Внутренняя Жизнь - Ледбитер Чарлз Уэбстер - Страница 3

Мы можем поставить перед собой в качестве цели привилегию быть избранными ими для этой удивительной работы для мира. Представится достаточно возможностей для проявления всякого таланта, поскольку работа будет весьма разнообразной. Некоторые из нас несомненно будут приятнуты к одной её стороне, а некоторые — к другой, что будет в значительной мере зависеть от нашего чувства к тому или другому из этих Предводителей. Часто говорят, что для одного характерны сила и могущество, а для другого — любовь и сострадание, и это совершенно верно, хотя если понимается неправильно, то может легко завести не туда. Один из этих учителей на протяжении многих воплощений, и даже в ранний период нынешнего, был правителем, и царское могущество несомненно проявляется в его жестах и в самом взгляде его глаз, в то время как лицо его брата-адепта точно так же непременно излучает любовь и сострадание. Они принадлежат к различным лучам или типам, поднявшись до нынешнего уровня по различным линиям, и этот факт не может себя не проявлять; и всё же мы впадём в прискорбную ошибку, если будем думать, что один в какой-либо мере является менее любящим и сострадательным, чем его брат, а другому недостаёт силы, которой владеет первый. Другие учителя также будут заняты в этой работе, и вполне может быть, что некоторые из нас установили свою связь через одного из них.

Вероятно, что даже те учителя, что известны вам по именам лучше других, не столь реальны и ясны для вас, как для тех из нас, кому посчастливилось встретиться с ними лицом к лицу и видеть их постоянно в ходе своей работы. Тем не менее, читая и размышляя о них, вам следует постараться приобрести это осознание, чтобы Учителя стали для вас не просто смутными идеалами, а живыми людьми — такими же, как мы, хотя и ушедшими во всех отношениях далеко вперёд. Они — ярковыраженные люди, но лишённые недостатков, и потому кажутся нам чем-то вроде богов из-за излучаемых ими могущества, любви и сострадания. Наиболее примечательно то, что несмотря на трепет, неизменно вызываемый ощущением их огромной силы, в их присутствии не чувствуешь ни малейшего страха или смущения, но напротив, всегда ощущаешь подъём.

Человек, стоящий перед кем-либо из них, не может не чувствовать глубочайшего смирения в силу контраста в величине между собой и учителем. И всё же при всей этой скромности он ощущает твёрдую уверенность в себе, поскольку раз учитель, который тоже человек, этого достиг, то достижение это возможно и для него. В присутствии учителя всё представляется возможным и даже лёгким, и на вчерашние неприятности смотришь с удивлением, не в силах понять, как же они могли вызвать тревогу или страх. И теперь, по меньшей мере, человек чувствует, что беды снова никогда не случится, раз он увидел верное соотношение вещей. Теперь он никогда снова не забудет, что как бы ни были темны тучи, над ними постоянно светит солнце. Вибрации учителей столь сильны, что выводят наружу лишь те качества в вас, что находятся с ними в гармонии, так что вы почувствуете сильнейшую уверенность, любовь, и желание постоянно быть в присутствии учителя. Дело обстоит вовсе не так, что вы забудете, что в вас есть и нежелательные качества, но вы почувствуете, что теперь можете покорить их, и для вас вовсе не будет неприятно то, что он всё о них знает, поскольку вы уверены, что он понимает в совершенстве, а понять всё — это значит простить всё.

Возможно нам будет легче осознать человеческую сторону наших учителей, если мы вспомним, что в сравнительно недавние времена многие из них были известными историческими персонажами. Например, учитель К. Х. появлялся в Европе как философ Пифагор. До этого он был египетским жрецом Сартоном, а в ещё одном рождении — главным жрецом храма в Агаде, в Малой Азии, где он был убит в массовой бойне, учинённой варварами, напавшими с холмов. Тогда он сразу же занял тело греческого рыбака, утонувшего при попытке бежать, и в этом теле отправился в Персию, где оказал значительную помощь последнему из Зороастров в основании современной формы маздеанской религии. Позднее он был фламином — жрецом храма Юпитера в Риме, а ещё позже Нагарджуной, великим буддийским учителем. Мы много раз встречали его при своих исследованиях прошлых жизней некоторых членов нашей группы, и почти всегда в качестве жреца или учителя.

В этих исследованиях отдалённого прошлого мы опять же часто встречали и ученика Иисуса, который, живя в Палестине, получил привилегию предоставить своё тело Христу. В результате этого поступка он получил воплощение Аполлония Тианского, а в XI веке он появился в Индии как учитель Рамануджаачарья, который возродил в индуизме элемент бхакти, подняв его на столь высокий уровень.

Несомненно, некоторые из вас довольно много слышали о других учителях, помимо тех двух, что в основном руководят теософической работой. Ещё один учитель, например, продиктовал для нас "Свет на Пути" и "Идиллию белого лотоса", в то время как другой во-многом заведует работой в Европе, и написал для нас некоторые из самых великолепных произведений во всей литературе. Тот же, кто был однажды учеником Иисусом, особенно занят руководством деятельностью христианских церквей. Ещё один особо наблюдает за работой здесь, в Индии.[1]

Таким образом можно видеть, что эволюция мира вовсе не предоставлена самой себе, чтобы справляться, как может сама, как зачастую люди опрометчиво предполагают — напротив, её направляют. На самом деле ей управляет эта иерархия адептов, насколько возможно управлять, не нарушая свободы воли тех, кто этот мир населяет. Члены Братства через своих агентов постоянно стараются работать с важными людьми мира, подбрасывая в их умы советы и предложения, чтобы побудить их двигаться к великому будущему Всеобщего Братства, когда войны исчезнут. Но мы должны помнить, что при этом следует учитывать и уважать карму задействованных людей. Несомненно, легко было бы заставить мир двигаться куда быстрее, но для этих людей это не было бы настоящим преимуществом. Учитель К. Х. однажды сказал в своём письме ко мне: "Конечно, я бы легко мог сказать вам, что в точности делать, и конечно, вы бы выполнили это, но карма поступка была бы моей, а не вашей, а вы бы получили лишь карму быстрого послушания и исполнительности."

Люди должны учиться быть не просто смышлёными слугами — они должны учиться быть сотрудниками, потому что когда-нибудь им самим придётся выполнять такую же работу, и чтобы быть готовыми к принятию большой ответственности в будущем, они должны охотно брать на себя меньшую ответственность сейчас. Верно, что иногда одному из нас может достаться действительно огромная возможность или ответственность, имеющая мировое значение, но такое бывает, вероятно, раз в сотни жизней. Когда она приходит, мы можем принять её или упустить, и зависеть это будет от того, привыкли ли мы в повседневной жизни пользоваться меньшими возможностями, и если поступать верно вошло у нас в привычку, то в критический момент мы сделаем это автоматически. В мировом масштабе наши возможности приносить пользу или вред обычно невелики, но когда мы научимся неизменно и автоматически делать верный выбор в этих малых вещах, Великое Братство сочтёт безопасным доверять нам и в большем.

Действительно, нам хорошо бы постараться понять этих Великих не просто из любопытства и интереса, а осознать, каковы они на самом деле, и понять, что они — такие же люди, как мы, различающиеся между собой, как и все люди, хотя и куда более высокого уровня. Мудрость, могущество и любовь присутствуют во всех них в равной мере, и всё же они вовсе не одинаковы. Они так же индивидуальны, как и мы. Хотя они на вершине лестницы человечества, не надо забывать, что и мы находимся на ней где-то ниже, и однажды также достигнем их уровня и встанем там, где стоят они сейчас.

Ещё один важный факт заключается в их всестороннем развитии. Если мы исследуем себя, то обнаружим, что наше развитие в некоторой мере непропорциональное — одностороннее в некоторых аспектах. У некоторых из нас достаточные способности к науке и развитый интеллект, но при этом прискорбный недостаток любви и сострадания, другие же набожны и любящи всей душой, но имеют недостаток интеллектуального развития. Учитель же совершенен по всем этим направлениям, что можно легко увидеть, вспомнив великолепный интеллект Пифагора и любовь и сострадание учителя К. Х.