Тайна ключа из слоновой кости - Эстрада Рита Клэй - Страница 16

Слезы брызнули из ее глаз.

– Что такое? – Руки Армана легли на ее руки, разжимая ей пальцы. Он с тревогой смотрел на женщину, которую до этого считал слишком сильной для слез. – Скажи мне, прошу тебя, – хрипловато проговорил он, когда ему удалось привлечь к себе ее внимание.

– Ты – призрак.

Боль мелькнула на его лице.

– Да.

– Ты действительно призрак.

– Да.

– Мне так жаль, – выдавила она. Голос ее прозвучал глухо, словно раздавался внутри полого ствола дерева. Сердце зашлось от боли. И в первый раз она задумалась о том, как сильно привязалась к Арману.

– Но ты знала это и раньше. Почему же теперь тебе так жаль и ты удивлена этим? – Он поднял руку, проводя пальцами по ее темным волосам. Прикосновение его было просто восхитительным, но вызвало лишь новый поток слез.

Хоуп шмыгнула носом, глядя на его руку, лежащую поверх своей.

– Я знала, но не могла в это поверить. Почему-то в глубине души я считала, что столкнулась с загадкой, на которую мы вместе сможем найти ответ, и что ты вовсе не призрак, а настоящий мужчина, как все люди.

Его пальцы приподняли ее подбородок, он заглянул ей в глаза, в которых блестели слезы.

– А разве я не могу быть и тем и другим? – мягко поинтересовался он. – Разве сейчас я не то и другое вместе?

Нижняя губа Хоуп задрожала.

– Но ты же умер! – воскликнула она, и по ее щеке скатилась слезинка, капнув на его пальцы. В голосе ее звучали интонации беспомощного ребенка, каким она и была в глубине сердца. Кроме того, она была крайне напугана. – Меня всегда учили, что смерть – это когда ты уже не чувствуешь страданий, скользишь по небесам на крыльях ангела…

– Я уверен, что для большинства людей так оно и есть. Но некоторые… – Он очень по-французски пожал плечами. Его синие глаза казались такими же печальными, как и ее, но в отличие от Хоуп Арман старался скрыть печаль за улыбкой. – Некоторые должны ждать, пока не появится прекрасная молодая женщина и не поможет им найти дорогу.

Хоуп вытерла мокрые от слез щеки. Разумеется, он прав и она все это знала и раньше, но реальность стала ей очевидна только сейчас, когда она увидела, что магнитная лента не фиксирует голос этого человека – а он казался ей состоящим из плоти и крови. Ей хотелось, чтобы он был настоящим, но реальность иногда весьма коварно вмешивается в наши желания.

Значит, сейчас она плачет из-за несбыточных желаний, а не из-за горькой реальности, подумалось ей. Глаза ее расширились, когда она посмотрела на него. Она плачет потому, что слишком привязалась к нему…

Уверенным движением сильной, мускулистой руки он обнял ее за талию и посадил к себе на колено. Руки его внушали ей такую уверенность… Крепко прижав ее голову к своей груди, он нашептывал ей слова, понять которые она не могла, хотя и догадывалась без перевода об их смысле.

Медленно, очень медленно напряжение покинуло ее. Она охватила ладонями его лицо и тихо выдохнула:

– Вы очень особенный, мистер Призрак.

– Как и вы, моя очень современная дама.

– И ты прав: ты действительно мужчина. Очень решительный мужчина.

Он грустно усмехнулся.

– Тело которого отвечает столь естественной реакцией, если на коленях сидит хорошенькая женщина, да еще и старается при этом устроиться поудобнее.

Ее улыбка отразилась в его глазах, а затем медленно погасла.

– Ласкай меня, – прошептала Хоуп тихо, будто ветерок, заставлявший переговариваться листочки на деревьях над их головами.

Взгляд его не отрывался от ее глаз.

– Где? – Арман положил руку ей на грудь, ладонью ощущая податливую мягкость. – Здесь? – Пальцы руки скользнули по ребрам, по животу и задержались там, где мыском сходились ее джинсы. – Или здесь?

Веки ее трепетали от каждого его прикосновения. Откровенность ее позы возбуждала его еще больше.

Губы Армана приближались и приближались и вот наконец прикоснулись к ее губам. Хоуп замерла в ожидании поцелуя. Слегка покусывая ее нижнюю губу, Арман безмолвно просил впустить его. Когда же она уступила, его язык легко затанцевал, скользнув по ее зубам, столкнулся с ее языком и начал двигаться в чувственном ритме.

Все ее тело отвечало ему, омываемое наслаждением, подобно тому как неглубокий ручей каскадом струится по каменистому руслу. Она крепче обхватила руками его шею, прильнула к нему.

– Ты такая милая, – задыхаясь, проговорил Арман, когда губы его наконец оторвались от ее губ. Прижавшись к ее мягким волосам, он прошептал: – Ласкай и ты меня. Обними. Сделай так, чтобы я снова почувствовал себя настоящим мужчиной.

И Хоуп сделала это. Ее рука медленно скользнула по его напряженному телу, нетерпеливо подергивая рубашку, плотно заправленную в панталоны, затем переместилась ниже, словно Хоуп желала убедиться в том, что все у него действительно на месте. Арман расстегнул рубашку, снял ее и бросил на мох и сосновые иголки рядом с ними. Его грудь была покрыта густыми черными волосами, которые нежно обвивались вокруг ее пальцев.

Руки Армана вздрагивали, когда он расстегивал ей блузку. Наконец нежная трепетная грудь Хоуп обнажилась.

– Ммм, – пробормотал он тихо, вдыхая ее аромат. Языком он стал пробовать ее на вкус…

У Хоуп не было больше сил терпеть. Она быстро расстегнула свои джинсы, затем потянулась, чтобы расстегнуть пуговицы на его панталонах. Неожиданно им показалось, что желание заклубилось вокруг, подобно утреннему туману, и весь мир исчез – сейчас существовали лишь их ласки и дыхание. Их любовь.

Он вошел в нее, когда ветер в очередной раз зашелестел среди деревьев, и вздохи их слились с этим звуком. Хоуп неожиданно почувствовала полноту жизни, удовлетворение, которое никогда ранее ей не довелось испытывать. Ей захотелось утонуть в этом божественно прекрасном ощущении.

Когда Арман начал ритмично двигаться, ей показалось, что они занимались с ним любовью уже не меньше тысячи раз. Руки их блуждали, лаская то плечи партнера, то ноги, то бедра… Тело Хоуп блаженно купалось в истоме от прикосновений Армана.

Освобождение наступило внезапно и потрясло ее так, что она широко распахнула глаза, окунувшись в глубину устремленных на нее глаз и увидев в них огонь его неистового желания. Затем глаза ее снова закрылись. Сплетясь с ним руками и ногами, она хотела как можно дольше задержать свое возвращение к реальности.

– Тебе хорошо? – спросил он, нежно отводя в сторону локон волос, упавший на ее щеку.

Улыбка полного удовлетворения заиграла на ее губах. Глаза ее все еще были закрыты.

– Угу, – выдохнула она.

– Тебе понравилось?

– Угу. – Ее улыбка стала шире.

– Ты счастлива?

– Угу, – снова выдохнула она, соединяя их губы для поцелуя.

Он слегка шевельнул ногами.

– Не хочешь ли попробовать еще раз?

Она широко открыла глаза.

– Что?

– Я сказал: не хочешь ли попробовать еще раз? – повторил он.

– Зачем?

– Чтобы усовершенствовать то, что мы только что совершили, – заявил он с торжественной искренностью. Заглянув в его глаза, она увидела искорки бесовского смеха, танцевавшие глубоко в них.

– Я думала, это и так совершенно.

Брови его поднялись.

– Вот как? И тебе есть с чем сравнивать?

Она знала, куда он клонит, но все-таки продолжала упорствовать:

– Совершенство не требует никаких сравнений. Это и так ясно.

Молчание, последовавшее за ее словами, нарушил Арман.

– Хоуп, – начал он.

– Что, мой призрак? – прошептала она, уткнувшись в сосок на его груди. Она почувствовала, как плоть его напряглась от ее ласкающего прикосновения.

– Мне бы хотелось попробовать еще раз, – неуверенно проговорил он. – А тебе? – Она подняла голову, улыбаясь, глядя в его глаза, и он был почти ослеплен нежностью ее взгляда.

– Да, и мне тоже. – Рука ее скользнула вниз, стала ласкать доказательство его страсти. – Очень.

И они сделали это.

Когда солнце начало клониться к верхушкам деревьев, превращая небо в палитру пастельных красок, они все еще лежали в объятиях друг друга. Спокойно разговаривали.