Записки офицера… или семнадцать мгновений жизни - Семендяев Юрий "Osama" - Страница 11

Одновременно прогремели два взрыва, здание откликнулось мелкой дрожью. Вот как! Меня выкуривали. В окна квартиры на третьем выстрелили из подствольников. Пришло идти еще выше. На пятом этаже я остановился. Выше нельзя! Загонят на крышу — все, полный тунец! Крыша простреливается, да и заряд от РПГ могут не пожалеть. Факт!

— Батый, он выше ушел, — долетел голос одного из преследователей.

— За ним, — голос Батыя был гневным. — Эта твой сученышь троих положил и Вольф контужен.

«Ага, значит минус два тут и один у гостиницы, — подсчитал убытки противника я, — плюс есть небоеспособная единица. Это весьма приемлемо». Наскоро осмотрев свой боекомплект, я был удовлетворен. Оставалась одна граната, дымовая шашка, три полных магазина к ВСК со стандартным бронебойным патроном и один мой, персональный вариант. Пули в этом рожке имели экспрессивную головку. При попадании в тело пуля раскрывалась, увеличивая внутренние повреждения вдвое, а на выходе, если удавалось выйти, проделывала такую дырень… Мама не горюй. Хрен заштопаешь. В арсенале еще штатный Форт-12 с тремя обоймами и два тесака фирмы «Бакмастер». Весьма удовлетворительно.

— На третьем чисто, — отрапортовал кто-то из преследователей.

— Мы проверю четвертый, а вы наверх! — бас Батыя не узнать было нельзя.

Я перегнулся через перила и выставил ствол ВСК. Поднявшийся на пару ступеней «танк» оказался в пределах видимости. Три пули в голову с расстояния в метра полтора превратили лицевой щиток и все, что было под ним в фарш.

— Назад! Он на пятом! Хомут убит! Эта сволочь его убила!

«Блин, где же Стас? Его вмешательство было бы весьма и весьма кстати! — я сорвал чеку с последней гранаты и держал ее в руке, — зашел бы он к ним с тыла…». На лестнице послышалась возня. «Надо выбираться отсюда, — пришла еще одна трезвая мысль, — иначе Баты призовет, если уже не призвал, свежих нукеров и можно будет просто прострелить себе чан».

По моим подсчетам внизу осталось максимум три, ну четыре бойца. Кто-то возился этажом ниже, видимо убирая тело мертвого Хомута с лестницы. Убрать человека в «экзоскелете» может только такой же «танк», а для чего? Правильно! Только для того, чтобы самому пройти вверх. Решение принято. Гранату вниз, рывок в одной из квартир четвертого этажа.

Взрыв. Несколько беспорядочных выстрелов. Дымовую шашку на пролет ниже. Активировалась система фильтрации воздуха. ВСК за спину, оба тесака в руки обратным хватом. Вперед! Кувырок к лестнице.

Никого. Густой сизо-рыжий дым застилал весь третий этаж. Слышны стоны, чей-то хрип. Плотная тень справа. Удар ногой. Ботинок встретил что-то податливое. Тело в монолитовском научнике. Один клинок по горлу, второй в пах, снизу вверх. Вниз! Вниз! Только вниз! Ножи убрать, Форт в руку.

Второй этаж! Первый! Стас! Вот он. Живой, ну, слава Богу. Что-то резко ударило в левое плечо. Стас!? За что? Кувырок в сторону, рефлексы, отработанные до автоматизма делают свою работу. Пуля, впущенная из двенадцатого Форта с расстояния в три метра, пробила лицевой щиток армейского комбинезона. Рука Стаса медленно опустилась. Ноги подогнулись, и он упал на колени. Секунда, другая и тело моего напарника, моего друга рухнуло вперед на усыпанную мусором плитку пола…

Майор СПВС «Выброс»

Юрковский Семен

С каждым днем убеждаюсь, что все, происходящее здесь, внутри периметра, один большой фарс. Спросите почему? А вы сами посмотрите, ведь все перед вами, все факты, все зацепки. Стоит лишь поглядеть на все это под правильным углом — бац! Вот он вывод! Как говорил Станиславский: «Не верю!», вот и я, глядя на всю возню вокруг Зоны, говорю вам — «Не верьте!»

Отлежавшись в лазарете на основной базе, под бдительным надзором врачебного персонала в целом и молодой особы с красивым именем Анюта в частности, мне предстояло держать ответ перед Отцом. До момента взбучки оставалось еще два дня, которые мой персональный «медик» вытребовал «для восстановления организма, психологического и физического состояния». Психологически я восстанавливался эти два дня уверенно и четко, а вот физически… Сами все понимаете. Спуску мене Аня не давала. Хорошо, хоть здесь виагру не прописывают.

Финальный медосмотр проводила сама Снежная Королева. Придирчиво осмотрела мое бренное тело, под красноречивый взгляд Анюты. Затем полистала бумаги личного дела. Глянула на Анну и неожиданно подмигнула ей.

— Майор, к сожалению, дальнейшая служба на территории Зоны, а тем более в Припяти, для вас пока закрыта. Я буду рапортовать руководству о необходимости психологической разгрузки и необходимости отдыха. Все остальное вы узнаете от непосредственного руководителя. Осмотр окончен. Окончательный вывод комиссии доведут до вашего сведения позже.

Я поднялся. До меня не доходил смысл сказанного, видимо, мое здоровье еще не пришло в нужную кондицию.

— У вас вопросы, майор?

— Никак нет! Разрешите идти?

— Идите, — после этих слов Снежная Королева взяла следующее личное дело. — Аня, давайте следующего.

В коридоре меня уже поджидал Глотка. Его шустрые глаза прошвырнулись по мене с головы до ног и обратно. Уперлись мне в переносицу. Молчание затянулось. Ха, теперь мне стала понятна причина неловкости. Он майор и я майор. По структуре подчиненности он выше, но по званию — мы равны. Глотка нашел выход и в этой ситуации.

— Майор, приведите себя в порядок. У вас на все про все полчаса…

Я уже хотел отчитать его за излишнюю въедливость, но это прыщ исхитрился продолжить.

— У вас встреча с руководством.

После этих слов Глотка козырнул, развернулся и чуть ли не строевым шагом гордо удалился. Ну не сволочь, а? Наорал, как на салажонка, но и в грязь мордой не ткнул, соблюдя все приличия и субординацию. Хитер подлец, ой хитер. Пришлось идти к себе и наводить марафет, Отец ждать не будет.

Снова этот аскетичный кабинет. Знакомая табличка из оргстекла со словами Джефферсона: «Древо свободы, время от времени, нужно поливать кровью патриотов и тиранов». Все здесь оставалось неизменным. Отец сидел за столом, листая мое личное дело. Вернее, читая рапорт о последнем бое с «Монолитом» в Припяти и смерти Стаса.

— Вы ничего не хотите добавить к этому рапорту? — он поднял над столом мои каракули.

— Никак нет.

— Уверены?

— Так точно, уверен.

Отец встал, я вскочил и вытянулся.

— Сидите, не на плацу.

Умостив зад на стул, я принялся изучать сплетение линий на своей ладони.

— Мне кажется, нет, я уверен, — начал Отец, — что тут не вся информация, вернее, не совсем вся, а может, не совсем та информация.

Он остановился, наши глаза встретились. Казалось, что этот человек видит тебя всего, все твое нутро, твои мысли, желания, твои радости и горести, проблемы и чаяния, совершенно все. А может, так оно и было! Кто может утверждать обратное?

— Не трудись с поиском ответа, давай я тебе расскажу, как было дело, так будет легче.

Отец занял свое место за столом и начал свой рассказ. Я слушал, слушал внимательно, буквально впитывая каждое его слово. Этот человек не зря поименован Отцом. Уж не знаю, откуда он все знает, как он добывает информацию, но его рассказ совпадал даже в мелочах, в деталях. Скорее всего, у него имелись свои каналы сбора информации, но не они играли решающую роль. Опыт! Мудрость, пришедшая с годами! Вот то, что давало ему возможность безошибочно интерпретировать информацию, выстраивать логические цепочки, находит правильные решения и делать выводы.

Закончив повествование, Отец смотрел на меня. Наверное, он ждал чего-то, но я не понимал чего. Я не знал, что сказать! Да и не хотел.

— Не загружай мозг. Отдыхай, врачи требуют не допускать тебя в Зону хотя бы пару месяцев. Затем, постепенное вхождение, — он ухмыльнулся, — хотя, насколько я вижу, тебе хватило бы и пары недель. Ну да ладно. С медиками я не спорю. С завтрашнего дня ты приступаешь к обучению вновь прибывших. Официально будешь временным моим заместителем по подготовке кадрового состава. Приказ будет к вечеру.