Год короля Джавана - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 2

И дам им отроков в начальники, и дети будут господствовать над ними.[2]

Король Алрой умирал. Все это время Целитель Ориэль пытался убедить себя в обратном, но шестнадцатилетний юноша, изнывающий под насквозь промокшей от пота тончайшей простыней, уже несколько дней как не приходил в сознание. Лишь на короткие мгновения лихорадка выпускала его из своего липкого плена.

В один из таких моментов, чуть раньше сегодня утром, Алрой пришел в себя достаточно, чтобы обрести ясность мысли, и попросил, чтобы его кровать перенесли на нижний этаж дворца, в комнату, выходившую в сад, где через окна проникало хотя бы немного свежего воздуха. Поднявшийся с заходом солнца ветерок принес тяжелый аромат роз, но от жары не было никакого спасения, даже поздно ночью. Лето в этом году пришло рано и выдалось необыкновенно знойным. Первые недели июня скорее напоминали август. Воздух был неподвижным, душным, тяжелым от влажности. Даже Ориэль, всегда одевавшийся подчеркнуто строго, был вынужден закатать рукава тонкой рубахи и расстегнуть ворот.

Молоденький паж поднес таз с прохладной водой, и Ориэль опустил в нее очередное полотенце, смочил его водой и сперва коснулся щеки своего пациента, а затем положил мокрую тряпку ему на лоб. Алрой Халдейн никогда не отличался крепким телосложением, но лихорадка словно спалила остатки плоти на его костях и сейчас он больше напоминал изваяние, которое уже готовили для его погребения в кафедральном соборе Ремута. Коротко подстриженные черные волосы прилипли к черепу, словно блестящая шапочка. Король застонал сквозь стиснутые зубы. Его била лихорадка, несмотря на удушающую жару летней ночи. Чуть раньше придворные лекари напоили его отваром маргариток, и даже Целитель со своими магическими способностями ничего не мог поделать против этих ужасающих приступов кашля, что разрывали легкие короля. Теперь он спал, но дыхание его оставалось хриплым и прерывистым. И Ориэль, и королевский лекарь сознавали, что жить юноше оставалось считанные часы.

— Ему… ему не стало лучше, сударь? — прошептал паж, взволнованно поворачиваясь к Целителю, когда Ориэль положил на лоб королю очередной холодный компресс.

Мальчика звали Фульк Фитц-Артур, он был на два года младше короля и приходился сыном одному из тех придворных, которые ожидали сейчас новостей за дверями опочивальни. Со вздохом Ориэль покачал головой и легонько коснулся кончиками пальцев влажных от пота висков короля. Хотя он точно знал, что обнаружит, но все же послал мысленный импульс глубоко в сознание умирающего, вновь считывая то, что осознал уже давно, к вящему своему отчаянию. Болезнь почти без остатка уничтожила легкие Алроя, и они были полны мокроты. При дворе шептались, что тот же самый недуг сгубил и отца юного короля, и даже Целители, куда более искусные, чем Ориэль, не смогли спасти его. Но хотя Ориэль и сознавал это, чувство собственной беспомощности терзало его, и негодование на вселенскую несправедливость. Невзирая на почти божественные силы, которыми он обладал, он ничего не мог поделать, чтобы одолеть смерть. Никакая магия не могла больше помочь несчастному юноше.

Когда Ориэль убрал руки, Алрой неожиданно шевельнулся и застонал. Серые глаза его распахнулись, — похоже, он вновь пришел в себя. Зрачки были расширены под воздействием снадобий, которыми пичкали его лекари, но он все же сделал усилие, чтобы сфокусировать взгляд на Ориэле. Хрупкая рука протянулась из-под покрывала и тронула Целителя за запястье.

— Ориэль, сколько сейчас времени? — прошептал он.

— Скоро полночь, государь.

Целитель взял короля за руку и нагнулся к нему поближе.

— Вам нужно поспать. Если будете слишком много говорить, то опять приметесь кашлять.

— Я хочу видеть брата, — выдавил Алрой. — За ним послали?

Ориэль ласково сжал ладонь короля, прекрасно сознавая, что брат, за которым послали королевские советники, был совсем не тот, кого требовал к себе Алрой. Он обратил внимание, что Кольцо Огня по-прежнему сверкало на пальце, у короля. Он наотрез отказывался снять его.

— Принц Райс-Майкл ожидает снаружи, сир.

В присутствии юного Фулька Ориэль осторожно подбирал слова, дабы когда тот передаст их своему отцу, никто не смог бы усмотреть в них ни тени осуждения действий сановников.

— Позвать его к вам?

В тот же миг он именно к этому мысленно подтолкнул Алроя, ибо сам Ориэль не смел бы послать за Райсом-Майклом, а принц был единственным, кто сейчас мог хоть что-то предпринять.

И Алрой то ли по собственной воле, то ли повинуясь ментальному внушению, слабо кивнул.

— Да, пожалуйста, я бы хотел увидеть Райса-Майкла.

Склонившись над рукой Алроя, Ориэль на миг прижался к ней губами, затем отпустил ее.

— Оставайся с его величеством, Фульк, — велел он пажу. — И продолжай менять компрессы. Я позову его высочество.

Он был готов к тому, что сейчас придется пережить пару неприятных моментов, и чтобы подготовиться к этому хотя бы внешне, застегнул ворот рубахи и опустил рукава, а затем решительным шагом вышел в приемную, где ожидали советники короля.

Там сидели лорд Таммарон, отец юного Фулька, а с ним и архиепископ Хьюберт и один из его племянников, лорд Айвер Мак-Иннис. Райс-Майкл, младший брат короля, стоял у камина, одной рукой опираясь о холодный мрамор. Завидев Ориэля, он испуганно поднял на него глаза.

— Ну, как он? — спросил Таммарон, прежде чем принц успел открыть рот.

— Отдыхает, милорд. Мы делаем все, что возможно, — отозвался Ориэль. — Но он желает видеть своего брата. — С этими словами он устремил взгляд на Райса-Майкла.

Принц, которому через три месяца должно было исполниться пятнадцать лет, уже ростом и статью напоминал взрослого мужчину. Таким его старшему брату не стать уже никогда.

— Не угодно ли вам пройти со мной, ваше высочество?

И прежде чем кто-то из советников успел бы ему это запретить, Райс-Майкл устремился вслед за Ориэлем к дверям опочивальни, торопливо приглаживая взмокшие от пота волосы и расправляя тунику. Из-за жары он также постарался одеться полегче, на ногах у него были сандалии, а рукава он закатал повыше, — однако в своей синей тунике, какую полагалось носить наследному принцу, выглядел он весьма достойно. Что же касается архиепископа Хьюберта, то тот задыхался в своей пурпурной рясе, застегнутой до двойного подбородка, и темные круги пота выделялись на груди и под мышками.

— Ваше высочество, позвольте мне сопровождать вас, — начал было Хьюберт резким тоном, противоречившим формально-вежливым словам.

Однако он не успел даже подняться с кресла, когда Райс-Майкл уже подошел к дверям. Заслышав окрик архиепископа, принц поморщился от страха и неприязни, — по счастью, видеть это мог один лишь Ориэль. Но Райс-Майкл обернулся, лишь когда встал рядом с Целителем.

— Честно говоря, я бы предпочел увидеться с братом наедине, если не возражаете, — промолвил он, вздернув подбородок, и, похоже, сам удивился собственной смелости. — Я… возможно, у меня больше не будет такой возможности…

Принц тут же отвел глаза. На лице его отразилась тревога за здоровье брата. Ориэль намеренно постарался не встретиться взглядом ни с кем из советников и подчеркнуто посторонился, чтобы дать принцу пройти. Он не сомневался, что рано или поздно ему придется ответить за такую дерзость, и все же закрыл дверь вслед за принцем и сам прошел за ним. Когда Ориэль повернулся, Райс-Майкл был уже у ложа короля. Взяв Алроя за руку, он прижался губами к его ладони. Почувствовав это, король открыл глаза. Ориэль остался рядом, но постарался стать как можно более незаметным. Однако он не мог уйти, зная, что скоро понадобится королю: если тот будет говорить слишком много, то на него опять нападет приступ кашля. Паж Фульк отошел подальше и унес с собой таз с водой и полотенцами, стараясь делать вид, будто не прислушивается ко всему происходящему в опочивальне.