Кубанские сказы - Попов Василий Алексеевич - Страница 46

• Предыдущая
• 46/66
• Следующая

– О могучий нарт, пусти меня к себе, я хочу рассказать тебе об одном негодяе, обокравшем тебя, – сладким голосом прошептал Абдель, заглядывая в щелку.

Нарт нехотя немного отодвинул тяжелую каменную дверь своего жилища.

– Входи! – буркнул он. – Мне скучно и я охотно послушаю тебя, ничтожный обломок жалкого человеческого племени.

да! Ты прав, великий нарт! – проговорил Абдель, усаживаясь у костра и грея над ним свои длинные волосатее руки. – Я – жалкий, обломок, а ты – могучая скала Ты – прекрасен, а я безобразен.

Единственный глаз нарта уже ласково взглянул на пришельца.

– Ты мне нравишься, ты не глуп! – милостиво сказал нарт и бросил Абделю кусок мяса.

– О, спасибо тебе, могучий богатырь великого племени нартов! – воскликнул Абдель, принимаясь за еду.

– Твои слова, как сладкий мед. Если хочешь, оставайся у моего очага, – раздобрился нарт. – Мне нужно, чтобы кто-нибудь кормил огненный цветок.

– Спасибо тебе, повелитель нартов! – поклонился Абдель. – А знаешь ли ты, что во время твоего сна тебя обокрали, что у тебя похищена частица огненного цветка.

– Что?! – вскричал нарт, бешено вертя своим единственным глазом.

– Да, о могучий! Огненный цветок сейчас согревает и освещает пещеру, где спит Джедал и другие люди.

Нарт вскочил на ноги и схватился за свою тяжелую дубину.

– Веди меня в пещеру! Я должен отобрать у людей огонь, иначе они перестанут слушаться и кормить меня. А похитителя я покараю страшной карой! Веди!

Когда Одноглазый и Абдель бесшумно прокрались в пещеру, все еще спали. Среди камней весело прыгал по веткам животворный огонь.

– Вот он, похититель, о гордость нартов! – чуть слышно прошептал предатель, указывая на спящего Джедала.

– О, месть моя будет ужасна! – скривив свой жабий рот, прошипел Одноглазый. – Я оглушу его ударом дубины, а ты свяжешь похитителя вот этими веревками из оленьих жил и отнесешь его в мое жилище.

Дубина нарта поднялась и с глухим стуком опустилась на темя юноши. Словно судорога пробежала по телу Джедала. Абдель ловко и крепко опутал веревками бессильное тело брата, взвалил его на плечи и вынес из пещеры. Одноглазый завалил огонь камнями и, злобно плюнув на землю, вышел.

А люди спали, отдыхая после нескольких бессонных ночей, и ничего не слышали. Проснулись они только на рассвете от леденящего холода.

– Огонь погас! – горестно вскрикнула одна из женщин.

– Он не погас, а убит! – хмуро ответил один из мужчин, разбрасывая обломки камней.

И вдруг под одним из камней он нашел маленький красный, уголек. Мужчина нагнулся и осторожно положил на него несколько тонких веточек. Маленький язычок желтоватого пламени поднялся над веточками.

– Жив, жив наш огненный цветок! – воскликнул мужчина.

– Жив, жив! – подхватило все племя, протягивая руки к костру.

Когда яркое, веселое пламя озарило пещеру, самый старый человек племени тряхнул своею седой головой и спросил:

– А где же Джедал?

– Он, наверное, ушел на охоту! – ответили мужчины. – Он смел, наш Джедал.

– Он спас все племя, наш Джедал! – сказал седоголовый.

– Он мудр и справедлив! – подхватили женщины. Про Абделя никто и не вспомнил, потому что ни мужчины, ни женщины, ни дети не любили этого мрачного и злого человека.

Утром над горами поднялось сияющее, горячее солнце. Сразу стало тепло, и с гор побежали говорливые, веселые ручьи. Дикие козы вышли из горных тайников и начали разыскивать пищу.

– Сегодня будет добрая охота! – уверенно проговорил самый старый человек племени, окидывая еще зорким взглядом горы, покрытые белым снежным ковром. – Эге! Что это чернеет на скале, возле жилища нарта? – удивленно воскликнул он.

Все племя отправилось посмотреть на живое черное пятно, мелькающее на заснеженной скале.

Когда люди подошли ближе, они увидели, что на скале распростерт человек. Крепкие веревки из оленьих жил охватывали его раскинутые руки и ноги, привязанные к скале. Человек шевельнулся, поднял бледное окровавленное лицо, и люди узнали Джедала.

– Сын мой, Джедал! – закричала его мать, бросаясь к связанному.

Но Одноглазый выскочил из своего каменного жилища и оттолкнул женщину.

– Прочь! – свирепо выкрикнул он. – Этот негодяй похитил у меня огонь и должен умереть! Он погибнет от жажды и голода. Или мой коршун вырвет у него сердце.

– Но разве огня у тебя стало меньше? – спросил самый старый человек племени. – Ты пьешь воду из реки, – разве ты обкрадываешь реку? Тебя греет ласковое солнце – разве от этого его свет становится слабее? Ты дышишь этим чистым горным воздухом – разве его меньше становится?

– Молчи, старик! – прикрикнул Одноглазый. – Я сказал, что он должен умереть – и он умрет! Пусть все знают, что это же будет с каждым, кто осмелится похитить у меня огненный цветок.

Из жилища нарта вылетел его коршун. Взмахнув крыльями, он опустился на плечо Джедала и острым, изогнутым клювом вырвал из груди юноши кусок живого мяса.

– Сын мой! – застонала мать Джедала, снова бросаясь к нему.

Одноглазый взмахнул своей дубиной и ударил женщину по голове. Не вскрикнув, мать упала на камни с размозженной головой.

Джедал сверкнул глазами и рванулся изо всех сил. Но веревки глубоко врезались в его тело, и он со стоном, бессильно опустил голову.

Люди убежали от скалы, пораженные и испуганные страшной расправой нарта.

А Абдель, выйдя из жилища нарта, спокойно взглянул на мертвую мать и покачал головой:

– Глупая женщина! – проговорил он. – Разве можно идти против повелителя нартов?

В этот солнечный, весенний день мужчины племени убили трех коз и одного оленя. Самую жирную и большую козу они отнесли Одноглазому.

– Вот тебе, нарт, наша добыча! – сказали они. – Пусть нежное мясо козы смягчит твое сердце! Освободи нашего Джедала!

– Нет! – сверкнул единственным глазом нарт. – Он умрет…

В пещере племени ярко пылал огонь. Обильная добыча лежала у входа. Все были сыты. Солнце за один день согнало снег и на склонах гор появилась зеленая молодая травка и расцвели нежные, крошечные фиалки.

Но люди были грустны и молчаливы. Они думали о Джедале – ведь всегда так бывает: если человек любит свой народ, то и народ любит его.

– Мы должны освободить нашего Джедала! – сказал самый старый человек племени. – Или в наших жилах течет не горячая кровь, а мутная болотная вода?

– Всем племенем мы не справимся с Одноглазым! -грустно покачал головой один из мужчин. – Он могуч и свиреп.

Глубокой ночью один самый смелый юноша бесшумно подкрался к жилищу нарта. Одноглазый и Абдель спали на медвежьей шкуре.

Юноша подобрался к Джедалу и хотел перерезать веревки. Но тут его заметил коршун, охранявший пленника, и хриплым клекотом разбудил своего хозяина. Нарт выскочил из своего жилища, и юноша еле-еле спасся от его дубины.

Утром снова взошло ласковое солнце. С моря примчался теплый ветерок и гладил набухшие, мягкие почки на деревьях.

Люди пошли посмотреть на Джедала.

Лицо юноши потемнело, ясные глаза потускнели, и голова бессильно опустилась на грудь. Хищный коршун теперь уже безбоязненно терзал его тело и глотал кровавые куски мяса.

Люди плакали, глядя на умирающего Джедала, а Одноглазый, стоя в дверях своего каменного жилища, хохотал, оскалив безобразный рот.

Когда люди вернулись в свою пещеру, самый старый человек племени сказал:

– Мы должны спасти Джедала! Если нельзя одолеть Одноглазого злодея силой, нужно победить его умом и хитростью.

Когда над горами снова спустилась ночь и из ущелий поползли белесые туманы, старик вывел из пещеры все племя.

Бесшумнее осторожных серн, люди подобрались к жилищу нарта. Сквозь щели между огромных каменных плит доносился храп Одноглазого.

– А ну-ка, все мужчины! Навалитесь разом на эту каменную стену! – сказал старик.

Мужчины напрягли все свои силы, но огромная плита даже не покачнулась.

– Женщины, помогите! – позвал старик.

• Предыдущая
• 46/66
• Следующая