Маяк для влюбленных - Селин Вадим - Страница 20

• Предыдущая
• 20/27
• Следующая

Я искоса смотрела на Марата и пыталась разобраться в своих чувствах.

Марат внешне такой же, как всегда. И даже еще лучше. К нему уже полностью вернулся слух, он часто играет на своей любимой гитаре, ему предложили новую роль, он счастлив.

У меня в голове все перемешалось – рыжие, блондинки, кольца, фотографии… Вот приеду в Лимонный, встречусь с рыжей и узнаю всю правду!

Электричка приехала в Новороссийск. Как в прострации, я вышла из электрички, мы пошли по перрону. У забора, на том же самом месте, где и вчера, сидела та старушка с ежевикой.

– Тю! Снова вы! – удивленно воскликнула она. – А че ж так? Не нашли улицу? Я все ж объяснила!

– Да нет, нашли, все в порядке, – улыбнулся Марат. – Спасибо за помощь.

– А-а… – протянула старушка.

Из жалости я снова купила у нее стакан ежевики. Я прекрасно понимаю, каково это – из-за нищенской пенсии сидеть целый день на жаре и продавать ежевику, которая никому и даром не нужна.

Мы перешли дорогу, свернули на нужную улицу и вскоре увидели уже знакомый дом номер 77, весь утопающий в цветах.

Во дворе стояла Надежда, а рядом с ней в инвалидном кресле сидел Захар. Я даже издалека увидела его светящиеся радостью зеленые глаза, обрамленные длинными черными ресницами. Я никогда не встречала людей с такими потрясающими глазами.

Мы сели за столиком во дворе. Надежда вскипятила чайник, сделала чай, расставила угощения. Здесь было очень спокойно и уютно.

Марат кашлянул.

– Надежда и Захар… У нас к вам дело.

– Дело? – удивилась Надежда. – Какое?

Лицо Захара стало серьезным.

Помимо воли я время от времени смотрела на него – красивого молодого парня – и на коляску, в которой он сидит. У меня щемило сердце. Я старалась лишний раз не вставать со стула. Почему-то мне было стыдно, что я хожу ногами, а Захар ездит на коляске. Я не хотела лишний раз напоминать ему о нашем различии.

– Я – начинающий актер, – начал Марат.

– Ну я же говорил тебе! – воскликнул Захар, обращаясь к Надежде.

Мы с Маратом переглянулись.

Надежда заулыбалась.

– Вчера, когда вы ушли, мы сидели и вспоминали, где могли видеть Марата. Его лицо казалось таким знакомым! Но мы никак не могли понять, где встречались! Захар говорил, что видел фотографию Марата в газете, а я сомневалась…

– Я оказался прав! – заулыбался Захар. Он с большим интересом посмотрел на Марата. – Я читал статью о тебе. Моя бабушка живет в Лимонном. Когда она приезжала в гости, то взяла с собой черничное варенье и завернула его в газету. В этой газете как раз была статья про тебя… У тебя очень запоминающаяся внешность. Марат, а как это – быть актером?

Марат засмущался.

– Ну… Я пока что сыграл только в одном фильме… Он выйдет в декабре… Мне это дело нравится… Это хорошо, что вы меня узнали, – приободрился Марат, – потому что наше дело касается именно фильмов. Надежда, Захар… актриса Оксана Романова хочет снять свой собственный фильм, выступить в качестве режиссера. Она подыскивает хороший сюжет. Вчера, когда мы познакомились с вами, то поняли, что ваша история может стать основой прекрасного фильма… Мы с Полиной хотим предложить Оксане экранизировать вашу историю жизни. Как вы смотрите на это?

Надежда замерла.

– Я… ну… – Она подбирала слова. На ее лице отражались раздумья. – Я никогда не думала об этом… Я даже и не знаю…

– Да, мы понимаем, что это серьезный вопрос, – произнесла я. – Мы не требуем от вас срочного ответа. Конечно, Оксане мы еще не говорили о вас. Мы хотим ей сказать после вашего предварительного согласия…

– Я думаю, надо соглашаться, – сказал Захар, отпив чаю. – Чтобы люди не забывали историю! Чтобы смотрели фильмы и переживали не из-за придуманных сериалов, а знали, что происходит в жизни!

В этот момент в калитку постучали, и во двор вошла какая-то женщина. Надежда вскочила с места и пошла к ней.

– Она заказывала саженцы роз, – пояснил Захар.

Женщины отправились в розарий. За столом остались мы втроем.

– Я думаю, мама согласится, – сказал Захар. – Мне бы очень хотелось, чтобы появился такой фильм.

– Мы будем рады, если вы согласитесь, – ответил Марат.

– Ой! – спохватился Захар и полез в карман шорт. Он достал лист бумаги. – Вот ты можешь играть в фильмах, а я могу писать стихи! Я написал стихотворение, посвященное Полине! Меня вдохновила наша вчерашняя встреча и рассказы о море.

– Стихи про меня? – изумилась я.

Марат ничего не сказал. Он пристально смотрел на Захара.

Захар стал читать:

Я была поражена. Захар написал стихи специально для меня! Стихи обо мне и о море!

От переизбытка чувств я вскочила со стула, подскочила к Захару и обняла его.

– Спасибо!

Внезапно я услышала стук. Задребезжали чашки. Я обернулась.

Марат сидел насупившись, и из его ноздрей разве что не вырывался огонь. Его лицо было свирепым.

– А вообще ничего, что я тут? – сквозь зубы спросил он, переводя уничтожающий взгляд с Захара на меня и обратно. – Может, мне уйти?

– А что такого? – недоуменно спросила я.

– Тебе не надо было меня обнимать, – тихо сказал Захар, опустив глаза.

Повисла тяжелая пауза. Было слышно, как вдалеке Надежда и клиентка обсуждают розы.

Руки Марата лежали на столе и были сжаты в кулаки.

– Мне просто понравился стих, – пояснила я. – Это был порыв…

– Ну конечно! – усмехнулся Марат. – Можно было просто сказать «спасибо», а не вешаться сразу на шею!

– Марат, извини, – глядя Марату прямо в глаза, твердо сказал Захар. – Я ничего такого не хотел. Это просто чисто по-дружески. У меня и для тебя стих есть. Хочешь, прочитаю?

Во мне вскипело возмущение.

– Нет уж, подожди! – запротестовала я. – Я не сделала ничего плохого и не обязана оправдываться!

Я схватила Марата за руку и вытащила его из-за стола.

– Пошли на улицу, поговорим!

Мы вышли на улицу. Захар остался за столом. Я не хотела, чтобы он был свидетелем наших ссор.

– Что на тебя нашло? – едва сдерживая гнев, спросила я. – Что за концерты?

– А чего ты вешаешься ему на шею? – вопросом на вопрос ответил Марат.

– Я не вешаюсь ему на шею, я просто его обняла в знак благодарности! Это же не по любви! Марат, неужели ты не понимаешь, что мы для Захара – как свежий воздух? Ты не умеешь сочувствовать человеку!

– Это я не умею? – возмутился Марат. – Это ты падкая на лесть! Стих ей написали, и она сразу кинулась на шею!

Я чуть не задохнулась от возмущения:

– Это была не лесть! В стихах была правда!

Марат опустил плечи:

– Подожди, я неправильно выразился… Я хотел сказать, неужели нельзя было просто сказать ему «спасибо»? Неужели ты не понимаешь, что мне неприятно это видеть?

Я облокотилась о забор. От нервов я кусала костяшки пальцев.

Я кипела, как чайник. Но было еще рано во всем признаваться. Для начала стоило поговорить с рыжей.

Марат нервничал. По его виду было понятно, что он уже жалел, что некрасиво повел себя.

– Знаешь что? – отчеканила я.

– Что?

– По-моему, в наших отношениях наступил кризис. Вот что.

Глаза Марата полезли на лоб. Казалось, что он искренне ничего не понимает. Понятное дело – актер!

– Что ты такое говоришь? Какой кризис?

– Самый обыкновенный!

– Почему ты так думаешь? – заволновался Марат. Он непонимающе хлопал глазами. – По-моему, наоборот, у нас все прекрасно! Мы перестали ругаться по пустякам, мы достигли взаимопонимания, мы нашли сюжет для фильма… Какой еще кризис?

– Ты сейчас совершенно незаслуженно прицепился к человеку! – зашептала я, чтобы мои слова не были слышны во дворе. – Думаешь, я не видела твои кулаки? Ты бы набросился на Захара, если бы он не был… другим. Ты ведешь себя некрасиво!

• Предыдущая
• 20/27
• Следующая