как хорошо, что мама перестала стонать.

— Ей, кажется, лучше.

Тетушка зажгла сухой спирт в грелке.

— До четырех часов ей было плохо.

Из кухни выглянула Мицу, причесанная на прямой пробор.

— Простите. Господин просит вас зайти в магазин.

— Хорошо-хорошо, сейчас иду.

Тетушка протянула Синтаро грелку:

— Син-тян, зайди к маме.

Сказав это, она вышла, вслед за ней, подавляя зевок, поднялся и Ёити.

— Пойду посплю немного.

Оставшись один, Синтаро положил грелку на колени и задумался. О чем он и сам не знал. Шум ливня, низвергавшегося на невидимую крышу с невидимого неба, — единственное, что его сейчас заполняло.

Неожиданно вбежала сиделка.

— Идите кто-нибудь. Хоть кто-нибудь…

Синтаро вскочил и в тот же миг влетел в комнату больной. Он обнял О-Рицу, прижал к себе.

— Мама, мама!

Лежа в его обьятиях, мать дернулась несколько раз. В уголках губ выступила пена.

— Мама!

В те секунды наедине с матерью Синтаро громко звал ее, жадно всматривался в лицо умершей.

• Предыдущая
• 7/7