Маяк для влюбленных - Селин Вадим - Страница 9
- Предыдущая
- 9/27
- Следующая
Все свои знания он записывает в толстую тетрадь. За плечом у дяди рюкзак с вещами, и вместе с этим рюкзаком он ходит по миру…
После того как дядя Даня ушел от цивилизации, он попросил называть себя Вольный Ветер.
Дядя стал некоей достопримечательностью, талисманом, символом всех людей. О дяде пишут сотни статей, снимают про него сюжеты (не в студии, а в пути, пока он идет), но он не читает газет и не смотрит телевизор. Он просто ходит по миру, встречается с интересными людьми, сравнивает религии разных народов, анализирует, накапливает в себе знания. Всем желающим он рассказывает то, что успел познать.
Если войти в Интернет и поискать информацию о Вольном Ветре, то по публикациям можно проследить его маршрут. Городские газеты тех городов, где побывал дядя, пишут об этом событии. Сегодня Вольный Ветер был во Владимире, вчера – в Суздале, позавчера еще где-то…
Считается, что города, которые проходит дядя, становятся счастливыми. Приход дяди в тот или иной город становится сенсацией, радостной новостью, жители ждут его прихода, чтобы увидеть Вольный Ветер собственными глазами.
Дядя просто идет по улицам, смотрит на людей, познает мир… Очень многие присоединяются к его ходьбе, каждый считает своим долгом пройти вместе с дядей хотя бы сотню метров и прикоснуться к нему, как к какому-то чуду. В ходьбе в компании с дядей люди видят какое-то священнодействие.
Честно говоря, я сама очень радуюсь, когда он проходит через Лимонный.
Дядя несет с собой свет и бездонную тайну. Когда находишься с ним рядом, то на тебя снисходит спокойствие, все переживания куда-то деваются, в эти минуты понимаешь, что все кругом – суета сует, начинаешь видеть всех людей и самого себя откуда-то со стороны. Видишь нас, мелких, как муравьи, людишек, и понимаешь, что все переживания и ссоры напрасны. Понимаешь, что есть что-то, что по-настоящему ценно. Это любовь. Любовь к себе и своим близким.
У дяди очень мудрый взгляд, понимающий и родной.
Люди, которые общаются с дядей и задают ему вопросы, находят успокоение.
Наверное, только дяде известно, почему он именно ходит пешком, а не ездит на машине. Лично я не знаю. Но думаю, дяде виднее. В этом, кстати, еще один его феномен. Он круглый год ходит в легкой одежде и вместе с тем никогда не заболевает.
Если кто-то думает, что дядя – неухоженный и обросший, как человек, который за собой не следит, то глубоко ошибается. На нем нет отпечатка бродяжничества. Он не бродяга, он просто ходит по миру.
Дядя чистый и всегда свежий. Он – настоящий путешественник. От него веет загадками дальних стран, которые он прошел пешком, веет солеными морями, свежестью снегов северных городов и пряностями Востока, где он очень любит бывать.
Весь остаток дня и до самой ночи мы – я, мама, Марат и Вольный Ветер – просидели на кухне за столом, слушая бесконечные рассказы дяди о разных странах и городах. Мы пропитывались его энергетикой, его необычностью.
– В Тибете говорят, что из звука «Ом» появилась Вселенная, говорят, что у «Ом» одна вибрация со Вселенной, – сказал дядя и пропел странным горловым голосом: – О-м-м… О-м-м… О-м-м…
Я слушала дядино пение, вникала в этот необычный звук, и мое сознание куда-то уплывало. Я не могу передать все чувства. В комнате воцарилась необычная атмосфера. Звук «Ом» словно гипнотизировал. Когда я слушала его, то мои мысли словно опускались куда-то в глубь моего сознания.
Сначала сидели те, кого я перечислила, а Оксаны не было. Она гуляла по городу. Оксана всегда надевала на прогулки крупные солнечные очки, широкополую шляпу или кепку с большим козырьком, чтобы быть менее узнаваемой.
Вот и в этот раз она вернулась домой, сняла кепку, очки и заметила в нашей компании прибавление.
– Добрый вечер, – удивленно сказала Оксана.
– Это Оксана, – представила я Оксану дяде, – а это – Вольный Ветер. Знакомьтесь.
Оксана протянула дяде руку. Дядя пожал ее.
– Я много слышала о вас, – проговорила Оксана, – но не думала, что когда-то увижу…
Оксана села за стол. Вид у нее был ошарашенный. Как я поняла, она не знала, что Вольный Ветер – мамин брат.
«Ну и семейка, – думала, наверное, Оксана, – у одной на лбу татуировка третьего глаза, другая считает себя русалкой, третий вечно в плаваниях, а четвертый пешком ходит по миру».
Весь вечер мы провели за разговорами.
Дядя был прекрасным рассказчиком и с помощью слов вел нас за собой по городам и странам, в которых побывал, мы настолько четко и ярко все представляли, что у меня возникло чувство, что я лично преодолела пешком десятки тысяч километров.
– Меня поразило то, что в Индии всего много. Много красивых людей, много ярких цветов, много худых коров, много ручных слонов и очень много нищих…
– Серьезно? – удивилась я. – А в индийских фильмах показывают такие красивые дома, людей с килограммами украшений…
– Это только фильмы! – вместо дяди ответил Марат. – Я смотрел передачу про Калькутту и поразился нищете. Там в семьях у людей чуть ли не траур, когда рождается девочка.
– Почему? – поразилась я.
– Потому что когда наступит время выдавать ее замуж, ей нужно будет собирать приданое. Еще я был в шоке от того, что у нищих есть разделение на касты. У всех есть слуги, даже у нищих. У нищего слуги есть еще более нищий слуга, а у этого слуги тоже есть слуга, который еще беднее… Я чуть со стула не упал, когда увидел, что вместо лошадей в телеги запряжены люди. Но больше всего меня поразило, что там, в Калькутте, очень развита торговля человеческими костями. В документальном фильме прямо показывали горы человеческих костей, которые продают для каких-то нужд.
– Верно говоришь, – кивнул дядя. – В Индии много очень бедных городов, но эта страна богата духовно. И Индия очень красива. Да, там роскошь одних городов резко контрастирует с дикой нищетой других. Но, несмотря на это, в душе каждого есть вера в Бога. Если в России у некоторых возникают вопросы «Веришь ли ты в Бога?», то в Индии считается странным, если кто-то в него не верит.
– Ученые провели исследование, – как-то смущенно произнесла Оксана. – Они хотели узнать, какая нация считает себя счастливой. И выяснилось, что страшно бедные индусы чувствуют себя счастливыми, а многие обеспеченные жители Запада говорят, что не знают, что такое счастье.
И мы стали разговаривать о счастье. Одна тема плавно перетекала в другую.
Я смотрела на дядю и удивлялась его красоте. У него не было усов и бороды, его лицо было гладко выбрито. Дядя излучал свет, чистоту и добро, его глаза были мягкими и глубокими.
Мы слушали его и не могли насладиться его рассказами. Уже поздней ночью, когда дядя стал уставать от разговоров, я спросила:
– Ты надолго к нам?
– Не знаю, – пожал плечами дядя, – как получится. От вас я пойду в Армению, в город Эчмиадзин. Этот город – душа Армении.
– Я там бывала, – сказала Оксана. – Мой отец – наполовину армянин. В детстве я почти все каникулы проводила у бабушки в Эчмиадзине.
Дядя внимательно посмотрел на Оксану. Она вдруг опустила глаза и стала суетливо переставлять тарелки с места на место, зачем-то прикасаться руками к лицу, поправлять одежду. Она смущалась.
– Это здорово, – улыбнулся дядя. – Если один человек сочетает в себе несколько народов, значит, он хранит в себе мудрость этих народов.
– Я настаиваю на том, что надо записать все твои рассказы! – решительно сказала мама и почесала третий глаз. – Я хочу выпустить книгу о твоих путешествиях!
Мама, дядя и Оксана стали обсуждать эту книгу, а Марат начал собираться домой. Жил он недалеко от моего дома. Марат со всеми попрощался, и мы вышли на улицу.
Была уже поздняя ночь. На улице темно, тихо и ни одного человека. Улицы Лимонного были пустынны.
Мы шли по тротуару, в кустах свистели сверчки, на черном небе светились яркие звезды, вдалеке слышался шум моря.
– Надо же, мы с тобой уже год дружим, – задумчиво проговорил Марат. Мы не спеша брели по Апельсиновой улице. Здесь росло много апельсиновых деревьев. Еще не созревшие апельсины висели над нашими головами на ветках, которые гнулись под их тяжестью. – Лимонный стал для меня родным.
- Предыдущая
- 9/27
- Следующая
