Мелхиседек. Книга 2. Человек - Нюхтилин Виктор Артурович - Страница 11

Между тем и простой люд обходится с языком совершенно определенным образом, который никак нельзя назвать показательным в плане способности народа что-либо в этой сфере создавать. Все происходит ровно наоборот. Рассматривая процесс заимствования слов языками, постоянно натыкаешься на тот способ, который является основным и сопутствующим в этом процессе. Это - неуклонное упрощение слов и словосочетаний от языка к языку. Для начала рассмотрим, как это происходит с тем, что человек, вроде бы сотворил сам - с топонимикой. С географическими названиями. Здесь, несомненно, авторство человека. Но и здесь, во-первых, не придумано ни одного слова, а использованы все уже имеющиеся, а, во-вторых, посмотрим - что происходит со временем с географическими названиями, когда они передаются из уст в уста? Здесь название не несет никакого идеального понятийного смысла, оно относится к абсолютно реальному, конкретному месту или наглядному объекту. Надо только его запомнить (это название) и повторять. Ничего трудного. Но даже и здесь вот что происходит:

Ялитпа (от греческого "приморская") - получилось Ялта;

Корчев (древнерусское "город кузнецов") - Керчь;

Баконго (название африканского племени) - Конго;

Трэс Таберна (древнеримское Три Таверны) - прошли столетия и теперь это немецкий город Цаберн;

Сан-Франциско еще так и пишется на картах, но сами американцы давно уже называют его просто Фриско, то же самое произошло и с Лос-Анжелесом, который теперь в разговорной речи называется не иначе, как Элэй;

Данар - Днепр и Данастр - Днестр, на первый взгляд это небольшие изменения, но не в сторону увеличения числа букв;

Ринос (кельтский "река") - Рейн;

Кольдельерас Де Лос Андес (по-испански "медный хребет") по выбору можно называть хоть Кордельерами, хоть Андами, но даже на географических картах этот горный массив уже никогда не пишется полностью;

Бронта - Прут;

Олегов - Льгов;

Дебрянск - Брянск;

Староград - Штаргард;

Драждяне - Дрезден;

Аугуста Виндикорум (римское "крепость Августа в стране вендов") - Аугсбург;

Ени Гель (турецкий, "новое озеро") - озеро Ингул;

Санкт-Петербург - давно всем известен как просто Питер, Приморско-Ахтарск упорно называется "Ахтарями", Горячий Ключ легко узнается любым в фразе: "Сколько километров до Горячего?", а Владивосток молодится повсеместно под именем "Владик";

Ораниенбаум - Ранбов;

Бурятский Острог превратился в Братский Острог, а далее - в Братск;

Сьестарйоки (финское "смородинная река") - Систербек (шведский "сестрин ручей") - русская река Сестра, (ударение на первом слоге), так русские, отвоевав речку у финнов и шведов, оставили от ее названия одни ошметья;

Келаат аль Хамрах (арабский Красный Замок) - Альгамбра;

Джебель-эль-Тарик (арабский "гора Тарика") - Гибралтар;

Цезарис Остиум (латинский "Врата Цезаря") - сначала стал Цезариумом - а теперь это вообще французский город Жизор;

Медиоматрицес - Метц;

Из "Махабхараты" мы знаем названия пяти деревень, на которые претендовали Пандавы. Удивительная привязанность индийцев к своим деревням сохранила эти населенные пункты до нашего времени. Там и сейчас живут люди. Посмотрим, как изменились их названия со времен древнеиндийского эпоса:

Панипрастхи - Панипат, Тилапрастхи - Тилпат, Индрапрастхи - Индрапат, Сонапрастхи - Сонепат и Варикапрастхи - Багпат. Изменение звука "в" на звук "б" в наименовании последней деревни не должно нас удивлять, поскольку это какой-то сопутствующий упрощению языковой процесс сокращения названий деревень в Индии, как, например, в случае с древним поселением Варнавата, которое теперь называется соответственно Барнава.

Базилеа (греческое "царственная") - Базила - город, опять во Франции, Баль;

Брайтельстоун - Брайтен, Лондиниум - Лондон, два английских города, утерявших со временем по два слога;

Портус-Леманус превратился в Лиин, и эта удивительная история произошла в Англии;

Понтерфрант - Помфрет;

Сьюдад де Сан-Доминго - Сан-Доминго;

Брита Сильва - Брийе;

Крадиа Сильва - Грюйе (славно поработали, однако!);

Камборитос - Шамбор;

Адрианополь - турецкий город Эдирнэ;

Колонь - Кельн;

Аурелианум - Орлеан;

Аугустодунум - Отен (!);

Грационопулос - Гренобль;

Константинополь - Костанбул - Истанбул - Стамбул;

Беллум Вадум (латинский "прекрасный брод") - Бильбао;

Конфлуэкт - Кобленц;

Медиоланум ("латинская "срединная равнина") - Милан.

Несомненно, что при таком подходе, не включись в дело на каком-то этапе официальная статистика географических названий, от самих названий остались бы только их слабые воспоминания. Налицо та форма обращения народов с языком, которую можно назвать упрощением. Если человеку свойственно что-либо только упрощать, то ему не свойственно это же создавать, то есть производить процесс, обратный, противоположный самому созданию. <вшм> На самом деле это далеко не шутки. Это очень важный признак, который нельзя расценивать как исторический курьез. Если, например, человек, получив когда-то от первых изобретателей механическую повозку на двигателе внутреннего сгорания, через сто лет сделал из нее автомобиль Нисан "Лаурель", то мы с полным на то основанием можем голову давать на отрез, что человечеству свойственно создавать и развивать автомобили до совершенства. А если человек, получив Нисан "Лаурель", через сто лет сделает из него самокат на подшипниках, то не вправе ли мы отрезать голову тому, кто будет утверждать, что человеку свойственно усовершенствовать и создавать автомобили? Не рискует ли головой и тот, кто утверждает, что человек может язык развивать и усовершенствовать?

Может быть, такое упрощение свойственно только случаям с географическими названиями? Но, обратившись к языкам, нетрудно заметить, что и в их жизни упрощение не просто присутствует, а является его основной формой владения человеком языком во времени.

Лингвистика очень сложная наука. Чтобы привести здесь ее факты для доказательства наших выводов, потребовался бы сложный и длинный вводный курс в языкознание. Нам этого не осилить в рамках непритязательного разговора, поэтому мы приведем только самую верхушку данных накопленных лингвистикой, из того слоя, который мы можем воспринимать без специальной подготовки. Для этого мы пройдемся по некоторым языкам и посмотрим, как происходил исторический процесс их "развития".

Греческий язык. В 4 веке до нашей эры греческий язык пережил "период морфологических утрат", который характеризуется упрощением склонения, устранением оборотов с неопределенной формой склонения, заменой причастий относительными местоимениями. Произошло также устранение атематического типа строения. Ничего из того, что произошло с языком, нельзя отнести к созидательному процессу. Вывод один - язык был сложнее, а стал проще. Утраты, устранения и прямые упрощения - вот что произошло с языком за время его жизни с человеком.

Иврит, древнееврейский язык. 3 век нашей эры характеризуется лингвистикой как период упрощения грамматики. Конец 19 века и начало 20 века определены как период упрощения синтаксических конструкций. В настоящее время язык является государственным в Израиле, где языковеды отмечают образование периода "отмирания некоторых глагольных форм". В конце концов, третий период может характеризоваться таким же периодом упрощения, как и два предыдущих, ибо что такое "отмирание", как не упрощение?

Индонезийский язык. С середины 20-х годов двадцатого века идет период упрощения в употреблении глагольных форм.

Голландский язык. В 15-16 веках произошел переход к новоирландскому периоду истории языка, который помимо разграничения с фламандским языком, характеризуется "последовательным разрушением флексии". Флексии - это изменяемые окончания слов, которые отвечают за склонение частей речи. Если флексии "разрушаются", то это напрямую говорит о непосредственном упрощении языка, поскольку согласование слов становится смысловым, а не грамматическим. Например, "встречайте Петра" в этом случае заменяется на "встречайте Петр". Флексия "-а" разрушилась, язык стал проще, все подразумевается по простому смыслу произнесенной фразы, а не по более сложному виду грамматического построения. Можно сказать, что голландский язык в 15-16 веках "последовательно упростился".