Записки диверсанта - Старинов Илья Григорьевич - Страница 28

Начальник Отдела заграждений и минирования Госпитальные хирурги сделали, казалось бы, немыслимое, сохранив мне руку. Но для того чтобы восстановилась деятельность нервов в кисти, требовалось длительное лечение у специалистов. Проводить такое лечение на полигоне было невозможно. И друзья опять проявили трогательную заботу: я еще находился в отпуске, когда узнал о новом назначении. Меня утвердили начальником отдела заграждения и минирования Управления военно-инженерной подготовки Главного военно-инженерного управления РККА. Новая должность волновала и радовала. Опыт войны с белофиннами убедительно доказал, что даже самые примитивные, но умело поставленные мины способны наносить наступающим войскам ощутимый урон, затруднять использование путей сообщения и уцелевших зданий. Хотелось верить, что этот опыт положит конец недооценке минных заграждений, откроет большие перспективы в нашей работе. С такими мыслями я и явился для представления к начальнику Главного военно-инженерного управления Красной Армии Герою Советского Союза генерал-майору Аркадию Федоровичу Хренову, с которым не раз встречался на Карельском перешейке. Невысокая его фигура часто появлялась тогда в самых гиблых местах. Генерал встретил меня приветливой улыбкой:

— Гора с горой, как говорится… Садитесь, Илья Григорьевич. Потолкуем. В июне 1940 года Инженерное управление Красной Армии начало переформировываться в Главное военно-инженерное управление (ГВИУ). За незначительной, казалось бы, переменой в наименовании скрывался важный смысл. На плечи А. Ф. Хренова легла тяжелая забота о преодолении отставания наших инженерных войск в техническом оснащении и специальной подготовке. А. Ф. Хренов хорошо знал цену минновзрывным заграждениям и, разрабатывая штаты ГВИУ, предусмотрел создание двух самостоятельных отделов: отдела заграждений и отдела электротехники. Однако нашлись люди, которые усмотрели в этом излишество. Вместо двух отделов, способных в короткий срок выполнить большой объем неотложных работ, был образован лишь один относительно небольшой отдел заграждений и минирования в составе Управления подготовки. Его-то я и должен был возглавить. Аркадий Федорович сразу поставил передо мной несколько конкретных задач. Они все вытекали из одной главной — быстрее ликвидировать наше отставание в технике минирования и разминирования. Работать с Аркадием Федоровичем было легко и приятно. Мы приступили к обновлению существовавших и созданию новых наставлений и инструкций, в том числе Положения по устройству оперативных заграждений. Утверждение этого документа Наркомом обороны позволяло сполна обеспечить войска минноподрывным имуществом и создать необходимые запасы его на складах. Работа велась весьма интенсивно, но время — увы! — бежало еще быстрее. Международная обстановка все усложнялась. Наша страна уже вплотную соприкасалась на западе с сильной военной машиной фашистской Германии, подмявшей Австрию, Польшу, Чехословакию, Норвегию, Бельгию, Голландию, Данию, а потом И Францию. Союзница Германии — Италия — хозяйничала в Абиссинии. Угроза вторжения нависла над Англией. В предчувствии беды Можно было ожидать, что все эти осложнения не застанут нас врасплох. Но, познакомившись с подготовкой к устройству заграждении в приграничной полосе, я был просто ошеломлен. Даже то, что удалось сделать в этом отношении в 1926 — 1933 годах, оказалось фактически ликвидированным. Не существовало больше складов с готовыми зарядами около важных охраняемых мостов и других объектов. Не было не только бригад, предназначенных для устройства и преодоления заграждений, но даже специальных батальонов. В железнодорожных и инженерных войсках остались лишь небольшие подрывные команды да роты спецтехники. А ведь вопрос о создании специальных частей для устройства и преодоления минно-взрывных заграждений, для нарушения работы вражеского тыла с помощью инженерных мин впервые ставился группой командиров 4-го железнодорожного полка еще в 1928 году! На Украине, например, к 1932 году имелось четыре специальных батальона, дислоцировавшихся на железнодорожных узлах в приграничной полосе. Были такие батальоны и в других округах. В конце 1937 — начале 1938 года Инженерное управление разработало штаты специальных минно-подрывных батальонов. Но в подготовке материалов участвовали работники Генерального штаба, которые, к несчастью, были вскоре после этого репрессированы, Проект похоронили. Ульяновское училище особой техники — единственное учебное заведение, готовившее высококвалифицированных командиров для подразделений, оснащенных радиоуправляемыми минами, — было реорганизовано в училище связи. С 1934 по 1940 год у вероятного противника резко возросло количество и улучшилось качество танков, а у нас инженерные противотанковые средства остались на уровне начала тридцатых годов. Глупое создалось положение. В 1939 году, когда мы соприкасались со слабыми армиями относительно небольших капиталистических государств — панской Польшей, королевской Румынией, Эстонией, Латвией, Литвой — наши границы действительно были на замке. А когда нашим соседом стала фашистская Германия, инженерные оборонительные сооружения вдоль прежней западной границы оказались заброшенными и частично даже демонтированными, а на новой границе строительство укрепрайонов только разворачивалось… Перед войной с белофиннами руководство НКО явно недооценивало инженерные войска и роль Инженерного управления Красной Армии. О пренебрежительном отношении к инженерным войскам свидетельствует хотя бы такой почти анекдотический факт: о начале войны на Карельском перешейке начальник Инженерного управления генерал И. А. Петров узнал по телефону от начальника инженеров 7-й армии полковника А. Ф. Хренова. Правда, этот случай говорит и о другом — о пассивности генерала Петрова, о его слабых контактах с начальниками соответствующих отделов Генерального штаба. Но одно не исключает другого. В 1940 году ситуация несколько изменилась. К инженерному обеспечению боя и операции, а заодно и к инженерным войскам стали относиться с большим вниманием. Пользуясь этим, ГВИУ в самые сжатые сроки разработало тактико-технические требования на инженерные мины различного назначения и на мины-торпеды. Напряженная работа Научно-исследовательского института инженерной техники, лабораторий и конструкторских бюро дала положительные результаты: появились опытные образцы вполне современных противопехотных и противотанковых мин. Иначе обстояло с минами замедленного действия. В истории войн редки случаи, когда новое боевое средство быстро признается и вводится в действие в большом количестве. Зато часто бывает, что новое боевое средство, даже успешно примененное в ограниченном количестве, не раскрывает всех своих возможностей. Это позволяет маловерам и консерваторам относиться к нему скептически. Так получилось и с МЗД. Они появились и были успешно применены в первую мировую войну. Но количество их исчислялось буквально единицами. Ясно, что при этом нельзя было выявить все возможности таких мин. И хотя советские минеры-энтузиасты создали весьма «умные» МЗД, серийное производство их налажено не было. Маршал Куликов и некоторые другие руководители Наркомата обороны, распоряжавшиеся выделением средств и лимитов, принадлежали как раз к той категории лиц, которая примитивно толковала Положение Полевого устава о том, что в случае агрессии империалистов "войну мы будем вести наступательно, перенеся ее на территорию противника". Считалось, что на своей территории воевать нам не придется. А на чужой стороне нам партизаны не нужны. Кроме того, нас спасет авиация. Я уже говорил о существенных недостатках инженерной подготовки приграничной полосы к отражению вражеского нападения. Пытаясь выправить положение, начальник ГВИУ предложил использовать старые приграничные крепости и создать зоны заграждения. Но это предложение так и не приняли. Ни к чему, мол! Еще хуже дело обстояло подготовкой партизанской войны на случай вражеского нападения. Большинство подготовленных нами партизан, особенно партизан-диверсантов — исчезли. Они были репрессированы в 1937. Никто разработкой специальной диверсионной техники не занимался. И постановки вопроса о создании такой техники не стояло. Если бы теперь уделяли такое внимание партизанам, какое уделялось в конце 20-х — ЗОх годов и сохранились подготовленные кадры, то наши партизанские отряды были бы в состоянии отсечь вражеские войска на фронте от источников их снабжения в самом начале войны. Помнится, я обратился к начальнику Управления военно-инженерной подготовки ГВИУ полковнику М. А. Нагорному. Речь шла об осуществлении мероприятий по всесторонней подготовке заграждений на большой глубине вдоль новой границы.