Склеп Хаоса - Локнит Олаф Бьорн - Страница 25

А что, как правило, охраняют драконы?

Разумеется, сокровища! И не какие-нибудь, а достойные королей и самых знатных правителей. Кроме того, не будем забывать о пропавших кораблях. Пусть Эван и утверждает, что на них не перевозилось ничего особо ценного, но все же, все же…

Однако даже самый глупый дракон не стал бы прятать украденные драгоценности на островке, лежащем неподалеку от населенного людьми берега. Значит, они должны быть скрыты более надежно. Спрашивается, где? Ясно, что где-то неподалеку, ведь дракон сам сболтнул, что отирается где-то вблизи побережья. За Карташеной на восход тянется полоса обрывистого берега со множеством укромных местечек и пещер, там при желании можно припрятать достояние всей зингарской казны. Остается самое малое – разыскать в этой скальной путанице убежище зверя и постараться его там же и прикончить. Вот это будет сложновато. Понадобится проводник из местных, хорошо знающий береговые скалы. Несколько дней уйдет на то, чтобы выследить дракона и узнать, когда он появляется в своем жилище и когда покидает его. Еще надо придумать надежный способ расправиться с чудищем…

Если все пойдет удачно, то команда «Вестрела» (и в особенности его капитан) со всех сторон оказываются в выигрыше. Сокровища дракона – раз. Плата за убитого зверя от Эвана Плоскомордого – два. Ну, соответствующая слава – это само собой… А коли получится еще растрясти здешнего градоправителя, то визит в Карташену оборачивается замечательным времяпровождением, и дракон заслуживает самой искренней благодарности.

Припомнив свою недавнюю беседу с доном Карбальо, Конан злорадно ухмыльнулся. Надменность зингарского дворянства давно уже вошла в поговорку по всему Побережью, но местный губернатор оказался просто ожившим воплощением всех существующих легенд. А воплотившаяся легенда чаще всего имеет свойство оборачиваться своей противоположностью, то есть тем, над чем нормального человека тянет от души посмеяться. Добиться от градоправителя денег для защиты родного города от страшного чудовища было не легче, чем заставить шемского торговца хоть на сикль сбавить цену на свой товар.

Но зато какая у него племянница! Еще лет пять назад одного взгляда подобной красавицы хватило, чтобы без долгих размышлений отправиться в поход за головами всех монстров округи. Теперь же многое изменилось – Конан мог держаться с этой наследницей многих поколений грандов на равных. Конечно, для таких, как благородный дон Карбальо Вальехо, киммериец оставался всего лишь дикарем на королевской службе, однако у девицы хватило сообразительности понять, что корсарского капитана лучше иметь в друзьях, нежели во врагах. Потому донна Агнесса несколькими словами утихомирила своего разбушевавшегося дядюшку, убедительно доказала, что стоит прислушаться к любому предложению по уничтожению опасной твари и добилась того, что градоправитель буркнул сквозь зубы: «Я подумаю».

То есть влияние Агнессы тоже стоило принять в расчет. Также, как и этого сумасшедшего парня из Аквилонии, Монброна. Вот с ним Конан не собирался делиться ни при каких обстоятельствах. Мало того, что щенок имел наглость наговорить ему дерзостей, так даже полученная трепка ничему его не научила! Донна Вальехо приютила его по доброте душевной, и ведь нет же! Мальчишка вылез из своего угла, где ему полагалось бы тихо отлеживаться и приходить в себя, и немедля завопил, что здесь не уважаются древние традиции. Очевидно, сие означало, что право охотиться за драконом должно принадлежать только ему. Конан вполголоса заметил, что человек, не способный постоять сам за себя, вряд ли сможет что-то противопоставить дракону. Разве что зверюга сдохнет от смеха, увидев, какое убожество явилось по ее душу…

Стоявший за креслом Агнессы Деррик после этих слов немедленно захихикал и под строгим взглядом хозяйки стрелой вылетел вон из комнаты. Монброна разобрало благородное негодование, дон Карбальо явно собирался к нему присоединиться, так что оставалось только одно – уйти ни с чем.

Конан так и поступил, натолкнувшись на нахально подслушивавшего под дверями Деррика. Впрочем, доверенное лицо донны Агнессы ничуть не обиделось, получив створкой по лбу, а, как ему и полагалось по должности, отправилось провожать уважаемого гостя к выходу, болтая по дороге. Из этой болтовни удалось даже извлечь кое-что полезное: деньги в городской казне водятся, нужно только как следует прижать губернатора. Прижимать его лучше всего через племянницу… Тут, к сожалению, гость и его сопровождающий вышли на просторную веранду усадьбы, и внезапно оборвавший свою легкомысленную трепотню Деррик пожелал «господину капитану» всего хорошего.

Интересно, издевался или всерьез?

Да и вообще, кто он такой, этот Деррик? Таскается повсюду за Агнессой, встревает в чужие разговоры и ведет себя так, будто ему все позволено… И наверняка знает все возможные сплетни о жителях города. Может, потолковать с ним?

Позади раздался дробный перестук копыт, сопровождаемый мелодичным позвякиванием украшений на сбруе. Конан оглянулся через плечо – его нагоняла невысокая белая лошадка, вровень с которой рысила крупная рыжая собака. Помянули демона к ночи…

Деррик поравнялся с корсаром, натянул поводья и очень вежливо, без малейшего признака ехидства, поинтересовался:

– Можно составить компанию или ты предпочитаешь одиночество?

– Как же ты бросил свою госпожу на произвол судьбы? – хмыкнул Конан. Деррик пожал плечами и спрыгнул с лошади:

– В честь нынешнего празднества выпросил свободный день. А если донне Вальехо понадобится кто-то, способный подержать стремя или поднять платочек, ей достаточно только взглянуть по сторонам. Сразу отыщется десяток желающих. Впрочем, теперь при ней подвизается наш доблестный гость из Аквилонии…

Деррик многозначительно замолчал и начал рыться в притороченных под седлом лошади сумках. Если он ждал ответа, то не дождался: Конану в общем-то было все равно, кто нынче пользуется благосклонностью местной красавицы. Монброн может пыжиться и раздувать хвост сколько душе угодно – если эта девица действительно не глупа, то быстренько укажет любому нахалу на его место.

Поиски увенчались успехом – на свет появился запечатанный глиняный кувшин. Деррик ласково похлопал его по блестящему боку и осведомился:

– Не откажешься от моего угощения, капитан?

– Что там у тебя? – немедленно последовало в ответ.

– Граппа, – сообщил Деррик и со вкусом причмокнул. – Местная. Урожая этого года. Только-только забродила…

Кувшин перешел из рук в руки, залитая смолой пробка взлетела вверх и осталась лежать на пыльной дороге. Трусившая за двумя путниками собака мимоходом обнюхала ее и чихнула.

– …Вообще-то я хотел задать пару вопросов, если ты не против, – осторожно начал Деррик, когда кувшин уже наполовину опустел. – Я надеялся застать тебя в гавани, но люди на твоем корабле сказали, что ты ушел на ярмарку.

– Это ты хочешь что-то спросить или твоя госпожа? – уточнил Конан, давно усвоив, что типы вроде Деррика редко говорят от своего имени. Донне Агнессе позарез что-то требуется от корсарского капитана, вот ее доверенное лицо и хлопочет. Облегчать его труды киммериец не собирался – пускай выкручивается, как сможет. И нечего рассчитывать, что молодая граппа сделает собеседника более разговорчивым. Для этого понадобится куда больше, чем один не такой уж и вместительный кувшин…

– В сущности, это не имеет большой разницы, – безмятежно ответил Деррик. – Скажем так: моей госпоже не известно об этом разговоре, однако она ничуть бы не возражала против него.

«Мудрено загнул, – признал Конан. – А от внятного ответа ушел. Ладно, послушаем, что ему нужно».

– И что дальше? – как можно равнодушнее спросил киммериец. Деррик весело прищурился:

– Дальше все зависит от тебя, господин капитан. Вернее, от твоего решения. И еще от страшной зверюги, что почтила своим присутствием наш благословенный город. Называя вещи своими именами: собираешься ли ты рискнуть и отправиться за головой дракона?