Космология радости - Уотс Алан - Страница 2

Алан Уоттс повествует о своих визионерских переживаниях красноречиво и детально. Разумеется, он пытается сделать невозможное — выразить в словах (которые всегда лгут) то, что лежит за пределами слов. Однако как хорошо ему это удается!

Алан Уоттс — один из выдающихся писателей нашего времени. Он наделен интуитивной чувствительностью к новому; он прекрасно разбирается в основных событиях и тенденциях современности. И наряду с этим он обладает концептуальной базой философа-поэта, призвание которого учить и разъяснять. В своей книге он дал нам, возможно, одну из лучших формулировок мистицизма космической эпохи — даже более дерзновенную, нежели две классические работы Олдоса Хаксли, ведь Уоттс идет вместе с Хаксли, а затем проникает еще дальше. Особенно важен акцент, который он делает на любовном аспекте мистических переживаний и новых возможностях общения в коллективе.

В ваших руках находится великий человеческий документ. Однако, если вы не являетесь одним из немногих людей Запада, которые (случайно или благодаря химической удаче) пережили мистическое состояние расширенного сознания, возможно, вы не поймете, о чем эта книга. Очень жаль, однако это не удивительно. История идей убедительно свидетельствует, что все новые представления и предсказания вначале не встречали понимания. Мы не можем осмыслить то, для чего у нас не существует слов. Однако Алан Уоттс играет в своих книгах в словесные игры, и читатель — его постоянный партнер.

Просто слушайте. Будьте готовы. В этой книге есть десятки незабываемых строк, целые дюжины великих идей. Слишком много. Слишком концентрированно. Слишком уж быстро они проносятся перед нами. Внимайте им.

Если вам удастся понять хотя бы несколько из этих идей, у вас возникнут вопросы, которыми задавались мы, анализируя данные проведенных экспериментов. А что дальше? Каковы возможные использования этих новых удивительных веществ? Могут ли они вдохновить на что-то большее, нежели несколько памятных переживаний и несколько памятных книг?

Ответ придет с двух сторон. Мы должны дать возможность многим пройти через эти переживания и выслушать всех тех, кто, как Алан Уоттс в этой книге, может рассказать о них. (Едва ли когда-либо будет нехватка людей, добровольно желающих отправиться в это экстатическое путешествие. Девяносто один процент опрошенных сказали, что они с нетерпением ждут новой возможности пережить состояние расширенного сознания и желают разделить его со своими знакомыми и близкими.) Мы должны также всячески поощрять систематических и объективных исследователей, которые сами принимали эти вещества и постигли, в чем различие между внутренним и внешним, между сознанием и поведением. Такие исследования должны пролить свет на возможные использования этих переживаний в современной жизни — в образовании, религии, творчестве и искусстве.

Многие верят, что мы стоим у важной поворотной точки на пути человека к расширению сферы восприятия и господству над окружающим миром. Наши исследования дают основания для подобного оптимизма. “Космология радости” — это еще одно убедительное свидетельство того, что наши ожидания вполне оправданны.

Тимоти Лири, док. филос.

Ричард Альперт, док. филос.

Гарвардский университет, январь 1962

В своей книге “Врата восприятия” Олдос Хаксли предложил нам прекрасное описание воздействия мескалина на крайне восприимчивого человека. Это был отчет о его первом переживании замечательного преображения сознания, и сейчас, благодаря последующим экспериментам, он знает, что подобные переживания могут приводить к более глубоким постижениям, нежели те, о которых он повествует в своей книге. И хотя у меня нет оснований надеяться, что мне удастся превзойти Олдоса Хаксли в мастерском владении английским языком, мне кажется, что пришло время для обнародования более глубокого и возвышенного уровня постижения, которое может быть достигнуто посредством “препаратов, изменяющих сознание” при условии, что их принимает человек, занятый настойчивыми философскими поисками, ищущий не приятных переживаний, а понимания. Необходимо, наверное, отметить, что для меня философские размышления теряют всякий смысл, если они не получают отклика в поэтическом воображении, ведь мы познаем мир, стоя на двух ногах, а не на одной.

Часто можно услышать, что в наши дни ученые очень редко объясняют обычным людям свои теоретические построения, поскольку обыватели не понимают математических терминов, которыми мыслят ученые. Так, например, представление об искривленном пространстве не может быть выражено с помощью образа, доступного нашим органам чувств. Однако еще больше я обеспокоен дистанцией между теоретическими описаниями и непосредственными переживаниями у самих ученых. В настоящее время западная наука выработала новое представление о человеке, согласно которому он является не одиноким эго, заключенным в стенах своей плоти, а организмом, который своим существованием обязан неотделимости от остального мира. Но, за очень редкими исключениями, даже ученые не переживают своего существования подобным образом. Они — да и почти все мы — продолжаем чувствовать себя независимыми, изолированными личностями, которые живут каждая на своем необитаемом острове в отчуждении от окружающего космоса. Однако так или иначе этот разрыв следует преодолеть, и среди многочисленных средств к достижению этой цели следует назвать вещества, которые открыли сами ученые, и принятие которых может оказаться таинством их религии.

Мы уже давно привыкли к разделению религии и науки, будто они представляют собой различные и по существу никак не связанные мировоззрения. Не думаю, что подобное состояние двойственности продержится долго. Рано или поздно его должно сменить видение мира, в котором нет научного и религиозного, а есть лишь наше собственное видение мира. Выражаясь более точно, можно сказать, что это должно быть такое мировоззрение, в котором научный и религиозный подходы так же согласованы, как наши зрение и слух.

Однако традиционные пути к духовным переживаниям редко привлекают людей научного и скептического темперамента, потому что экипаж, в котором им предлагается совершить путешествие, довольно расшатан и перегружен ненужным багажом. Таким образом невелика вероятность того, что проницательный рациональный человек из первых рук приобщится к тем состояниям сознания, о которых пытаются рассказать ему мистики и провидцы — чаще всего с помощью архаичных и неуклюжих символов. Если фармаколог поможет исследовать этот неведомый мир, он тем самым окажет нам хорошую услугу, спасая религиозные переживания от обскурантистов.

Чтобы эта книга могла как можно полнее выявить качество сознания под воздействием этих препаратов, я подобрал фотографии, на которых запечатлены красивые природные структуры, дающие представление о ритмическом совершенстве деталей, как они воспринимаются в измененном состоянии в обычных объектах. Ведь создается впечатление, что, не теряя обычной широты видения, глаза становятся микроскопами, посредством которых разум погружается все глубже и глубже в замысловатый танец фактуры нашего мира.

Алан У. Уоттс

Сан-Франциско 1962