Просто неотразим - Гибсон Рэйчел - Страница 68
- Предыдущая
- 68/71
- Следующая
Она уже не надеялась снова услышать от него эти слова.
– Я тоже тебя люблю.
– Увидимся после игры, – проговорил он и еще раз поцеловал ее.
Джон ушел, оставив ее наедине с предостережением Вирджила, которое грозило разрушить ее счастье.
Джон любит ее. И она любит его. Но достаточно ли велика его любовь, чтобы отказаться от своей команды? И как она сможет жить с сознанием того, что он отказался от всего этого ради нее?
Подсвеченный синими и зелеными прожекторами стадион напоминал огромный котел. Шесть полураздетых девиц из группы поддержки танцевали под оглушающий рок, который несся из мощных динамиков. Басы бухали так, что Джорджина ощущала их отзвуки в желудке. Беспокоясь об Эрни, она повернулась и поверх головы Лекси, которая зажала уши руками, посмотрела на деда Джона. Судя по всему, этот страшный грохот старика совсем не волновал.
Эрни Максвелл мало изменился за эти семь лет. Только теперь он носил очки в черной оправе и слуховой аппарат за левым ухом.
Когда они с Лекси отыскали свои места, Джорджина с удивлением обнаружила, что их с нетерпением ждет Эрни. В первые минуты она держалась скованно, не зная, как поведет себя дед Джона, но тот быстро развеял все ее опасения.
– Здравствуй, Джорджина. Ты стала даже красивее, чем я тебя помню, – сказал он и помог им с Лекси снять куртки.
– А вы, мистер Максвелл, похорошели раза в два, – заявила Джорджина, одаривая его своей самой очаровательной улыбкой.
Эрни рассмеялся:
– Мне всегда нравились девушки с Юга.
Неожиданно музыка стихла, и погас свет. Теперь стадион освещали только две огромные эмблемы «Чинуков», расположенные по концам катка.
– Дамы и господа! Встречайте сиэтлских «Чинуков»! – объявил мужской голос, прозвучавший из громкоговорителей.
Под вопли обезумевших от восторга болельщиков на лед выехала команда. Их белые майки четко выделялись в неоновом свете эмблем. Со своего места, расположенного на несколько рядов выше синей линии, Джорджина внимательно разглядывала каждую майку, пока не нашла выведенные синим фамилию «Ковальский» и номер одиннадцать. Ее охватила гордость, сердце учащенно забилось. Этот огромный мужчина в белом шлеме, надвинутом на лоб, принадлежит ей. Осознание этого было внове для Джорджины, ей все еще не верилось, что Джон ее любит. Они не виделись с того момента, когда перед уходом он поцеловал ее, и за это время она пережила немало отчаянных минут, когда ей казалось, что прошедшая ночь была лишь сном.
Даже издали Джорджина разобрала, что под одеждой на Джоне надета защита. Большая пухлая перчатка защищала и руку, в которой он держал клюшку.
«Чинуки» объехали каток от ворот до ворот и остановились у линии в центре. Зажегся свет, и объявили о выходе «Койотов» из Финикса. Болельщики «Чинуков» – а их было подавляющее большинство среди зрителей – встретили их неодобрительным гулом. Джорджине даже стало жалко «Койотов», и она бы поприветствовала их, если бы не опасалась за свою безопасность.
Пять игроков из каждой команды остались на катке и заняли свои места. Джон остановился в круге вбрасывания, прижал клюшку ко льду и замер.
– Ребята, надерите им задницы! – заорал Эрни, когда шайба была вброшена и сражение началось.
– Дедушка Эрни! – возмутилась Лекси. – Ты сказал плохое слово.
То ли Эрни не услышал ее, то ли предпочел проигнорировать замечание правнучки.
– Тебе не холодно? – перекрикивая шум толпы, спросила Джорджина.
Лекси не поворачиваясь помотала головой. Она указала на Джона, который мчался в их сторону. Его свирепый взгляд был прикован к игроку команды противника, владевшему шайбой. Джон блокировал его и с такой силой бросил на борт что плексигласовая загородка задребезжала, а Джорджине показалось что они сейчас проломят борт и вывалятся в толпу. Она слышала, как они шумно выдохнули, когда столкнулись, и подумала что после такого удара игрока «Койотов» должны унести на носилках. Однако тот даже не упал. Несколько мгновений толкаясь, они боролись за шайбу, и в конечном итоге шайба заскользила к воротам «Койотов».
Джорджина наблюдала за Джоном. Он сновал от одного края катка к другому, то сбивая кого-то на лед, то отнимая у кого-то шайбу. Столкновения были очень жесткими и страшными, как автомобильные аварии на дороге, а она вспоминала прошедшую ночь и надеялась, что все жизненно важные органы Джона останутся невредимыми.
Толпа ревела, отовсюду слышались ругательства. Эрни предпочитал адресовать свое недовольство судьям.
– Открой глаза, козел! Следи за игрой! – вопил он.
Джорджине никогда прежде не доводилось слышать такое количество ругани за столь короткий период времени. А еще она впервые в жизни видела, чтобы так много плевались. Кроме ругательств и плевков, на нее произвело впечатление и то, с какой скоростью игроки обеих команд носились по льду, с какой силой ударяли по шайбе и с каким ожесточением сражались у ворот противника. К концу первого периода счет так и не был открыт.
Во втором периоде Джон получил взыскание за подножку и был удален с катка.
– Сукины дети! – заорал Эрни, обращаясь к судейской команде. – Реник сам запутался в своих чертовых ногах!
– Дедушка Эрни!
Джорджина не стала спорить с Эрни, но она-то видела, как Джон поддел клюшкой конек противника и слегка выставил ногу. Он проделал этот маневр с величайшей ловкостью. Когда он с невинным видом прижал руку в перчатке к груди, Джорджина подумала, что ей, вероятно, просто привиделось, как другой игрок, раскинув в стороны руки, падает на лед и на животе скользит вперед.
В третьем периоде Дмитрию наконец-то удалось забить «Койотам» гол, но десять минут спустя те сравняли счет. Стадион буквально звенел от напряжения, болельщики подскакивали от нетерпения. Лекси тоже не могла усидеть на месте и вскочила на ноги.
– Давай, папа! – закричала она, когда Джон стал отнимать у противника шайбу, а потом стремительно заскользил по льду.
Опустив голову, он пересек центральную линию, и тут игрок «Койотов» неожиданно врезался в него. Если бы Джорджина не видела все своими глазами, она бы никогда не поверила, что мужчина комплекции Джона может лететь, кувыркаясь в воздухе. Он упал на спину и лежал так, пока не прозвучал свисток. На лед выбежали инструкторы и тренер «Чинуков». Лекси расплакалась, а Джорджина затаила дыхание. У нее в животе появился неприятный холодок.
– Твой папа в порядке, – сказал Эрни, указывая на каток, – смотри, он встает.
– Но ему больно! – всхлипнула Лекси, наблюдая за тем, как Джон катится по льду, но не к скамье запасных, а к выходу в раздевалку.
– С ним все будет в порядке. – Эрни обнял Лекси и прижал ее к себе.
– Мама! – не успокаивалась девочка. – Отнеси папе пластырь. – Слезы текли у нее по щекам.
Джорджина сомневалась, что пластырь поможет. Ей тоже хотелось плакать, и она не отрываясь смотрела на лед, но Джон все не появлялся. Через несколько минут прозвучала, сирена, и матч закончился.
– Джорджина Ховард?
– Да. – Джорджина оглянулась.
Позади ее кресла стоял незнакомый мужчина. Она поспешно встала.
– Я Хауи Джонс, инструктор «Чинуков». Джон Ковальский попросил меня разыскать вас.
– Он серьезно ранен?
– Вообще-то я не знаю. Он попросил меня отвести вас к нему.
– Господи! – Джорджина не представляла, зачем она могла понадобиться Джону, если только он не был тяжело ранен.
– Ты бы поторопилась, – вставая, посоветовал Эрни.
– А как же Лекси?
– Я отвезу ее домой к Джону и посижу с ней, пока ты не вернешься.
– Вы думаете? – засомневалась Джорджина.
Мысли вихрем кружились у нее в голове, и она никак не могла сосредоточиться ни на одной из них.
– Конечно. А теперь иди.
– Я позвоню и расскажу, как дела. – Она поцеловала Лекси в мокрую щеку и взяла свою куртку.
– Думаю, у тебя не будет времени на то, чтобы звонить.
Джорджина последовала за Хауи к тому выходу, через который, как она видела, ушел Джон. Они прошли по пружинящим резиновым матам мимо людей в форме службы безопасности, потом повернули направо и оказались в большом помещении с перегородкой из тяжелой драпировочной ткани. У Джорджины от тревоги подкашивались ноги. Она подозревала, что с Джоном случилось что-то ужасное.
- Предыдущая
- 68/71
- Следующая
