Черный кофе - Кристи Агата - Страница 15

• Предыдущая
• 15/28
• Следующая

– Что вы имеете в виду, друг мой? – спросил Пуаро.

– Я-то все понял. Вы просто не хотите заранее пугать этого Карелли. В конце концов, кто вчера заглядывал в ящик? Разумеется, не он один, но и он тоже. Так что если Карелли увидит снятый ящик, он может насторожиться, ведь так, Пуаро?

Пуаро потрепал Гастингса по макушке.

– До чего вы проницательны, друг мой Гастингс, – сказал он и водрузил ящик на место.

– Я слишком хорошо вас знаю. И нечего передо мной притворяться.

Пуаро провел пальцем по краю шкафа, и в лицо Гастингсу полетела пыль.

– А вот это мне и было нужно! – брезгливо поморщившись, весело воскликнул Пуаро. – Кажется, я поторопился хвалить прислугу. Сколько пыли! Надо бы протереть тут всё мокрой тряпкой.

– Вы же не горничная, Пуаро, – рассмеялся Гастингс.

– К сожалению, нет, – печально промолвил Пуаро. – Я всего-навсего сыщик.

– Ну, на шкафу-то искать как раз нечего, так что спускайтесь.

– Раз вы говорите – нечего...

Пуаро не договорил и вдруг словно окаменел.

– Что такое? – нетерпеливо вопросил Гастингс. – Спускайтесь же, Пуаро. Доктор Карелли может войти в любую минуту. Вы же не хотите, чтобы он застал вас на стуле?

– Вы правы, мой друг, – согласился Пуаро и медленно спустился на пол. Вид у него при этом был чрезвычайно торжественный.

– Что, черт возьми, произошло? – взорвался Гастингс.

– Мне пришла в голову одна мысль, – ответил маленький детектив, рассеянно глядя в пространство.

– Какая мысль?

– Пыль, Гастингс. Пыль, – сказал Пуаро, и голос его прозвучал очень странно.

Открылась дверь, и в библиотеку вошел доктор Карелли. Церемонно раскланявшись с Пуаро, он заговорил по-французски:

– Ah, Monsieur Poirot, vous voulez me questionner? [8]

Вежливый Пуаро ответил по-итальянски:

– Si, signor dottore, si lei permette.

– Ah, lei parla Italiano?

– Si, ma preffero parlare in Francese [9].

– Alors, qu‘est-ce que vous voulez me demander? [10]

– Послушайте, – раздраженно перебил их Гастингс. – О чем, черт возьми, вы говорите?

– Наш бедный Гастингс не владеет иностранными языками, – улыбнулся Пуаро. – Я и забыл. Что ж, давайте перейдем на английский.

– Прошу прощения. Разумеется, – дружелюбно согласился Карелли. – Очень рад, что вы пригласили меня, месье Пуаро. Я уже и сам хотел просить о беседе.

– В самом деле? – Пуаро жестом пригласил доктора сесть.

Карелли сел на стул, сам маленький детектив удобно устроился в кресле, Гастингс развалился на диване.

– Да, – продолжал доктор. – Дело в том, что в Лондоне у меня остались весьма срочные дела.

– Вот как, – сказал Пуаро.

– Да, именно. Вчера я оказался в безвыходном положении. Исчез очень важный документ. Я был единственный посторонний в доме. Разумеется, я не только решил остаться и позволить себя обыскать, я настаивал, чтобы меня обыскали. Как человек чести, я просто не мог поступить иначе.

– Понимаю, – согласно кивнул Пуаро. – Что же изменилось сегодня?

– Сегодня другое дело, – ответил Карелли. – Как я уже сказал, в Лондоне у меня срочные дела.

– И вы хотели бы уехать?

– Именно.

– Что ж, звучит вполне разумно, – произнес Пуаро. – Согласны, Гастингс?

Гастингс ничего не сказал, но всем видом своим дал понять, что не видит в этой просьбе ничего разумного.

– Надеюсь, одного вашего слова будет достаточно, чтобы Ричард Эмори позволил мне покинуть дом, – продолжал Карелли. – Я не хотел бы никаких неприятностей.

– Всегда к вашим услугам, месье доктор, – кивнул Пуаро. – Но не могли бы вы сначала помочь мне прояснить некоторые детали?

– Буду счастлив, – ответил Карелли.

Пуаро на минуту задумался.

– Скажите, вы давно дружны с мадам Эмори? – спросил он.

– Мы очень старые друзья, – сказал Карелли и вздохнул. – Я очень обрадовался, когда неожиданно встретил ее здесь, в этой глухой деревне.

– Неожиданно? – переспросил Пуаро.

– Совершенно неожиданно, – ответил Карелли, метнув на него быстрый взгляд.

– Совершенно неожиданно, – повторил Пуаро. – Как странно!

Повисло несколько натянутое молчание, доктор пристально посмотрел на Пуаро, но промолчал.

– Скажите, а вы никогда не интересовались последними научными достижениями? – продолжал задавать вопросы Пуаро.

– Разумеется, интересовался. Всегда. Я врач.

– Конечно. Но врачи, как правило, интересуются только открытиями в своей области. Новыми вакцинами, микробами, излучениями и так далее, это понятно. Но, скажем, взрывчатые вещества врачу ни к чему, не так ли?

– В науке интересно все, – не согласился доктор Карелли. – Любое открытие означает еще одну победу человеческого разума над природой. Как бы она ни сопротивлялась, человек все равно раскрывает ее тайны.

В знак согласия Пуаро кивнул.

– Говорите вы замечательно. Очень романтично. Но вот мой друг Гастингс указал мне недавно на то, что я всего лишь навсего скромный сыщик и все оцениваю исключительно с практической точки зрения. Меня интересует другое: открытие сэра Клода наверняка стоит немалых денег, не так ли?

– Возможно, – высокомерно пожал плечами Карелли. – Об этом я не задумывался.

– По-видимому, вы человек высоких идеалов. И кроме того, состоятельный. Путешествия – дорогое удовольствие.

– Хочется лучше знать мир, в котором живешь, – сухо сказал доктор.

– Конечно, – согласился Пуаро. – И людей, которые его населяют. Люди – странные существа, а некоторые люди – особенно. Взять, к примеру, нашего вора, до чего он странный.

– Согласен, – кивнул Карелли – в высшей степени странный.

– Он у нас не только вор, но и шантажист.

– Что значит шантажист? – насторожился Карелли.

– Шантажист – это человек, который занимается шантажом, – пожал плечами Пуаро.

Возникла неловкая пауза.

– Но мы удалились от главной темы, – вновь заговорил Пуаро, – от смерти сэра Клода Эмори.

– От смерти сэра Клода? Почему это у нас стало главной темой?

– Ах, ну да, – спохватился Пуаро. – Вы ведь еще не знаете. Мне очень жаль, но сэр Клод умер отнюдь не от сердечного приступа. Он умер от яда.

Говоря это, он не спускал пристального взгляда с итальянца, стараясь не упустить ни одного самого незаметного движения.

– Понятно, – только и сказал Карелли, одобрительно кивнув головой.

– Вы нисколько не удивлены? – спросил Пуаро.

– Честно говоря, нет. Я и сам заподозрил это еще вчера.

– Что ж, в таком случае дело приобретает более серьезный оборот. Боюсь, – сказал Пуаро, и голос его приобрел твердость, – вам лучше пока не уезжать, доктор Карелли.

Карелли подался вперед.

– Вы что же, связываете смерть сэра Клода с пропажей бумаги?

– Безусловно, – отвечал Пуаро. – А вы разве нет?

– Вы хотите сказать, что никто в доме, никто, кроме вора, не был заинтересован в смерти главы семьи? Но что означает его смерть почти для всех? Я отвечу, месье Пуаро. Она означает для них свободу. Свободу и то, о чем вы и сами сейчас упомянули – деньги. Старый Эмори был тиран и во всем том, что не касалось работы, человек ничтожный.

– Вы узнали об этом вчера, месье доктор? – как бы между прочим спросил Пуаро.

– А что, если так? – отозвался Карелли. – У меня есть глаза. Я смотрю и вижу. Как минимум трое из домашних вполне могли хотеть его смерти. – Карелли поднялся и взглянул на каминные часы. – Впрочем, ко мне это не имеет ни малейшего отношения.

Гастингс заинтересованно подался вперед.

– Очень жаль, я надеялся на вашу помощь, месье Пуаро.

– Очень жаль, месье доктор, – сказал Пуаро, – но ничем не могу помочь.

– Я вам еще нужен? – спросил Карелли.

– На данный момент нет.

Доктор Карелли направился к двери.

– Могу еще кое-что вам сказать, месье Пуаро, – сказал он, глядя прямо в глаза детективу. – Женщина, если ее загоняют в угол, может стать очень опасной.

• Предыдущая
• 15/28
• Следующая