Просто неотразим - Гибсон Рэйчел - Страница 38

• Предыдущая
• 38/71
• Следующая

Джорджина рассмеялась. Джон богат и знаменит. Он известный спортсмен, у него натренированное тело истинного воина. Но она не боялась, что прыгнет к нему в постель. Этого не произойдет, даже если он окажется последним мужчиной на земле или станет угрожать ей оружием.

– У тебя завышенная самооценка.

– И все же, думаю, я прав.

– Нет. – Джорджина покачала головой и направилась к выходу из кухни. – Ты заблуждаешься.

– Но ты можешь не беспокоиться, – продолжил Джон, последовав за ней. – У меня стойкий иммунитет на тебя.

Джорджина подняла с пола портфель и поставила его на диван.

– Ты красива, и у тебя такое тело, что может свести с ума священника. Но на меня оно не действует.

Его слова неожиданно больно укололи Джорджину. У нее возникло дикое желание ответить ему тем же. Она указала на кофейный столик:

– Так какую фотографию ты берешь?

– Оставь все.

– Ладно. У меня есть копии. Только отдай снимок, который ты украл из кабинета.

– Сейчас отдам. – Джон взял ее за руку и заглянул в глаза. – Ты должна знать, что в моем доме тебе ничего не грозит. Даже если ты вздумаешь раздеться и ходить голышом, я все равно не посмотрю на тебя.

Джорджина почувствовала, как в помощь ей пробуждается ее былое «я», та прежняя Джорджина, которая не сомневалась в своем воздействии на мужчин.

– Да если бы я разделась, у тебя полопались бы сосуды в глазах, а сердце затрепыхало бы, как бабочка. И мне пришлось бы реанимировать тебя, делая искусственное дыхание рот в рот.

– Ты очень ошибаешься, Джорджи. Сожалею, что вынужден оскорбить твои чувства, но ты совсем на меня не действуешь, – заявил Джон, выпуская ее руку и еще сильнее жаля ее гордость. – Даже если бы ты повалила меня на спину и сунула мне язык в рот, я бы все равно не отреагировал.

– Ты кого пытаешься убедить, себя или меня?

Он скептически оглядел ее.

– Я просто констатирую факт.

– Гм… Тогда вот тебе еще один факт. – Джорджина окинула его таким же скептическим взглядом и остановилась на красивом лице. – Я бы предпочла целовать дохлую рыбу.

– Джорджи, я видел твоего приятеля. Ты и в самом деле целуешь дохлую рыбу.

– Это лучше, чем целовать такого козла, как ты.

Джон прищурился.

– Ты в этом уверена?

Джорджина торжествующе улыбнулась, довольная результатами своей провокации.

– Абсолютно.

Прежде чем Джорджина поняла, что происходит, Джон обхватил ее за талию и рывком притянул к себе.

– Ну, говори «ах», – сказал он, придерживая ее голову за затылок и впиваясь ей в губы.

Джорджина изумленно ахнула. Она была так потрясена, что даже не шевельнулась. Продолжая терзать ее губы, Джон внимательно следил за ней. Неожиданно его поцелуй сделался более нежным, и Джорджина ощутила, как он стал водить кончиком языка по ее верхней губе. Его глаза закрылись, и он сильнее прижал ее к груди. По спине Джорджины прокатилась теплая волна трепета. Губы Джона были горячими и влажными, и она неосознанно ответила на его поцелуй. Она дотронулась языком до его языка, и эта ласка распалила тлевший в ней огонь. И вдруг Джон оттолкнул ее.

– Видишь? – спросил он, втягивая в себя воздух и медленно выдыхая его. – Ничего нет.

Джорджина ошарашенно заморгала. Джон был холоден, как декабрьский день. А она все еще ощущала на губах прикосновение его губ. Он поцеловал ее, и она отозвалась на его поцелуй.

– Так что нет причин, мешающих нам провести недельку в одном доме. – Джон стер со своих губ помаду. – Если, конечно, этот поцелуй не подействовал на тебя.

– Нет, не подействовал, – слишком уж уверенно заявила Джорджина.

На самом же деле поцелуй подействовал на нее. Она чувствовала это до сих пор. В теле все еще оставалась приятная легкость. Одного Джорджина не понимала – почему она позволила Джону поцеловать себя.

Джорджина схватила портфель и поспешила к двери, испугавшись, что сейчас разорется или расплачется и выставит себя полной дурой. А она и есть дура, потому что только дура могла ответить на поцелуй Джона!

Уже на пути к машине она сообразила, что в спешке забыла забрать украденную из ее кабинета фотографию. Ну и пусть, возвращаться она не будет. И в Орегон с ним не поедет. Ни за что. Ни под каким видом. Этому не бывать.

Джон стоял на палубе позади дома и смотрел вдаль. Он поцеловал Джорджину. Прикоснулся к ней. И сейчас сожалел об этом. Он сказал ей, что ничего не чувствует. Если бы она удосужилась проверить, то сразу бы поняла, что он лжет.

Джон не знал, почему он поцеловал Джорджину. Возможно, потому, что хотел убедить ее, что в Орегоне ей ничего не грозит. Или потому, что его задели ее слова, что она предпочла бы целовать дохлую рыбу. Но скорее всего потому, что она прекрасна и соблазнительна и носит серо-синие кружевные подвязки. Вероятно, ему захотелось вновь ощутить вкус ее губ. Хоть на мгновение прикоснуться к ним. Вот и все, к чему он стремился. А получил гораздо больше. Мощный всплеск желания и напряжение в паху. Тянущую сладкую боль во всем теле и отсутствие возможности избавиться от нее так, чтобы получить еще и наслаждение.

Джон сбросил кроссовки и нырнул в прохладную воду, чтобы остудиться. Нет, больше он не повторит такой ошибки. Никаких поцелуев. Никаких прикосновений. И никаких грез о голой Джорджине.

Джорджина не собиралась соглашаться на предложение Джона насчет отпуска. Она намеревалась твердо стоять на своей позиции. Она так бы и поступила, если бы не Лекси с ее интересом к Энтони, своему вымышленному отцу.

На следующий день после поездки в Сан-Хуан из Лекси так и посыпались вопросы. Не исключено, что ее любопытство пробудило общение Чарлза со своей дочерью. А может, дело было в возрасте. Но Лекси без устали расспрашивала об Энтони, и на этот раз Джорджина впервые попыталась дать ей более правдивые ответы. После этого она позвонила Джону и сказала, что они поедут с ним в Орегон. Если Лекси предстоит иметь дело с Джоном, ей следует поближе познакомиться с ним, прежде чем она узнает, что он ее отец. И сейчас, подъезжая к Кэннон-Бич, Джордядана надеялась, что не совершает ошибки. Джон пообещал ей, что не будет провоцировать ее, однако она не верила ему.

«Я буду паинькой», – сказал он.

Ага. Как же. А слоны сидят на деревьях.

Джорджина покосилась на дочь, которая сидела с ней рядом и была пристегнута ремнем безопасности. Девочка усердно раскрашивала рисунок с малышками Маппет. На ее лоб падала тень от козырька черной бейсболки с улыбающейся круглой рожицей, на носу сидели большие детские синие солнечные очки. Была суббота, поэтому ее губы имели ярко-красный цвет. Эти ярко-красные губки были сомкнуты, и в салоне «хонды» царила благостная тишина.

Начало путешествия было вполне приятным, но потом где-то в районе Такомы Лекси принялась петь. Она пела… пела… пела громко, повторяя все одну и ту же песенку. Пела она очень долго.

Когда Джорджина уже стала прикидывать, сколько лет ей осталось ждать до того момента, как Лекси уедет в колледж, пение прекратилось. Джорджина почувствовала угрызения совести за свое желание выкинуть дочь из гнезда, и она назвала себя плохой матерью.

Но тут начались бесконечные вопросы. «Мы уже приехали?», «А сколько еще ехать?», «А где мы сейчас?», «Ты не забыла взять с собой мое одеяло?» А потом Лекси заинтересовалась тем, живут ли по соседству с Джоном какие-нибудь дети и если живут, то много ли их, и сколько им лет.

Наконец они добрались до Кэннон-Бич.

Джорджина бросила взгляд на часы. Ей с детства привили пунктуальность, и обычно она никогда не опаздывала. Однако сегодня она оказалась на месте на целых полчаса раньше назначенного. Вероятно, оглушенная пением Лекси, она где-то слишком сильно придавила педаль газа.

Джорджина сверилась со схемой, которую ей нарисовал Джон, и поехала вдоль видавших виды домиков, втиснутых между прибрежных гостиниц. Один раз она остановилась, чтобы прочитать его пометки, сделанные размашистым почерком, а затем повернула на утопающую в зелени улицу и, как того требовали указания, поехала прямо. Дом она нашла без проблем и остановила машину рядом с темно-зеленым «рейнджровером», который был припаркован на площадке у белого одноэтажного дома с острой крышей. Деревянное широкое крыльцо, выкрашенное в светло-серый цвет, пряталось в тени сосен и акаций. Джорджина оставила вещи в багажнике и, взяв Лекси за руку, направилась к входной двери. С каждым шагом ее сердце билось все чаще. И с каждым шагом ее сомнения в правильности принятого решения возрастали.

• Предыдущая
• 38/71
• Следующая