Пересмешник - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 40

• Предыдущая
• 40/112
• Следующая

— Уи-и-и-и! — восторженно завопили восседавшие на крыше ребята из маленького народца. — Трясущий рельсоход! Звонящий громкозвон! Искрящий рогомолний!

Во время резкой остановки один из них не удержался и свалился с крыши, но друзья вовремя схватили его за тунику и, пища, словно цыплята в коробке, втянули обратно. Никто на это буйное безумство не обращал внимания.

Но лобовом стекле трамвая был номер «1». Я вошел в него следом за семенящими и похрюкивающими на своем языке детенышами ка-га. Вагоновожатым был седовласый старик в чистом светло-зеленом мундире с золотыми пуговицами. Я купил у него билет первого класса, получил корешок зеленого цвета, пробил его на входе, поднялся по стальной лестнице и сел возле окна. В салоне кроме меня был еще один пассажир — иеналец в бирюзовой мантии. Он читал книгу и даже не поднял глаз, когда я вошел.

Трамвай дал длинный дребезжащий звонок (на крыше его шумно приветствовали маленькие безбилетники), где-то внизу загудели механизмы, и сложная машина двинулась по улице.

В Рапгаре три трамвайные ветки. Одна начинается в Старом месте, идет через Каскады и Олл в Небеса. Вторая проходит через Кайлин-кат, Золотые поля, Небеса и заканчивается возле порта и старого вокзала. А третья, самая короткая, проходит порт, Старый парк, Проходной остров и завершается в Сердце, возле Центрального вокзала.

Еще пять лет назад фургоны на рельсах таскали лошади, но конкам пришел конец, когда тропаеллы совместно с пикли придумали новый вид транспорта, а предприимчивые ка-га, как это уже бывало раньше, вложили деньги в рискованный проект и теперь получают неплохие дивиденды. Пока по веткам ходит по две электрические машины, но уже к следующему году их количество обещают довести до четырех и протянуть рельсы в Маленькую страну и через мост Разбитых надежд на ту сторону города в Прыг-скок, к университету Маркальштука и к Холмам.

Впрочем, эти грандиозные планы, на мой взгляд, осуществятся очень не скоро. Пикли стараются вовсю, но производимого ими электричества не хватает и на то, что есть, не говоря уже о чем-то большем.

Разумеется, такое расширение новой техники не всем нравится. Особенно извозчикам. Трамвай, конечно, дороже, чем их услуги, но теперь самые экономные предпочитают ездить, вскочив на подножку.

Я перевернул газету, внимательно изучил некрологи. Инспектор Грей был среди тех, кто отправился в гораздо лучшие места, чем Рапгар. Анхель ощутила мое настроение и попросила не унывать.

— Теперь, когда один из них умер, что ты чувствуешь, мальчик? — вкрадчиво поинтересовался Стэфан.

— Ничего. Представляешь? Никакой радости нет и в помине.

— Ее и не должно быть. Только пустота.

— Ты знал, что так будет? — уныло спросил я, глядя в окно.

— Предполагал, — ответил амнис — Твой прадед положил половину жизни, чтобы закопать своего кровного врага. И когда это случилось, он не был рад. Пустота никогда не может заменить цели, Тиль.

Я кивнул, соглашаясь, и тут же сказал жестким, стальным голосом судьи, озвучившим мой приговор:

— Но я не отступлюсь до тех пор, пока не узнаю имя настоящего убийцы. Сейчас это то, что заставляет меня жить.

И он, и Анхель деликатно промолчали, не желая больше ворошить эту тему.

До того как мы достигли моста Небесных врат, трамвай останавливался на четырех остановках, высаживая немногочисленных пассажиров. Маленький народец каждый звонок приветствовал радостными воплями. Кажется, эти личности могли кататься до посинения или до тех пор, пока у пикли не кончится электричество в их подземных банках.

Трамвай миновал мост через Канал мечты. Над островом Скала вновь бушевала гроза, и шаровые молнии носились вокруг спиралевидной башни пикли, словно карусель в парке аттракционов Прыг-скока.

Я подумал об Алисии, красивой девушке с изумрудными глазами, которая живет недалеко отсюда. Я впервые вспомнил о ней с тех пор, как мы расстались. Это было удивительно, особенно если учесть, что Алисия — это все то, что только может быть нужно мужчине. Но мои мысли занимала Эрин. И вот это было странно. Голубоглазая человеческая девчонка ни по красоте, ни по характеру, ни по своему отношению ко мне ничуть не была похожа на благородную лучэру и проигрывала ей по всем критериям. И вместе с тем я страстно желал увидеться с девушкой из поезда вновь.

Анхель, правильно расценив мои эмоции, холодно отметила, что это всего лишь банальное любопытство, и ничего более. Мой амнис после общения с Клариссой искренне считала, что от большинства женщин ничего хорошего ожидать не приходится.

Когда мы проехали всю северо-западную часть Небес, светлую, ухоженную, дремлющую в червонных объятиях осени, я вышел, и ало-желтый трамвай с маленькими безбилетниками на крыше, прощально звякнув, укатил прочь.

Дом Данте — ослепительно-белый четырехэтажный особняк с мраморными колоннами, высокой лестницей и обширным дубовым парком, пристроился между морем, с которого открывался вид на Сердце, и казармами гвардии Князя.

Большие кованые ворота были, как всегда, открыты. Старина Данте редко запирает двери, считая это совершенно излишней тратой времени. Он искренне верит, что никто без приглашения к нему в гости не заберется и ничего не украдет.

Что же. Его вера основывается на серьезных причинах, и одна из них — Облик лучэра, а другая — два старых каменных господина, что встречают любого приходящего в эту обитель разврата, неги и великосветских бесед.

Прямо перед крыльцом, на квадратных постаментах, восседают две каменные горгульи. Каждая семи футов ростом, тощая, с хищной зубастой мордой-черепом и распахнутыми за спиной огромными крыльями. Они зеркально отражают друг друга, лишь с той разницей, что у одной отбит мизинец на левой руке.

— Явился! — усмехнулась правая и немного изменила свое положение на постаменте, наклонившись ко мне. — Привет, Не Имеющий Облика.

— Здравствуй, Ио, — поздоровался я с амнисом.

Данте, хитрый парень, еще во времена своей молодости разыскал тело мертвого стоуна [27], вырубил из него две приличные глыбины и отдал на растерзание Фионе эр'Бархен. В итоге он стал владельцем двух амнисов крайне скверного характера, но, благодаря уникальному материалу, способных самостоятельно передвигаться.

— Гляжу, твоя свита с тобой. Привет, Стэфан. Все еще не в Изначальном пламени? А? — Горгулья расхохоталась.

Стэфан высказался достаточно обидно, и Ио, все еще смеясь, показал ему неприличный жест. Анхель, защищая партнера, послала амнису угрожающее предупреждение, и тот сразу же перестал валять дурака. И Ио, и Зефир ее побаиваются.

— Хозяин дома?

— Вчера был дома. Сегодня вроде не выходил, — пожал плечами Ио. — Слушай, Не Имеющий Облика, оставь газету. Страшно охота знать, чего пишут про убийцу.

— Не слышу слова «пожалуйста».

— Пожалуйста, — сказал он, оскалившись во все восемьдесят с лишним острых зубов, и протянул когтистую лапу.

Я отдал ему «Время Рапгара», и тот, разом забыв о гостях, погрузился в чтение. Горгулья, изучающая свежую прессу, — несколько комичное зрелище. Впрочем, тот, кто видит это впервые, вполне может решить, что он сошел с ума или, по крайней мере, что ему мерещится. Иногда Ио, шутки ради, нацепляет на нос очки и застывает в задумчивой позе с какой-нибудь книгой из многочисленной библиотеки Данте. Неподготовленные гости остаются с открытыми ртами.

Впрочем, невинные шутки Ио не идут ни в какое сравнение с забавами Зефира. Этот частенько любит покинуть постамент, подкрасться ночью к забору и сквозь прутья примитивно крикнуть «Бу!» несчастному прохожему.

— Эй! Зеф! — сказал Ио, когда я уже преодолел половину лестницы. — Гляди, чего писаки напридумывали!

— Пшел ты, — сказал второй амнис, не меняя своего положения. — Я сплю.

— Да ладно тебе! Хватит дуться! Здесь интересно!

— Говорю же — пшел! Я с тобой сегодня не разговариваю!

— Научись считать, тупоумный! Вчера была твоя очередь патрулировать территорию! Я не обязан слезать с постамента из-за твоей лени.

• Предыдущая
• 40/112
• Следующая