Дверь в Зарабию - Полынская Галина - Страница 13

– Как спалось? – он взял матерчатую салфетку и разложил у себя на коленях.

– Спасибо, замечательно.

Мира не знала, как к нему обратиться на «ты» или на «вы»? Папа Велор, Велор или просто папа? «Господин Велюр», – вздохнула про себя девочка.

– Не хочешь прогуляться после завтрака? Здесь очень красиво.

– С удовольствием.

Мира украдкой посмотрела на бабку. Та сидела, поджав губы, с таким видом, будто все на свете ее оскорбляло.

– Если не возражаешь, я прогуляюсь с тобой, – Велор смотрел на Миру своими «нездешними» серыми глазами, и она ничего не могла прочитать в них определенного. Он просто смотрел.

– Конечно, будет здорово, – уныло кивнула девочка. Хоть мысленно она уже и обшарила все закоулки, но вполне могла представить, какая чинная и наверняка скучная для них обоих предстояла прогулка.

Двери столовой отворились, и вошел Господин Щепка с подносом посуды, следом катила тележку Пия. Пока стол сервировали, царило гробовое молчание, сидящие за столом смотрели в разные стороны, лишь близнецы то и дело посматривали на Миру и о чем-то там хихикали между собой. С нескрываемым ужасом поглядывая на девочку, Пия водрузила на центр стола огромную чашу с белой кашей, из каши торчала витая ручка. Мира улыбнулась и подмигнула ей, отчего Пия бросилась на выход, грохоча своей тачкой. Ее проводили недоуменные взгляды Нинги и Велора, но они быстро потеряли интерес к странностям кухарки. Велор взялся за витую ручку и вытянул из каши большую ложку без дырки в центре.

– Мне чуть-чуть, – сказала Мира, еще не решив для себя, насколько сильно ей хочется знакомиться с этой загадочной кашей.

На тарелке оказалась горка рассыпчатых белых зерен, по форме и размерам напоминающих овес. Не без опаски отправив в рот пару зернышек, Мира с изумлением обнаружила, что сухие и скучные на вид зерна имеют сочность и вкус спелого арбуза. «О, – подумала она, – какая вкуснятина. Оказывается, тут не все так плохо, как кажется. С голоду не умру».

По бокалам разлили все тот же ветуловый сок.

Попросив добавки и наевшись вдоволь, Мира готова была идти на прогулку.

– Доброго здоровья тебе, мама, – Велор убрал салфетку с колен и сложил ее рядом с пустой тарелкой, – хорошего вам дня, Том и Жофрен.

Нинга благосклонно кивнула, игнорируя Миру, близнецы заулыбались, демонстрируя и без того торчащие строго на север передние зубы.

– Идем, – Велор подал ей узкую ладонь. На ощупь она оказалась сухой и прохладной.

Они молча вышли из дома. Денек выдался солнечным, прозрачным и нежно пах ветуловыми рощами.

– Пройдемся по дорожке, – предложил Велор, – за домом есть небольшой палисадник, там очень красиво.

– Пройдемся, – кивнула Мира, беря его под руку.

И они пошли, не зная, о чем разговаривать друг с другом. Завернув за угол, Мира увидела, что вся стена увита широколистным растением с крупными красными цветами.

– Ой, как красиво! – оживилась она. – Какая прелесть!

Цветы источали свежий, чуть сладковатый аромат.

– Это лапитунья, твоя мама очень их любила, она и посадила здесь этот куст. Видишь, как разросся, во всю стену.

Мира осторожно потрогала нежный красный лепесток. В серединке цветка притаилось небольшое зеленое зернышко, окруженное черными тычинками.

– Идем дальше.

Они прошли вдоль стены, снова свернули за угол и оказались на дорожке небольшого палисадника. Под деревьями было свежо и тенисто. Они побродили немного и собрались обратно. Только на обратном пути Мира заметила, что под живой занавесью лапитуньи скрывается не глухая стена, а арка.

– А что там?

– Внутренний дворик, – как-то нехотя ответил Велор.

– Можно посмотреть?

И не успел он ничего сказать, как Мира поднырнула под зеленую занавесь и очутилась в небольшом дворике-колодце, вымощенном широкими желтыми плитами. Он был пуст, лишь в центре росло одно-единственное дерево. Мира подошла ближе. Это было самое необычное дерево, которое ей когда-либо доводилось видеть. Вокруг его выступающих над плитами гладких корней крутился ручеек, голубая вода быстро бежала по кругу. Гладкий ствол дерева был почти телесного цвета, а медно-рыжие ветви закручивались в спирали точь-в-точь как волосы Миры. На дереве не было листьев, однако оно выглядело пугающе живым. Мира невольно шагнула назад и натолкнулась на Велора.

– Это… моя мама?

– С чего ты это взяла? – удивился он.

– Бабушка говорила, что моя мама превратилась в дерево.

– Твоя бабушка большая фантазерка.

Велор положил руку на плечо Миры и повел ее прочь от странного дерева.

Вернувшись к себе, Мира в задумчивости села у окна.

– Что-то не так? – подошли к ней Ром и Яра, а Бант запрыгнул на колени, тревожно вглядываясь в печальное лицо обожаемой хозяйки. – Что случилось? Тебя обидели?

– Нет, что вы, просто так…

На ресницах девочки задрожали слезы.

– Мира, – Яра, поправила рыжий локон, упавший девочке на лоб, – что произошло? Твой отец с тобой плохо обошелся?

– Мой отец со мной обходится очень церемонно, – вздохнула она, – так церемонно, словно я посторонняя и заехала в гости из соседнего села, а не родная дочь. Просто мы гуляли, и я увидела странное дерево… думаю, что это моя мама.

– Как так? – удивилась тирамиса.

– Не знаю… вот так.

– Всё может быть, – улыбнулась Яра, – отчего бы и нет. А насчет того, что отец обращается с тобой, словно с чужачкой, а разве ты уже относишься к нему, как к своему родному отцу? Как ты называешь его?

– Велор.

– Вот именно. Велор, а не папа. Погоди немного, вам обоим просто нужно немного времени.

– Наверное, – Мира глубоко вздохнула, успокаивая слезы. – А вы как провели время?

– В отупляющем безделье, – ответил Ром, он крутился возле люстры, играя подвесками. – Не знаем, чем заняться.

– Зато я развлекаюсь, – усмехнулась Яра, – при любом коридорном шорохе ныряю под кровать.

Мира улыбнулась.

– Ты еще немного потерпишь, побудешь с нами?

– Конечно же, мне с вами очень даже нравится, тем более что врата в мой мир могут появиться где угодно и когда угодно, так что я ничего не теряю. Теперь извиняюсь за следующую информацию: Бантик произвел внушительную кучку, и мы не знаем, куда ее девать.

– Сейчас уберу, – Мира вытерла глаза. – Кстати, а туалет тут есть?

– Я не искал, – ответил Ром.

После непродолжительных поисков, нашлась незаметная дверь, практически сливающаяся со стеной, за нею и оказалось искомое помещение.

– Какой ужас! – в сердцах произнесла Мира, разглядывая яму в полу. – Нет, ну это нормально, да?!

– А ты думала, в замках все так просто, да? – рассмеялся Ром. – Не волнуйся, как-нибудь облагородим.

До самого обеда маялись от скуки. Ром трижды перестелил кровать, еще раз вымыл окна и принялся начищать подвески люстры, неразборчиво напевая себе под нос какую-то унылую песенку. Тирамиса играла с Аксельбантом, а Мира решила хорошенько осмотреть апартаменты. Выдвигая ящики и ящички в многочисленных шкафах и шкафчиках, она надеялась наткнуться на что-нибудь интересное, но, к сожалению, все они оказались пусты.

– А хотите, я расскажу вам одну историю? – предложила Яра.

– Хотим, – Ром оставил в покое люстру и перебрался поближе к тирамисе, Мира села в кресло, к ней на колени запрыгнул Бант.

– Это довольно грустная история… Итак, в одной безымянной стране жил и правил молодой, одень добрый и благородный король. Его страна была прекрасна, богата, а народ счастлив и благодарен. Только одна странность была в этом благословенном краю: там не водились зеркала, не было сверкающей, до блеска начищенной посуды, никаких предметов, где можно увидать свое отражение. А все из-за того, что добрый правитель был очень уродлив лицом, но даже не подозревал об этом. Подданные так его любили, что всячески скрывали правду и превозносили, чествовали его несуществующую красоту. Его супругой была самая прекрасная женщина страны, всякий раз делившая с ним ложе в темноте. Однажды, до короля дошли слухи, что в одной из его плодородных зеленых долин, разлилось необыкновенное лазоревое озеро, и он отправился взглянуть на него. В гладкой, неподвижной озерной глади, он и увидал свое отражение… увидел себя прекрасным златокудрым юношей с совершенными чертами лица, голубыми, ясными глазами. Добрый король со светлым сердцем вернулся в свой дворец, окрыленный и осчастливленный увиденным, а солгавшее озеро сделалось черным и проклятым. Его водам было суждено вечно источать яд и зловоние, волнам – стонать и плакать… Вокруг него вымерли травы и деревья, на лету гибли птицы, и вечным сном засыпали случайно забредшие к его берегам люди. Король забыл об этом озере, его страна расцветала с каждым днем, жители становились все счастливее, и так было бы до тех пор, пока смерть не унесла бы в могилу короля и ложь всего его народа. Да случилось так, что его прекрасная жена встретила и полюбила мужчину, о котором мечтала, разделяя ложе со своим мужем. Безграничная любовь и страсть заволокли ее лазоревые глаза, сделав их неподвижными и черными. В этих глазах и увидел король свое настоящее уродливое лицо. Его разум помутился, а сердце залил яд боли и ненависти, его верные подданные стали для него подлыми лжецами, а страна – тюрьмой без окон и дверей. Он покинул свой дворец, ушел к берегу зловонного, стонущего от своей лжи озеру, и больше никто его не видел. Цветущая страна пришла в упадок, люди озлобились и пошли войнами на соседние государства. Вскоре от королевства остались одни руины, а черное озеро разливалось до тех пор, пока не поглотило их целиком…