Моя чужая дочь - Хайес Саманта - Страница 37

• Предыдущая
• 37/79
• Следующая

Роберт опустился в кресло и забросил ноги на обтянутую кожей столешницу. В офис он поехал прямиком из отеля. В номере Луизы выпил кофе, позвонил на работу, оставил голосовое сообщение на мобильнике Эрин. И едва не захлебнулся апельсиновым ароматом, когда Луиза в гостиничном халате выплыла из ванной. Уходить не хотелось, но пришлось. Луиза обещала позвонить уже на следующее утро. Роберт не был дома с отъезда в Брайтон — переночевал в офисе. Семья и дом превратились в полнейший хаос в его сознании, словно откровения Бакстера Кинга, как ржа, разъели самые их основы.

Не в силах сосредоточиться на работе, все в той же одежде, которую надел вчера утром, и все с тем же выражением мрачного неверия на лице — его жена оказалась дешевой шлюхой! — Роберт пытался усвоить полученную информацию, как если бы перед ним лежало дело нового клиента. Но сколько ни тасовал факты, одна безнадежно очевидная истина выплывала во всех раскладах: Эрин его обманула. И все-таки знать правду — одно, но целиком и окончательно принять эту правду Роберт не мог, пока не услышит подтверждение от самой Эрин.

Истерзанный недосыпом и переизбытком кофеина, Роберт ткнул кнопку внутренней связи и попросил Таню сварить новую порцию кофе.

— И принеси дело Боумена, — добавил он. Отвлечься — вот что сейчас необходимо.

Уйдет с головой в дело мерзавца Джеда — глядишь, и собственные проблемы побледнеют.

— Мистер Найт, у вас совершенно измученный вид, — отметила Таня, входя в кабинет с папками. Роберт редко видел ее с распущенными, как сегодня, волосами — обычно секретарша стягивала их в хвост.

— Работал всю ночь. — Голос Роберта выдавал его усталость, да и двухдневная щетина, всклокоченная шевелюра, мятая одежда не были для Тани привычным зрелищем. От него еще и пованивало — ну и плевать. — Никаких звонков, никаких клиентов. Мне нужно сосредоточиться. Ясно?

Таня кивнула и неслышно прикрыла за собой дверь.

— А где кофе? — крикнул он ей вслед. Роберт открыл папку с делом Боумена и минут десять пялился на первую страницу, не прочитав ни слова. Наконец поднялся из кресла, прошел к окну и, ткнувшись лбом в стекло, уставился вниз. Любопытно, сколько людей из тех, что спешат сейчас по улице, несчастливы? Похоже, без проблем ни у одного не обходится — лица безрадостные.

Мысли Роберта переключились на Мэри Боумен. Вспомнилось, как она плакала, сидя напротив, как заявила, что отказывается от детей, поскольку больше нет сил бороться, и готова согласиться с претензиями Джеда, лишь бы все кончилось, лишь бы прекратились побои, которыми муж осыпал ее каждый божий день из одиннадцати лет брака. Мэри призналась, что переспала с братом Джеда. Да, было. Один раз, в минуту отчаяния. Хотелось доброты и участия — от кого угодно, все равно от кого. От заместителя Джеда требовалась лишь капелька любви, которой Мэри не видела в семье.

Естественно, обнаружив измену, Джед отколотил жену даже не до полусмерти — жизнь Мэри висела на волоске. А брата Джед простил. Более того, сочувствием проникся к бедолаге, соблазненному развратной Мэри Боумен. Не следует, однако, забывать один-единственный душевный порыв Джеда. Машинально поглаживая разбитое лицо, массируя виски, Мэри рассказала Роберту, что в приступе небывалой сердечности Джед преподнес ей дар любви, чтобы помочь пережить черные времена. У приятеля своего Джед купил какое-то лекарство и обещал, что больше ее пальцем не тронет, если она будет принимать таблетки, когда он прикажет. В итоге Мэри серьезно подсела на валиум. А побои не прекратились.

Следующий час Роберт провел, прикидывая наилучший способ представить в суде своего клиента-сквернослова. Крутил и так и эдак — результат один: от дела Боумена разило мерзостно. Если бы Роберт не познакомился с Мэри, если бы собственными глазами не увидел последствия бешеного нрава Джеда Боумена, он легко всучил бы дело Дэну: на лесть старший партнер фирмы падок. Но все сложилось иначе, и теперь Роберт, как ни странно, чувствовал ответственность за Мэри. Ощущение было схоже с тем, что он испытывал по отношению к Руби, особенно после того, как узнал правду о прошлом ее матери. До какой степени отчаяния должна дойти женщина, чтобы выйти на панель? Быть может, Эрин попала в еще более беспросветную ситуацию, чем Мэри? Роберта передернуло от мысли, что его жена могла оказаться в шкуре Мэри Боумен. Какую же ниточку подбросить адвокату Мэри, чтобы Джед наверняка не получил детей?

Нет, о работе сегодня и думать нечего. Роберт оставил попытки сосредоточиться на делах и поехал к «Маргаритке». Пока он кормил монетами парковочный автомат, в памяти всплыл тот день, когда Эрин впервые увидела собственный магазин.

Свою задумку Роберт держал от Эрин в строжайшем секрете. Они припарковались вот на этом самом месте, и Роберт повел новоиспеченную жену через дорогу, прикрыв ей глаза ладонью. Остановившись перед дверью небольшого и довольно ветхого здания, он отнял ладонь, протянул Эрин коробку в подарочной упаковке, куда требовалось немедленно заглянуть. Эрин не догадывалась о том, что недавно закрывшийся цветочный магазин, хозяин которого разорился, теперь принадлежит ей. Увидев в коробке комплект ключей, она подняла глаза на мужа, губы дрогнули в неуверенной полуулыбке, а восторженный стук ее сердца, казалось, был слышен на соседней улице. Эрин покрутила головой, выискивая глазами подарок — что-то же должны открывать эти ключи?! — и тогда Роберт, раскинув руки, словно в попытке обнять магазинчик, выкрикнул: «Сюрприз!» Эрин потеряла дар речи, не сразу поверив то, что сбылась самая заветная мечта всей ее жизни.

Сейчас, прокручивая в памяти те волшебные минуты, Роберт подумал, что был… был среди них едва ощутимый миг сомнения. Должно быть, решил он, Эрин сочла, что не заслуживает такого роскошного свадебного подарка.

Проскочив забитую машинами дорогу, Роберт нырнул в благоухающие владения жены — и перед глазами тут же встал магазин Бакстера Киша. Дело было только вчера — а словно вечность прошла. Его мозг перестал воспринимать естественный ход времени, бросив все силы на битву с мощнейшим желанием накинуться на жену сию же секунду, в приступе ярости. Странное состояние. Такое бывает, когда загриппуешь, — весь мир видится густым как кисель, шатким и тусклым. А ведь день яркий, солнечный.

— Милый, вот это сюрприз! — Эрин, с пластиковым пульверизатором в руке, спиной спрыгнула с лестницы. — А сказал, допоздна не вернешься! — Она обняла Роберта. — Дэн совершенно совесть потерял — отправить человека на конференцию с бухты-барахты! Я соскучилась! А ночью без тебя совсем тоскливо. — Она потянулась было к губам Роберта, но передумала: — Да вам душ необходим, мистер Найт! — И со смехом брызнула ему в лицо водой из пульверизатора. — Напомните, чтобы я вас дома хорошенько отдраила.

Роберт разрывался на части — тело требовало ответить на ласку Эрин, а в мозгу вновь и вновь звучал рассказ Бакстера Кинга.

Отстранив жену, он прошелся по тесному магазину. Перевернул на ходу ведро с какими-то желтыми цветами — не заметил. Чуть было не стукнул кулаком по прилавку — сдержался. Остановился спиной к Эрин, натянутый как струна. Очевидная любовь Эрин, ее радость при виде мужа, ее удивительное трудолюбие, превратившее руины цветочной фирмы в преуспевающий бизнес, связали Роберту руки. Нет, сейчас он не может устроить Эрин допрос.

Он обернулся, и на лице, больше похожем на маску — маску, которую, возможно, носил всю жизнь, — появилось подобие улыбки.

— Душ — как раз то, что надо. Чувствую себя развалиной.

Эрин игриво улыбнулась:

— Дай мне пару минут, чтобы внести товар с тротуара, — и я устраиваю короткий день!

Подмигнув Роберту, она принялась затаскивать внутрь тяжелую тару с цветами. Следовало бы помочь, а он стоял и смотрел на стройную фигурку. Сверху — маечка в облипку, джинсы на бедрах, шлепки со стразами, а под этими декорациями — изысканная, тонкая, уверенная в себе женщина. У его жены тело проститутки.

• Предыдущая
• 37/79
• Следующая