Оправданный риск [Оковы счастья] - Григ Кристин - Страница 22

• Предыдущая
• 22/28
• Следующая

— Понятно. — Его лицо сохраняло непроницаемое выражение.

— Тебе, наверное, скучно со мной? Я лучше… — Она вскочила.

— Лаура, — Франс схватил ее за руку и поднялся, — почему ты говоришь мне об этом?

— У меня вдруг появилась глупая мысль, что тебе, как моему мужу, будет интересно узнать, что… в общем, что я не такая уж неразборчивая в области секса.

— Продолжай. — Франс как-то странно улыбнулся. — Теперь мне действительно интересно.

Ее щеки вспыхнули румянцем.

— Я только хочу сказать, что никогда не проводила с Робином всю ночь, и секс с ним не был… не был…

Она не смогла договорить. Франс заглянул ей в глаза, провел пальцем по подбородку.

— Мы занимались любовью прошлой ночью, дорогая. Это другое.

— Да, — тихо сказала Лаура, — это другое.

— В какой-то момент мне показалось, что ты хочешь сообщить, каким потрясающим любовником был этот Робин. Что ты не можешь его забыть.

— Ты так подумал? О нет, нет! Я лишь хотела сказать… — Лаура прикусила губу, потом взглянула на мужа и улыбнулась. — Садись. Я налью тебе еще кофе.

Франс кивнул и сел. Она налила ему кофе и подала чашку. Пусть посидит, попьет кофе и, может быть, догадается, в чем дело. А дело в том, что с Робином ей никогда не было так хорошо, как с ним.

Почему она сказала мне об этом? — думал Франс. Вероятно потому, что призрак, витавший над их браком, исчез. Ему было приятно осознавать это. Но почему у нее такой несчастный вид?

Может ли мужчина до конца понять женщину? Что произошло за последние две минуты? И что вообще случилось после того, как они в последний раз занимались любовью?

Любовь… Он вздохнул, и чашка в его руке дрогнула. Однако это правда. Любовь и секс разные вещи. То, что он чувствует к ней… это что-то другое.

Останься со мной, шептала она. Останься со мной, Франс. И он остался. С ней… в ней. Ему хотелось навсегда остаться в ее объятиях, в ее сердце.

Чашка стукнулась о блюдце. Франс поднялся.

— Мне нужно принять душ. Лаура кивнула.

— А я оденусь.

— Хорошо. — Он замялся. — А потом мне надо будет заняться делами. Я уеду.

— Конечно.

— У меня большой бизнес, и мне придется часто отлучаться.

— Франс, — прошептала она, и никаких других слов ему уже не требовалось.

— Дорогая.

Он раскрыл объятия. Лаура бросилась к нему. Франс прижал жену к сердцу и понял, что его жизнь изменилась. Навсегда.

Лаура сидела, скрестив ноги, на расстеленном на траве одеяле. Мэри лежала рядом, глядя широко раскрытыми глазами в безоблачное небо.

— Видишь? — гордо сказал Франс. — Она наблюдает за птицами. Интересно, о чем ей думается?

Его тень упала на них обеих, и Лаура подняла голову. Как всегда, при виде мужа, одетого по-рабочему, в джинсы, открытую рубашку и поношенные сапоги, у нее забилось сердце.

— Привет, — сказала она с улыбкой.

— Привет. — Франс улыбнулся в ответ, наклонился и поцеловал ее в губы. Она просунула руку ему под рубашку и потянулась за еще одним поцелуем. — Мне надо в душ, шепнул он. — Я весь вспотел.

— Ммм. — Лаура покачала головой. — Я скучала по тебе.

Франс усмехнулся и опустился рядом с ней на одеяло.

— Конечно, скучала. Меня не было часа два.

— Какая самоуверенность, сеньор.

— Я знаю, что ты скучала, потому что и сам скучал по тебе. Знаешь, мне рекомендовано не возвращаться. Им кажется, что я не могу сосредоточиться.

— Твои служащие приказали тебе не возвращаться?

— Вот именно. — Он еще раз поцеловал ее и повернулся к дочери. — Как сегодня наша малышка? — Девочка, оказавшись на руках у отца, улыбнулась. — Видишь, она уже узнает своего папочку. Посмотри, как рада!

Лаура решила не огорчать его сообщением о том, что причиной хорошего настроения ребенка является, вероятно, недавнее кормление. Впрочем, возможно, он и прав.

Любая женщина была бы счастлива на ее месте. Волосы у Мэри такие черные и шелковистые, как у отца. Глаза темно-карие, почти как у Франса. Папочкина дочка. Иногда, думая о том, что она чуть было не разлучила их, отца и дочь, Лаура вздрагивала от страха.

Трудно поверить, что все так изменилось за какие-то два месяца. Дни текли счастливо. По утрам Франс отправлялся в офис, а она проводила время с Мэри или с Долорес, которая учила ее секретам испанской кухни.

Во второй половине дня Франс брал ее на прогулку и они объезжали его любимые места, посещали ферму, отдыхали у реки. Иногда он извинялся, что не может побыть с ней дольше, так как ему надо на работу.

— Ты ведь уже был в офисе, — сказала она, когда это случилось в первый раз.

Франс объяснил, что не может надолго оставлять ферму без присмотра. Что необходимо то чинить насос, то заниматься новой крышей коровника, то лечить скот, то чистить отводы от ручья для поливки лугов…

— А без тебя этим заняться некому? — спросила Лаура.

— Мужчине нужна настоящая работа, — ответил Франс. — Она приводит в порядок мысли, облегчает душу и поднимает настроение.

Глядя на него, улыбающегося дочери, Лаура подумала, что счастлива. Да, счастлива, довольна жизнью, спокойна. Она нисколько не притворяется, к чему притворяться перед собой? Она любила Франса, любила давно, может быть, с той первой ночи.

Ее жизнь вошла в колею определенности. Вопрос с Кончитой был решен. Франс сдержал слово и сказал, что той нужно обратиться к другому финансовому советнику. Тем не менее иногда Кончита заезжала. То попить кофе, то посоветоваться о покупке новой машины. Франс держался с ней вежливо, но сдержанно, и всякий раз, когда гостья уезжала, вздыхал и разводил руками.

— Она меня не беспокоит, — сказала как-то Лаура после очередного визита Кончиты, и это было правдой.

Единственное, чего ей, возможно, не хватало, это признания мужа в любви к ней. Иногда Лауре казалось, что Франс готов сказать долгожданные слова; он так смотрел на нее .

— Дорогая?

Она подняла голову. Франс уже поднялся и, держа малышку на одной руке, протягивал ей другую.

— Пойдем в дом?

Лаура кивнула; слезы счастья подступили к глазам, и она моргнула.

— Что-то не так?

Я люблю тебя, я счастлива, подумала она.

— Нет, все хорошо. Просто мне… что-то попало в глаз.

— Ну это поправимо. — Он поцеловал ее, и они, улыбаясь и взявшись за руки, зашагали по склону к дому.

Едва она переодела девочку, Франс заявил, что собирается принять душ. Но не один.

— Зачем тратить воду, — прошептал он, обнимая ее, когда они остались вдвоем. — Ты согласна?

— Да, — тихо ответила Лаура.

— Вот и отлично. — Он стянул с нее майку и расстегнул застежку бюстгальтера. — Я рад, что ты это понимаешь.

Она задрожала, почувствовав прикосновение его рук, закрыла глаза и едва слышно застонала.

— Похоже, мне не хватит жизни, чтобы насытиться тобой. — Он стащил с нее джинсы и провел ладонью по изгибу бедра. — Мне все еще не верится, что ты принадлежишь мне.

— Принадлежу?

— Ну да. Ты же счастлива принадлежать мне? Быть моей женой?

— Да, конечно. Только…

— Только?

— Только ты ведь еще не разделся… Он рассмеялся.

— На это не уйдет много времени.

Они не дошли до душа и занялись любовью тут же, в спальне. Она отдавалась ему с безудержной страстью, выплескивая все свои чувства, шепча его имя…

Потом, когда Франс попытался скатиться с нее, Лаура удержала его.

— Я слишком тяжел для тебя.

— Нет, останься.

Ей было приятно чувствовать его близость и ждать… ждать, когда же он скажет, что любит ее. Так ли это важно? В конце концов, Франс обращался с ней, как с равной. И все же… Он всегда, даже в самые нежные моменты, не давал ей забыть о том, что он мужчина, а она женщина. Лаура ценила в нем его уверенность в себе, черту, которая делала ее мужа настоящим мужчиной. Но это нарушало баланс. Жена может повернуться к мужу и сказать, что любит его. А он улыбнется и предложит… принять вместе душ.

• Предыдущая
• 22/28
• Следующая