Рыцарь Железного Кулака - Тихомиров Артем Юрьевич - Страница 79

Сзади подобрался любопытный Зирвент.

Эльф тронул коня, и тот пошагал к древесной арке, за которой начинался спуск.

– Там засада? Засада, да? Нас всех перебьют, да? – прошептал вагант. – Говорите честно, чтобы я сумел подготовиться и умереть как мужчина.

– Мужчина? – спросила чародейка. – Где? Покажите!

– Как это?.. – смутился Зирвент. – Ага, госпожа опять шутит.

– Нет. Человеческих мужчин тут нет. Есть один эльфийский, в компании с другими, и один огрский, – бросила Сибилла, не удостоив болтуна даже взглядом через плечо.

– Зирвент, перестань наводить панику, – проворчал Страшила. – Ты всем действуешь на нервы.

– Как всегда, – отозвался тот.

– Если не замолчишь, я сделаю так, что до самого утра ты не сумеешь произнести ни слова.

– Наглость с позиции силы!

Чародейка обернулась в седле, вагант немедленно поднял руки, сдаваясь.

– Всё, всё!

– Твой папаша, любитель плеток, был из рук вон плохим воспитателем! У меня возникает большое желание продолжить его дело!

– А как… про плетку? – спросил ошеломленный Зирвент. – Я же… мы же… – Он указал за спину.

– Я не могла отказать себе в удовольствии послушать ваш серьезный разговор, – ответила Сибилла.

– Понятно. Тяжело быть черепашкой, – пробормотал вагант.

– Какой черепашкой?

– Не важно, госпожа чародейка.

Страшила дал Зирвенту знак замолчать. Его вагант послушался. Есть время раскрывать рот, есть время закрывать его. Особенно когда тебе угрожают решить проблему болтливости при помощи чар.

С той поры, как эльф уехал, прошло минут пять. Сибилла решила, что этого достаточно, и двинулась вперед. Браги следом. За его унылым вьючным конем тащился Зирвент.

Могильный Камень – полуразрушенная стела на берегу сухого ручья – наклонился вправо. Почва осела под его тяжестью, дожди подточили основание. Браги пытался разглядеть, что написано на стеле, но камень слишком сильно пострадал от времени и погоды. Несомненно, он имел отношение к эльфам и их давней истории. А ручей – так от него осталось лишь воспоминание. Русло было широким и тянулось с севера на юг, напоминая заросшую травой дорогу. Пологие берега целиком скрывались в гуще папоротников.

Пятеро эльфов ждали Сибиллу, Браги и Зирвента. Выстроившись шеренгой, фрилаки перегородили русло сухого ручья. Тень от Могильного Камня, искаженная косо падающим лунным светом и кронами деревьев, лежала у передних копыт лошадей. Эльфы молчали. Браги подъехал ближе, чародейка держалась рядом.

Энандиэр Ламиталарс сидел на лошади с эльфьим седлом справа от Наэварры. Командир группы носил высокие облегающие остроносые сапоги с мыском, окованным сталью. Куртка какого-то невиданного кроя, с кучей застежек и ремешков, была чем-то вроде бригантины, но не такой тяжелой и неповоротливой, металлические пластины в ней заменились кольчужными вставками. Браги подумал, что все дело в мифриле, способном выдержать любую стрелу и любой меч. Асимметричный воротник-стойка, дорогое шитье на плечах, канты из тисненной орнаментом черной кожи, шейный платок, способный легко превратиться в маску, скрывающую лицо, длинные перчатки – типичный облик фрилака, кичливый, подчеркнуто вызывающий своим зловещим эстетизмом. За одним исключением: никто не носил головных уборов. Берет с пером цапли был только у эльфийки с правого края. А еще маска из прочной кожи на нижней части лица, снабженная отверстиями для вентиляции. Браги пригляделся к всаднице. Над маской горели желтые злые глаза, в руке у нее был лук, правда, без стрелы. Фантастический прикид эльфийки заставил бы, наверное, позеленеть от зависти даже самых искушенных франтих Арвендии и Нельбодена. Эльфы любили нетривиально одеваться и считались среди людей негласными законодателями моды, однако лорансальские мятежники, безусловно, давали фору своим собратьям в других частях мира. Имело ли это отношение к идеям Возрождения, Страшила не знал. Вызов. Вероятно, своей манерой одеваться они подчеркивали отличие от людей.

Браги перевел взгляд на остальных фрилаков. Они были похожи на главаря, но в то же время каждый чем-то отличался. Лишь один-единственный аксессуар встречался у всех – бутоньерка из листьев и маленьких черных цветков. Страшила не мог решить, что это. Название вертелось на языке, но он не мог вспомнить.

– Оружие, – пробормотал Зирвент позади. – На маленькую армию.

Поняв, что его слышат все, студиозус замолк. Он уставился на Ламиталарса. Эльф улыбался. Смущение ваганта ему польстило, а еще больше пришелся по вкусу испуганный вид Зирвента. Так самодовольно ухмыляется только самый сильный и хулиганистый мальчишка в компании, знающий, какое впечатление на более слабых производят его рост и мускулы. На Браги ничего из этого впечатления не произвело. Оружие – его было много. У каждого эльфа традиционный гвианнекс[5] со звездообразной или ромбической гардой. Спаты, притороченные к седлам. По два кинжала. Плетеные треххвостые нагайки, луки и небольшие арбалеты. Наэварра тоже успел вооружиться. Свой меч он закинул на спину на широкой кожаной перевязи.

Вридаль взял на себя труд представить знаменитого Рыцаря Железного Кулака и его оруженосца. Эльфы Ламиталарса проявили презрительную сдержанность. Чужак оставался чужаком, даже если по глупости спас жизнь самому Наэварре.

Эльфы не представились. Видимо, из соображений конспирации.

«Оруженосец» Страшилы расфыркался, будто строптивая лошадь. Только что копытом не бил.

– Уважаемый эльф ошибся, – чванливо произнес он. – Я не оруженосец этого, безусловно, достойнейшего из огров, я свободный человек, постигающий науки…

Фрилаки смотрели на него соответствующе. Мечтая прикончить. Сообразив, чем дело пахнет, Зирвент икнул.

– Я… прошу относиться ко мне с уважением… – промямлил он.

– Перестань, школяр, – сказала ему чародейка. – Твои потуги повысить перед ними свой статус бесполезны. В конце концов, они ценят лишь дела, а не слова.

– Кстати, о делах, – прогудел Браги. – Может быть, продолжим нашу прогулку?

Наэварра сделал знак своим и развернул лошадь. Фрилаки последовали его примеру. Теперь группа двигалась на север по руслу ручья. Два эльфа отстали и пристроились в арьергарде, позади ваганта. Зирвент занервничал. Одной из замыкающих была лучница с желтыми глазами.

– Чего пялишься? – прошипела она, когда ей надоело чрезмерное внимание вертлявого студиозуса. Лук эльфийка пристроила у седла, однако это ничуть Зирвента не успокаивало. Оставались меч, кинжалы и неизвестно какие еще смертоносные приспособления, спрятанные в рукавах.

– Так… интересно, – пробормотал вагант.

– Если бы не твой огр, я бы всадила в тебя пару стрел – с удовольствием. В зенки твои поганые, – заявила всадница под маской.

«Тирада, достойная Таэмитиэн», – подумал студиозус.

Второй замыкающий колонну эльф не проявлял никакого интереса к разговору. Или делал вид, что не проявлял.

– Ну так что тебе мешает? – спросил Зирвент. – Страшилу испугалась? Всади, если тебе станет от этого легче.

– Какой смелый выискался, – прошелестела лучница.

– Какой есть. Я к вам в гости не набивался. Мне накласть на вашу возню.

– Показала бы я тебе возню, человек…

Она сделала жест рукой, будто перерезая себе горло. Но имелось в виду горло студиозуса.

– А чего ты еще можешь, красна девица? – спросил Зирвент. – Выращивать цветы? Убираться по дому, нянчить детей? А целоваться под омелой? А вышивать гобелены? Писать стихи? Я знаю, что бывали в Лорансале женщины-трубадуры, и даже две из них твоего племени. Исследователи единодушно утверждают, что они весьма обогатили поэтическую культуру юга. Может быть, тебе взять в руки лютню взамен лука?

Эльфийка молчала, но по глазам было видно, что она думает. Лучница едва сдерживалась.

– Я сделала свой выбор, человек.

– Вот это меня и печалит. Впрочем, даже палаческий топор имеет свое очарование, если смотреть под определенным углом.