Как влюбить в себя жену - Крейвен Сара - Страница 14

• Предыдущая
• 14/22
• Следующая

Эмили, поджав ноги, устроилась в углу дивана. Настроение было подавленное, несмотря на теплую ванну. Она вспоминала ночь, когда спала, прижавшись к Рафу. Как это могло произойти? А теперь ей надо забыть его теплую гладкую кожу у себя под щекой. И то, как ее рука лежала у него на талии. Забыть, забыть об этом! Но помимо воли она вспоминала, как потрясающе хорош он без одежды, как грациозно его обнаженное тело. Ее охватил стыд и бросило в жар.

Она услыхала шаги Рафа – он спускался вниз, на ходу застегивая парку. На нее он не глядел. Неужели он решил прекратить с ней бороться и уехать? Но он без баула, так что это маловероятно.

– Ты… уходишь? – запинаясь, спросила она.

– Как видишь. Пойду в деревню за продуктами, – ответил он.

Эмили встала.

– Я пойду с тобой.

– Тебе вдруг понравилось мое общество? – Он скривился. – А может, ты надеешься встретить своего обожателя?

– Не говори глупостей. Просто у меня скоро разовьется клаустрофобия оттого, что сижу здесь взаперти.

– В чулане есть резиновые сапоги. Они, конечно, будут тебе великоваты, да и погрызены крысами, зато в них не скользко.

– Меня вполне устраивают мои ботинки. Я не упаду.

Но как только они вышли из дома, она тут же поскользнулась на замерзшей дорожке, а сделав еще шаг, провалилась по колено в снег и уцепилась за рукав Рафа.

– Так дело не пойдет, – сказал он. – Идем-ка обратно, cara, пока ты не сломала себе что-нибудь.

С помощью Рафа Эмили доплелась до дома, пожелав в душе, чтобы он сам сломал себе шею. Но, стоя у окна и глядя, как он скрылся за поворотом, она почувствовала себя одинокой и брошенной и пожалела, что не согласилась надеть обгрызенные крысами резиновые сапоги.

Раф долго не возвращался, и все это время Эмили не находила себе места, представляя, что ее проклятие сбылось и Раф, покалеченный, замерзает в сугробе.

– И что тогда я буду делать? – громко спросила себя Эмили.

Она бродила по дому, придумывая разные занятия, и даже вытряхнула тяжелый прикаминный коврик. Она была на кухне, когда наконец услышала стук двери. Вбежав в гостиную и увидев Рафа с двумя тяжелыми пластиковыми сумками, она едва не выпалила: «Слава богу!»

– Ассортимент ограничен. – Он стал загибать пальцы. – Чеснока нет, свежей зелени нет, ни приличного оливкового масла, ни хороших спагетти Неудивительно, что Марчелло с Фионой привозили продукты с собой.

Он начал выкладывать на стол овощи, яблоки, булочки, молоко, неаппетитные на вид сосиски, банки с консервированными помидорами и фасолью, а также несколько упаковок сырого мяса.

– Но мясо мороженое, – удивилась Эмили. – Как это может быть?

– В магазине есть аварийный генератор, – объяснил Раф. – Хозяйка говорит, что электричество восстановят к вечеру, а в конце недели потеплеет. – Он усмехнулся. – Разумеется, потепление касается только погоды, а не тебя.

– Раф, пожалуйста, не надо: Я… не могу себя переделать, – со вздохом ответила на это замечание Эмили.

– Я с тобой не согласен, mia cara. Ты и не подозреваешь, какой могла бы быть. – И он резко добавил: – Ты не позволяешь себе это узнать. Ты ведь сделала свой выбор. – Он направился к двери. – Пойду и пророю дорожку к сараю с дровами и углем на случай, если они понадобятся.

Эмили расставляла продукты по местам, руки у нее дрожали, а глаза жгли навернувшиеся слезы. Но о чем плакать? Раф правильно сказал – она сделала выбор. И ей остается придерживаться своего выбора. А для него секс – это игра. Ну, как шахматы. Будь твердой, шептала Эмили, и жди, когда ему надоест эта патовая ситуация.

День прошел на редкость мирно. Раф был занят во дворе, а Эмили в доме. Она приготовила куриный суп с помидорами и луком-пореем, подогрела булочки.

– Очень вкусно, – заявил Раф после второй тарелки.

– Ты откопал тропинку?

– Не всю. Хочу откопать дальше, до дороги.

– Ты устанешь, – не подумав, сказала она, а когда он засмеялся, залилась румянцем.

– Уверен, что ты на это рассчитываешь, carissima, но будешь разочарована.

Когда он ушел, Эмили, чтобы отвлечься, стала раскладывать пасьянс, но в последний момент карты не ложились должным образом. Все как в жизни, подумала она и пошла на кухню готовить ужин. Мясо еще не разморозилось, поэтому она решила поджарить сосиски в тесте, чтобы сделать их более привлекательными. К приходу Рафа она развела в камине огонь и зажгла свечи. Он сидел в гостиной на диване и снимал башмаки, когда она появилась с кружкой свежесваренного кофе. Он удивленно поднял брови.

– Ты идеальная жена, carissima.

До ужина он углубился в шахматную комбинацию, а Эмили сидела напротив и делала вид, что читает. На самом деле она искоса следила за ним и представляла его средневековым вельможей в шелковом или бархатном камзоле. Вот он стоит в тенистом дворике, рука – на украшенном драгоценными камнями эфесе шпаги. Какие глупости приходят в голову! Эмили едва не рассмеялась.

– О чем ты задумалась?

Она вздрогнула от тихого голоса Рафа.

– Почему ты спрашиваешь?

– Да потому, что ты улыбалась, а это большая редкость в наших с тобой отношениях.

– Я думала о том, как люди жили, когда, кроме свечей, другого освещения у них не было.

– Они портили себе зрение. Но я все-таки хотел бы узнать, о чем на самом деле ты думала, bella mia.

Эмили отложила книгу и встала.

– О том, что надо проверить, готов ли ужин.

Ужин оказался намного лучше, чем она рассчитывала, – сосиски в кляре выглядели сочными и аппетитно подрумянились.

– «Жаба в норе», – объявила Эмили, поставив блюдо перед Рафом.

– Пресвятая Мадонна! – в ужасе воскликнул он. – Повтори.

– Так называют сосиски, запеченные в тесте. – Она указала на миску с жареной картошкой, капустой и луком. – А это – бабл-энд-скуик.[13]

В отблесках свечей его глаза весело смеялись.

– Ты меня разыгрываешь, carissima.

– Вовсе нет. Но, конечно, это еда не для гурманов, к которой вы привыкли, синьор.

Он наложил себе полную тарелку.

– Синьора, я всем доволен.

Эта трапеза была самой дружной за все то время, что они провели вместе. Они обсуждали, кто что любит из еды, а от рассказов Рафа об экзотических блюдах, которые он попробовал на Востоке, Эмили либо ужасалась, либо заливалась смехом.

– На десерт у нас только яблоки, – предупредила Эмили, собирая тарелки.

Раф помог отнести на кухню грязную посуду и поставить в раковину.

– Смотри – вон там вдалеке огни. Слава богу! Включи свет, – вскрикнула Эмили, посмотрев в окно.

– Зачем? При свечах приятнее.

– Но я не хочу испортить зрение.

Он протянул руку к выключателю, и кухня ярко осветилась.

– Пойду проверю бойлер. Желательно, чтобы батареи были горячими.

– И вода тоже. Я не хочу таскать наверх воду в кастрюлях.

– Но даже эту неприятность можно кое-чем компенсировать, – многозначительно заметил Раф и, взяв из вазы яблоко, спустился в погреб.

Эмили охватило мрачное предчувствие, растущее с каждой минутой. У нее больше не было уверенности в том, что она – та самая возмущенная и воинственная девушка, какой была два дня назад. Тогда, хотя Раф и овладел ею, она смогла побороть собственные предательские ощущения.

С первых же дней их брака она приучила себя смотреть на Рафа как на периодически появлявшегося гостя, которому оказывался вежливый прием, а после отъезда о нем забывали. И вот теперь за двое суток он превратился в центральную и опасную фигуру. И дело вовсе не в сексе. Каким-то непонятным образом она начала свыкаться с его присутствием, с тем, что он постоянно рядом с ней. А сегодня за ужином ей даже было приятно с ним общаться.

Если бы только я не была за ним замужем! Возможно, мы могли бы стать друзьями.

Тут она вспомнила, что он однажды предлагал ей дружбу, а она отказалась. Почему отказалась, она не помнила, но это уже не столь важно. Ей необходимо придумать какую-нибудь отговорку, чтобы избежать близости с ним сегодня ночью. Головная боль? Неубедительно. Притвориться, что у нее месячные? Но это осложнит ей дальнейшую жизнь. Наверное, лучше сказать правду… или часть правды. Попытаться убедить его, что он теряет время и что ему следует оставить ее в покое и вернуться к своей любовнице.

• Предыдущая
• 14/22
• Следующая