Багдадская встреча - Кристи Агата - Страница 27

• Предыдущая
• 27/51
• Следующая

– По-твоему, Эдвард, он не тот, за кого себя выдает?

– Да нет, вряд ли. Сам не знаю. Он же ничего с этого не имеет, разве бывают такие жулики? Нет, я все-таки считаю, этот пламенный энтузиазм у него натуральный. Хотя, с другой стороны, вроде бы он и не дурак.

– Ну, ладно, пошли в дом, – сказала Виктория. – Еще успеем поговорить.

– А я и не подозревала, что вы с Эдвардом знакомы! – всплеснула руками миссис Клейтон.

– Мы старые друзья, – со смехом отозвалась Виктория. – Просто потеряли друг друга из виду. Я даже не знала, что Эдвард в этих краях.

Мистер Клейтон, оказавшийся тем серьезным мужчиной, от которого Виктория пряталась на лестнице, спросил:

– Ну, как сегодня ваши успехи, Эдвард? Добились чего-нибудь?

– Дела идут туго, сэр. Картонки с книгами уже прибыли и все на месте, но, чтобы получить их, формальностей не оберешься.

Клейтон усмехнулся.

– Вам еще не приходилось сталкиваться с восточной волокитой.

– Непременно оказывается, что именно тот чиновник, который нужен, как раз отсутствует, – пожаловался Эдвард. – Все очень любезны и доброжелательны, а дело – ни с места.

Хозяева рассмеялись, и миссис Клейтон поспешила его утешить:

– Ничего, рано или поздно вы их получите. Доктор Ратбоун правильно придумал прислать сюда кого-то лично. Иначе понадобились бы вообще месяцы.

– После Палестины тут очень опасаются бомб. И подрывной литературы. Все такие подозрительные.

– А что, может быть, доктор Ратбоун в самом деле выписывает сюда бомбы под видом книг, – весело сказала миссис Клейтон.

Виктории показалось, что у Эдварда блеснули глаза, как будто шутка миссис Клейтон вдруг натолкнула его на какую-то мысль.

Клейтон с укоризной в голосе возразил жене:

– Доктор Ратбоун – знаменитый и очень крупный ученый, дорогая. Он член многих академий, пользуется известностью и признанием во всех странах Европы.

– Тем легче ему переправлять бомбы, – не унималась миссис Клейтон.

Джеральду Клейтону пришлось явно не по вкусу легкомыслие супруги. Он нахмурил брови.

Поскольку после полудня здесь все дела замирали, Эдвард и Виктория, отобедав, отправились погулять и посмотреть город. Виктории особенно понравилась река Шат-эль-Араб, обсаженная по обоим берегам рощами финиковых пальм. И арабские лодки с высоко задранными носами, как у венецианских гондол. Они с Эдвардом забрели на базар, любовались там окованными медью кувейтскими сундуками для приданого и другими красивыми товарами.

Только когда они уже повернули обратно к консульству, так как Эдварду пора было снова отправляться на таможню, Виктория вдруг спросила:

– Эдвард, а как тебя зовут?

Он вытаращил глаза.

– Ты что, Виктория? Не понимаю.

– Полностью как? Я ведь не знаю твоей фамилии, сообразил?

– Не знаешь? А, ну да, конечно. Фамилия – Горинг.

– Эдвард Горинг. Ты не представляешь, какой дурой я себя чувствовала, когда явилась в «Масличную ветвь», хочу спросить тебя, а фамилии не знаю, только Эдвард, и все.

– А там была такая брюнетка, волосы вот так, сзади до плеч?

– Была.

– Это Катерина. Очень симпатичная. Ты бы ей сказала, что ищешь Эдварда, она бы сразу поняла.

– Ну еще бы, – сдержанно отозвалась Виктория.

– Она ужасно симпатичная девчонка. А тебе разве не понравилась?

– Нет, отчего же…

– Не то чтобы хорошенькая, конечно, чего нет, того нет, но добрейшей души.

– Да? – теперь уже совсем ледяным голосом произнесла Виктория.

Но Эдвард, по-видимому, ничего не заметил.

– Я прямо не представляю себе, как бы я без нее справился поначалу. Она ввела меня в курс всех дел и постоянно помогала, не то я бы таких дров наломал. Вот увидишь, вы с ней подружитесь.

– Едва ли. Случая не будет.

– Будет случай. Я тебя устрою к нам.

– Каким это образом?

– Еще не знаю, что-нибудь придумаю. Наговорю старику Ратбоуну, какая ты высококвалифицированная машинистка, и прочее.

– И он быстро разберется, что это обман.

– Ну, все равно. Так или эдак, но я тебя пристрою в «Масличную ветвь». Не могу же я, чтобы ты тут разъезжала в одиночку. Глядишь, еще в Бирму укатишь или в самую черную Африку. Нет, барышня Виктория, я теперь не спущу с тебя глаз. Чтобы ты не вздумала от меня удрать. Я тебе не доверяю. Ты слишком большая любительница смотреть мир.

«Дурачок, – подумала Виктория. – Да меня теперь из Багдада бешеные кони не увезут». А вслух сказала:

– Ну что ж. Работа в «Масличной ветви» – это очень занимательно.

– Ничего занимательного. Там все серьезно до умопомрачения. И глупо невообразимо.

– Но ты все-таки считаешь, там что-то не так?

– Да нет, это я просто сболтнул для красного словца. Чушь.

– Нет, Эдвард, – нахмурив брови, сказала Виктория. – По-моему, это не чушь. Я думаю, что это правда.

Эдвард резко обернулся.

– Откуда ты взяла?

– Слышала кое-что. От одного знакомого.

– Кто это?

– Никто. Просто знакомый.

– У таких девушек, как ты, всегда слишком много знакомых, – проворчал Эдвард. – Ну и вредная же ты, Виктория. Я в тебя влюбился как сумасшедший, а тебе хоть бы хны.

– Нет, почему же, – возразила Виктория. – Вовсе не хоть бы хны.

И, сдерживая восторг, она серьезным голосом спросила:

– Эдвард, ты не знаешь в «Масличной ветви» или где-нибудь еще человека по фамилии Лефарж?

– Лефарж? – недоуменно повторил Эдвард. – Нет. А кто это?

Но у Виктории уже был готов следующий вопрос:

– А женщину по имени Анна Шееле?

На этот вопрос Эдвард отреагировал иначе. Он резко обернулся, схватил Викторию за локоть и спросил:

– Что ты знаешь про Анну Шееле?

– Ой, Эдвард! Больно. Ничего не знаю. Думала, вдруг тебе что-то про нее известно.

– Но где ты о ней слыхала? От миссис Клиппс?

– Нет, не от миссис Клиппс… кажется. Но вообще-то она всю дорогу рот не закрывала, о чем и о ком только не говорила, может, и от нее, разве упомнишь.

– Но почему ты решила, что есть какая-то связь между этой Анной Шееле и «Масличной ветвью»?

– А есть связь?

Он задумчиво ответил:

– Н-не знаю… Все это как-то… неясно.

Они вели разговор, стоя у ворот консульства. Эдвард взглянул на часы.

– Пора бежать, выполнять служебный долг, – сказал он. – Жаль, я арабского совсем не знаю. Но мы еще должны поговорить с тобой, Виктория. Мне нужно многое от тебя узнать.

– А мне нужно многое тебе рассказать, – отозвалась Виктория.

Более трепетная героиня романа более сентиментальных времен постаралась бы не вовлекать возлюбленного в свои опасные дела. Но не Виктория. Она считала, что мужчинам судьбой предназначено бросаться навстречу опасности, как искрам – взлетать к небесам. Эдвард не поблагодарил бы ее, вздумай она отгораживать его от интересных событий. И потом, ведь мистер Дэйкин и не велел ей его отгораживать.

В тот же вечер на закате Эдвард и Виктория прогуливались в консульском саду. Из уважения к миссис Клейтон, утверждавшей, что на дворе зима, Виктория надела поверх летнего платья шерстяной жакет. Закат был великолепен, но им обоим было не до него. Обсуждались вещи более серьезные.

– Началось все очень просто, – рассказывала Виктория. – Ко мне в номер в отеле «Тио» вошел человек, которого зарезали.

Возможно, что подобное начало не всякому показалось бы таким уж простым. Эдвард выпучил глаза и переспросил:

– Которого – что?

– Зарезали, – повторила Виктория. – Во всяком случае, я так думаю. Но, может, и застрелили, только вряд ли, я бы тогда услышала выстрел. Но факт таков, что он был мертвый, – добавила она.

– Послушай, как он мог войти к тебе в комнату, если он был мертвый?

– Ну, Эдвард, неужели ты не понимаешь?

Мало-помалу, то связно, то сбиваясь, Виктория описала ему, как было дело. В силу некоего загадочного свойства своей натуры она не умела убедительно описывать реальные события. Мялась, недоговаривала, теряла нить, так что создавалось полное впечатление, будто она бессовестно врет.

• Предыдущая
• 27/51
• Следующая