Самый умный в 6 «Б» - Матвеева Людмила Григорьевна - Страница 24

• Предыдущая
• 24/50
• Следующая

– Мы за мороженым! И вам принесем!

– Кусочек откусить! – сегодня Кирочка был жадным.

И вот тут по бульвару прошел он. Шаг уверенный, шевелюра светлая, спина прямая, плечи широкие, а через плечо фирменная сумка «Карабас».

– Красота, – вздохнула Бомбина.

Гриша насупился:

– Не заглядывайся на чужих парней, Бомбина. Ты надрываешь мое бедное сердце, – ирония, но и ревнивые нотки. Это называется смешанное чувство.

– А мое бедное сердце не выдерживает – екает от восторга. – Она увидела Гришину мрачность и добавила: – Сумка обалденная, я от нее и тащусь. А парень обычный.

Да, Бомбина и Гриша шутили, играли, прикалывались. Но Бомбина знала: в каждой шутке есть лишь доля шутки.

Красавец удалялся, за ним летела, ну конечно, Князева.

– Как вас звать? Ответьте, это же ни к чему вас не обязывает!

– Брысь, назойливая девчонка! – Он не обернулся.

– Вы не обернулись! А вдруг я красавица? А вдруг умница?

– Красавицы ведут себя гордо. – И он исчез.

Лидка ушла домой. Она ухитрилась не узнать хорошо знакомого ей мальчишку. Вот что значит быть не внимательной, а надоедливой.

В стороне Агата и Леха дружно смеялись над этой сценой. Ключевое слово – дружно. Примирение было неизбежным, но оно происходило не сразу – гордость и самолюбие есть у каждого. Так размышляла она и он тоже думал о гордости и крутости, хотя очень-очень хотел помириться.

Занятые своими сложными чувствами и мыслями, ни Леха, ни Агата не присмотрелись к парню, не узнали его. А ведь это был знакомый парень.

– Леха, помнишь, как Экстрасенсиха предсказывала: «Лида! Он случайно придет и случайно уйдет. Это будет твой любимый».

– Ага, помню! А Лидка тогда въедливо спросила: «И любящий? Мне безответная любовь не нужна, надоело».

– И тогда Экстрасенсиха обещала: «И любящий, конечно». – Агата мечтательно улыбнулась, она желала Лидке большой вечной любви.

Предсказания часто сбываются. Но они часто забываются. Лидка, сломя голову, летела за любым, кто внушал ей надежду. А внушал каждый мальчишка, который шел без девочки. Мальчишки в шестом «Б» называли ее навязчивой лохушкой. Девочки называли дурой доверчивой. А сама Лидка сентиментально говорила: «Я лечу, как бабочка на огонек». Один из ее главный недостатков – отсутствие самоиронии. Относиться к себе слишком серьезно – большая глупость.

Лейла, пушистая колли с длинной мордой, прошла мимо и тихо сказала:

– Я известная красавица-умница нашего бульвара.

Леха рявкнул на Лейлу:

– Красавица-умница здесь Агата! – Но тут же он спохватился. – Когда не кокетничает с Харей, с Макароном-вермишелевым и тэ дэ.

Кажется, между Агатой и Лехой наступил мир. Это было ясно, потому что приближалась следующая ссора.

– А с тобой? – ласково и очень кокетливо спросила Агата.

– Не вопрос! – по-человечески это можно было сказать: «Разумеется».

Оля подошла и спросила, широко раскрыв ярко-голубые глаза:

– А я разве не умница? Артем, пойди сюда и скажи.

Артем подошел и предложил:

– Спроси крысу Гертруду.

Оля хотела обидеться, но вовремя вспомнила, что для Артема крыса вовсе не противное животное с длинным голым хвостом, а любимое существо, почти родня. И она сунула лицо в сумку, висевшую на плече Артема:

– Гертрудочка! Скажи, я – умница?

Все прислушались, в сумке шуршали сухарики, которые грызла крыса. Ждали терпеливо, но слов не дождались. Оля оглядела всех:

– Ну что тебе ответила Гертруда? – первой съехидничала Надя-Сфинкс.

– Она сказала: «Ты, Оля, самая красивая, самая умная, самая обаятельная. И глаза у тебя самые голубые». Вот что она сказала.

– А почему мы не слышали? – прицепилась Надя-Сфинкс.

– Такие важные вещи говорят тихо, – Оля повернулась на каблуках, чтобы все видели, какая она стройная и складненькая. – Не завидуй, Сфинкс, ты еще похудеешь – занимайся спортом. Хочешь, будем вместе ходить в бассейн «Золотые рыбки»?

Артем подтвердил:

– Гертруда интеллигентная, говорит тихо, но я слышал.

– Толстенькие тоже красивые, – Надя-Сфинкс неуступчивая, – и многим нравятся!

– И худенькие нравятся, – Анюта балетная редко высказывается.

Издали закричал Валентин-Константин:

– Я иду к тебе, Анюта! Кто тебя достает, скажи, и он упадет на землю, в грязь и в воду! Ты – самая прекрасная! Самая изящная! Самая, балетная!

– А почему упадет на землю? – не врубился тугодум Барбосов.

Хохот был такой дружный, что вороны слетели с верхушки самой высокой березы и рассеялись по дорожке Сложных объяснений. Суворовна кричала:

– Мы были скромными! Мы не обнимались! Не орали нежности!

– Мы были точно такими же, как они! – не промолчала ее сестрица Кутузовна.

Конечно, это была игра, в ней участвовал весь бульвар. Играть-то они играли, но в каждой игре есть что-то важное и серьезное. Об этом размышляла писательница, она тоже оказалась на Лунном бульваре. Одни тусуются, другие выгуливают собак, третьи сплетничают и всех осуждают. А она любит быть среди своих героев, своих читателей. Она к ним относится очень серьезно – приглядывается, прислушивается, иногда спорит, иногда соглашается. Понять любого человека не так уж легко. Покажется, что все ясно, видишь его насквозь, а он как раз что-то такое сделает – и удивляешься, разгадываешь новые загадки.

К писательнице кинулась Лидка Князева:

– Я хочу спросить, писательница. В ваших книгах все как в жизни? Или вы придумываете? Только скажите честно.

Все писатели на свете ненавидят этот вопрос. А все читатели любят его задавать. Спросить легко, и задумываться не надо. А ответить трудно.

– И так, и сяк, – уклончиво говорит писательница, – придумываю правду. А иной раз беру случаи из жизни и приукрашиваю, фантазирую. Устраивает тебя?

– Годится, – сказал за всех самый умный Гриша.

– А вы вернете Виртуала? А когда? В ближайшей книге, – не отстает Лидка, – или через одну?

– Пыталась, не возвращается. Не хочет Виртуал появляться в новой книге, у персонажей своя воля тоже есть.

– Верните! Я скучаю! Он – моя судьба!

– Лидка, прекрати! – закричали все.

– Достала!

– Книги для всех! И для бестактных тоже, – напирала Лидка. Писательница остановила спор, она вообще не любит споров. Она не верит, что в спорах рождается истина.

– В спорах рождаются только грибы. И еще папоротники.

– Каждый мечтает о любви, – Лидка знает, что она надоедливая, но есть люди, которых собственная надоедливость не смущает, – абсолютно каждый. А вовсе не только деликатный, тактичный, интеллигентный, тонкий, умный. – Она еще долго перечисляла всякие человеческие достоинства, а потом, когда Лидка утихла, писательница продолжила:

– Не только нежный, одаренный, отзывчивый, красивый. Читатели из шестого «Б» не сразу догадались, что она подшучивает над ними.

Первой это заметила Агата:

– Разводите! То есть прикалываетесь! Ну разыгрываете! – И засмеялась звонко и заразительно. Леха тоже смеялся и подумал: «Только Агата умеет так хохотать – легко и беззаботно». И он включился в игру:

– Крутой! Смелый!

И все стали выкрикивать:

– Честный!

– Щедрый!

– Безупречный!

– Балетный! – подскочил к ним Валентин-Константин, на ходу уронив Кирочкину лопатку и велосипед Барбосова.

Про крутого крикнул Барбосов. Он дольше всех не мог включиться, или, как говорят в шестом классе, въехать. Но все же догнал, как они называют. Врубился.

Валентин-Константин сделал не совсем ловкий шаг и опять свалил велосипед.

– Ты нарочно? – прищурился Барбосов.

– У меня и нечаянно неплохо получается, – по своему обыкновению ответил Валентин-Константин. И так добродушно, что сердиться на него не стал даже крутой Барбосов, хотя Барбосову всегда кажется, что его недостаточно уважают.

– Барбосик, не будь таким мнительным, – обняла его плечо Надя-Сфинкс.

– Никакой я не сомнительный, – проворчал он, – и нечего смеяться без причины.

• Предыдущая
• 24/50
• Следующая