Выбери любимый жанр

Моя чужая дочь - Хайес Саманта - Страница 2


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

2

— Не-а.

— Пожалуйста! У меня украли ребенка! Что с юнцов взять — сплошь прыщи и бравада. Я их не виню. По крайней мере один из них, спустя несколько недель увидев объявление о пропаже ребенка, сам пришел в полицию и подтвердил мои слова. Я ринулась дальше прочесывать улицу за улицей. Человек с длинным шарфом исчез. Вместе с Наташей.

На обратном пути к парковке я убедила себя, что найду Наташу в машине, накрепко привязанную к детскому креслицу. Совершенно очевидно, что паника неопытной мамаши застлала мне глаза. Я никогда не слышала о синдроме материнской слепоты, но это не значит, что такого не существует… А это что? Посреди дороги белела крохотная пинетка, на вид ручной вязки. Я ее подняла. «Вполне могла быть и Наташина» — подумала я, вспомнив горы вещичек, связанных Шейлой для внучки. Находку детской обувки я восприняла как счастливое знамение. Кто-то подавал мне знак, что все будет хорошо, вот только моя глупость не позволила мне проникнуть в суть этого знака.

Дорогая Наташа!

С днем рождения, солнышко. Моя маленькая Наташа теперь подросток…

Не годится. Звучит так, будто она все еще грудной ребенок. Я скомкала листок и начала письмо заново. Для меня она и есть грудной ребенок…

Дорогая Тата! (Уже лучше, менее официально.)

Даже не знаю, с чего начать, — ведь столько лет прошло. Ты, должно быть, считаешь, что я могла бы и раньше написать. По правде говоря, мне было очень страшно. Я вздрагиваю, даже услышав имя Наташа по телевизору. Понимаешь, я люблю тебя так же сильно, как в те несколько коротких недель, когда ты у меня была. Любить человека, которого у тебя отняли, — такая боль…

Я смяла и этот листок. Вздор. Она поднимет меня на смех.

Я мчалась к парковке, вновь терзая свое измученное недавними родами тело: не так это просто — нести перед собой живот, который ходит ходуном, будто ты влила в себя литров пять свежего апельсинового сока пополам с молоком. До машины я добежала, но салон был пуст. Наташи не было. По-прежнему не было.

Моя дочь исчезла. Человек в слепяще-желтом жилете и пожилая пара с покупками — тоже. А я до боли в сердце жаждала чего-то знакомого, поддержки хорошего человека, доброго голоса, проникновенно обещающего, что все будет в порядке. Дверца моей машины, по-прежнему распахнутая, царапала глянцевый бок соседки, и фальшивый домашний пирог лежал все на том же месте, куда я его уронила.

Внезапно в голове прояснилось, словно спринт по улицам вернул мне толику здравомыслия. Нужно вернуться в супермаркет, обратиться за помощью и позвонить Энди, — возможно, он еще на работе. Мы должны встретиться у его родителей, но ужин подождет, хотя Шейла наверняка разозлится из-за погубленных блюд. В супермаркете мне, скорее всего, предложат чашку кофе — совсем не лишнее в этом моем новом бесцветном, сереньком мире, где нет ни звуков, ни чувств, ни времени, ни единого шанса на возвращение нормальной жизни.

Я подобрала пирог и обтерла упаковку, подумав, что менеджер магазина запросто примет меня за воровку, учитывая, что товар не в пакете. В супермаркет я вошла с уверенностью, что вот-вот проснусь. Мне нужны были люди вокруг. Бесконечно добрые люди.

Дорогая Наташа (снова официальный тон, но мы ведь довольно давно не виделись).

Ты должна знать — последние тринадцать лет не было ни дня, чтобы я не думала о тебе. Вспоминая о тебе, я всякий раз рисую в воображении образ девочки чуточку выше, чуточку старше, а теперь, по прошествии стольких лет, и чуточку взрослее, даже женственнее. Я перебираю собственные детские фотографии, чтобы представить, какой ты могла теперь стать. Ты родилась моей копией, это все признавали, — те же ямочки, те же длинные ресницы. Глаза у тебя по-прежнему синие? А месячные уже начались? Или ты давно мертва и превратилась в прах?

Еще один листок отправился в мусор. На улице моросит, точнее, с небес сыплет мелкая, матово-белая, как жемчуг, крупа. Четыре часа дня, но уличные фонари уже включены. В их свете тротуар красиво отливает металлом, а деревья с давно облетевшими листьями, несмотря на унылый ноябрь, кажутся по-весеннему полными жизни.

Я включила электрический камин и телевизор: в слащавом шоу удачливые семейства выигрывали холодильники и машины. Заварила себе чаю — позже его разбавит джин или водка, смотря на что сегодня скидка в «Спар», — и, завернувшись в плед, прихватив блокнот и ручку, с ногами забралась в кресло. Я и пинетку взяла, ту самую Наташину пинетку, которую нашла на дороге, — мне вернули ее, в пакете, запечатанном пластиковой молнией, когда полиция прекратила поиски моей дочери.

Ритуал этот я исполняю каждую субботу января — Наташа исчезла в январе — и шестого ноября, в день ее рождения. А в остальное время стараюсь быть нормальным человеком. Глядя на меня, и не скажешь, что я была мамой и потеряла ребенка.

Дорогая Наташа Джейн Варни. (Таково ее полное имя — если на то пошло, откуда еще она его узнает?)

Рада сообщить тебе, что твоя мама, миссис Черил Сьюзен Варни, жива и здорова, чего и тебе желает. Она молит Господа о спасении тела и души твоих; печалится и горько сожалеет о том, что так и не пришлось ей качать тебя на качелях, печь именинные пироги в твою честь, готовить тебе сосиски с фасолью…

Нет, и это не пойдет. Скомкав листок, я запускаю бумажный шарик в корзину. На экране — рекламная пауза. Не люблю рекламу: нам ведь вовсе не товары предлагают, а образ жизни пытаются навязать. Кто сказал, что принимать душ нужно непременно в ванной с прозрачными стенами и видом на вечно залитый солнцем пляж с нежнейшим песком, а шампунем пользоваться исключительно «Спиффо», чтобы волосы стали длинными и блестящими, как у нагой красотки из ролика? Может, и мне прикупить «Спиффо» — вдруг моя гнилая, насквозь проплесневевшая ванная завертится волчком и нарисуется на Бермудах, едва я вылью шампунь на голову? Вдруг с этим разрекламированным чудом и жизнь моя засияет, а Наташа вернется? Вдруг я получу еще один шанс…

Я знаю точно: дверь машины была заперта.

Пока телевизор орет рекламой, я обшариваю кухню в поисках чего-нибудь спиртного. Попытки написать письмо дочери проваливаются одна за одной, и я удручена. Другие матери наверняка пишут своим детям легко и непринужденно.

Из алкоголя обнаружились лишь остатки сладкого хереса, которым я пропитывала коржи. Осторожно пробираюсь обратно в гостиную, сунув липкую бутылку под затасканную домашнюю кофту, в комнате же припадаю к горлышку прямо перед окном, так что с улицы меня могут видеть все кому не лень.

Да, я живу будто под непрерывным надзором. Почему? — спросите. На то есть несколько причин. Возможно, за мной следит око Всевышнего, поскольку Он жалеет меня и опекает, вкупе с такими же потерянными, никчемными тварями земными. Или это мой ангел-хранитель не спускает с меня глаз, и тогда это определенно Наташа: кто еще может знать меня настолько хорошо? Или же — и скорее всего, третий вариант единственно верен — я просто-напросто не в форме. Кто-то скажет — чувство вины. Для меня это жизнь.

Потому я и сажусь лицом к окну, глотая херес прямо из бутылки, — в надежде, что меня увидит кто-нибудь реальный. Уж лучше пусть в окно глядят, иначе можно и впрямь свихнуться — под вечным присмотром неведомо откуда.

Вот! Из киселя сумерек выплыл силуэт: женщина выгуливает собаку. Глянула прямо в мое окно и застукала меня за пьянством. Я редко задергиваю шторы, так что прохожие могут мельком увидеть кусочек моей жизни, да и мне они дают пищу для размышлений: кто они такие да как сложились их судьбы. Есть и постоянные, и у каждого своя причина проходить мимо моей застекленной веранды в строго определенное время. Некоторых я наделила именами, характерами и судьбами, включив в круг моих незнакомых друзей.

2

Вы читаете книгу


Хайес Саманта - Моя чужая дочь Моя чужая дочь
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело