Внутренняя Жизнь - Ледбитер Чарлз Уэбстер - Страница 24

Грех

Вы спрашиваете, каково настоящее значение греха. Если в том смысле, как это слово обычно применяется, например, христианскими проповедниками, то я думаю, что грех может быть определён как плод богословского воображения. Обычно полагают, что грех — это явное неповиновение божественному закону, совершение какого-либо действия, о котором совершающий его знает, что оно неправильное. Весьма сомнительно, что такое когда-либо случается. Почти во всех мыслимых случаях человек нарушает этот закон по неведению или беспечности, а не по явному намерению. Как только человек действительно узнал и увидел божественное намерение, он неизбежно вступает с ним в гармонию — по двум причинам: на ранней стадии, потому что он видит полную тщетность иного выбора, а позднее, увидев, насколько великолепен и прекрасен план, он просто не может не бросить все силы сердца и души на его исполнение.

Одно из самых серьёзных из многих ошибочных представлений, унаследованных нами от тёмных веков — это то, что поведение, именуемое нами "грехом", есть упрямство, заслуживающее преследования и жестокого наказания, а не результат невежества, как это и есть на самом деле, с которым можно бороться только просвещением. Могут возразить, что в повседневной жизни мы постоянно встречаем людей, совершающих то, о чём им должно быть известно, что это неправильно, однако формулировка эта неверна. Они делают то, о чём им было сказано, что это неправильно, а это совсем другое дело. Если человек на самом деле знает, что какое-нибудь действие неправильное и неизбежно принесёт вредные последствия, он постарается его избежать. Человек на самом деле знает, что огонь жжётся, потому он не суёт туда свою руку. Можно обнаружить, что каждый, кто поступает неправильно, оправдывает для себя это действие во время его совершения, вне зависимости от того, что бы он ни подумал об этом потом, когда поостынет. Так что я говорю, что грех в обычном понимании — это богословский вымысел; что же в действительности существует — так это несчастливое состояние невежества, которое часто ведёт к неподчинению божественному Закону. И наш долг — рассеять это невежество светом теософии.

Что мешает главе церкви принять более широкие взгляды

Великолепная возможность есть у того Папы Римского, который будет готов и достаточно смел ею воспользоваться. Вместо громов и молний, которые он мечет своими буллами и предписаниями против теософии и либерализма, он сам мог бы проповедовать теософическое толкование христианства. Помните, что у католической церкви есть то, что она именует доктриной развития, а также что она объявила Папу безупречным толкователем божественной доктрины, наместником Бога на земле. Потому он имел бы полное право смело произнести касательно теософической интерпретации примерно следующее:

"Несомненно, то, что вы даёте — это истинное христианское учение. Мы всегда знали это, и в ватиканской библиотеке имеется множество манускриптов в его подтверждение. Раньше мы не говорили этого, поскольку в прежние века люди не были готовы к такому откровению. Они были слишком незрелы, грубы и неразвиты, чтобы понять философское и мистическое толкование. Всё, что можно было им с пользой предложить — это лишь внешнюю скорлупу религии. Теперь достигнута ещё одна стадия, и мир готов к дальнейшему откровению. Потому даётся второй, внутренний смысл смысл доктрины, и хотя мы не должны осуждать тех, кто находится ещё на той стадии, где должен держаться за внешнюю форму, им тоже не должно быть позволен осуждать тех, кто готов сделать следующий шаг и получить более высокое озарение".

Конечно же, тот, кто сможет сделать это, должен быть и сильным, и мудрым человеком, поскольку подобно всем великим деятелям Папа окружён огромной массой мыслеформ, и прорваться через них окажется для него чрезвычайно трудно.

Церемониал

Линия церемониала — одна из тех, по которым приходят многие люди, но конечно же, следует понять, что никакие религиозные церемонии на самом деле не важны, и что человек, желающий вступить на Путь Святости, должен вполне это осознать и отбросить верование в необходимость церемоний как одно из препятствий, не позволяющих ему достичь нирваны. Это вовсе не значит, что церемонии не могут иногда быть очень эффективны в достижении задуманного результата, но лишь то, что они ни для кого не являются на самом деле необходимыми, и что претендующий на высший прогресс должен научиться обходиться совсем без них. Церемониальная линия — лёгкая дорога для определённого типа людей, и она действительно помогает им подняться выше, но есть и другой тип людей, которые ощущают церемониал как препятствие между ними и божествами, которых они желают достичь.

В христианстве церемониальная линия установлена его основателем, чтобы через неё действовала его магия. Освящение даров, например, это средство, при помощи которого на людей изливается духовная сила. Во момент освящения всегда много религиозных чувств, и это способствует действию магии, хотя она от этого и не зависит. Те, кто набожен, несомненно получают больше, поскольку обладают дополнительной восприимчивостью. С другой стороны, всегда существует вероятность, что невежественная набожность выродится в суеверие. При недавних исследованиях этого предмета с оккультной точки зрения, проведённых в Сицилии, я обнаружил, что хотя там, конечно же множество суеверий и самого вредоносного вмешательства духовенства в семейные дела, в целом для страны так лучше, чем было бы без неё. Нам следует помнить, что из истории нам обычно известно о худших последствиях религиозного энтузиазма, в то время как хороший и равномерный прогресс многих тысяч под его влиянием остаётся почти без внимания.[4]

Молитва

Касательно молитвы трудно сказать что-нибудь универсально приложимое, потому что есть столько разных её типов, и адресованы они к существам, широко разнящимся в своём развитии. Основатели большинства великих религий никогда не поощряли своих последователей молиться им, и как правило, ученики эти были достаточно просвещёнными, чтобы не делать этого. Если к этим основателям будет направлена достаточно сильная мысль, достигнет она их или нет, будет зависеть от направления эволюции, которому они последовали с тех пор — то есть остаются они ещё в соприкосновении с этой землёй, или нет. Если они ещё в пределах достижения, и такая мысль их достигла, скорей всего, если они увидят, что на пославшего её следует обратить внимание, они могут привлечь к нему внимание некоторых из своих учеников, находящихся ещё на земле. Но совершенно немыслимо, чтобы человек, имеющий хоть какое-то представление об великолепной и далекоидущей работе, совершаемой Великими для эволюции, захотел бы вмешаться, чтобы привлечь их внимание к своим пустячным заботам — он не может не знать, что для оказания любой требуемой ему помощи гораздо лучше подойдёт кто-либо, находящийся ближе к его собственному уровню. Даже здесь, на физическом плане, мы ведём себя гораздо разумнее, поскольку не тратим время крупнейших учёных из наших университетов на помощь детям в изучении азбуки.

Что же касается святых любой из церквей, то здесь положение иное, хотя и в этом случае их способность услышать молитву будет зависеть от их положения в эволюции. Обычный святой, который был просто хорошим и благочестивым человеком, конечно же, перейдёт в небесную жизнь, и вероятно, она будет долгой. Его жизнь на астральном плане скорей всего будет краткой, и лишь во время неё возможно, чтобы молитва достигла его и привлекла его внимание. Если в этот период она достигнет его, то несомненно, он сделает всё, что может, чтобы удовлетворить просящего; но то, что она достигнет его, вовсе не гарантировано, поскольку в новых условиях он, естественно, будет полностью занят.

Перейдя к долгому отдыху в небесном мире, он окажется всецело за пределами возможности того, чтобы его побеспокоили земными вещами, и всё же в таком случае обращённая к нему молитва не останется без последствий. Такой человек почти обязательно изливает на человечество поток любящей мысли, которая может быть реальным и действенным дождём благословения, духовно помогающим тем, на кого он падает, и человек, серьёзно думающий об этом святом или искренне молящийся ему, несомненно войдёт с ним в раппорт и тем притянет к себе значительную часть этой силы, хотя сам святой об этом совершенно не будет ничего знать. Если же святой достаточно продвинулся, чтобы вступить в особую серию рождений, быстро следующих друг за другом, это будет уже другой случай. Он всё время будет в пределах земной досягаемости, живя на астральном плане или в физическом воплощении, и если молитва окажется достаточно сильной, чтобы привлечь его внимание в любое время, когда он находится вне тела, он скорее всего окажет любую помощь, какая в его силах.