Легенда Лукоморья - Набокова Юлия - Страница 29

• Предыдущая
• 29/96
• Следующая

– Ты чего копаешься? – окликнул Варфоломей.

– Вторую ищу. Я две заплету, мне так больше идет.

Кот неодобрительно зашипел.

– Две косы только замужние плетут, а девицам одна коса полагается.

– Спасибо за консультацию, – вздохнула я, закрывая крышку сундука. – Что ж, придется уважать ваши традиции.

Кот подсказал, как правильно заплести косу, как завязать ленточку, после чего обошел вокруг меня с видом инспектора, принимающего техосмотр.

– Порядок, – вынес он вердикт. – Подол, правда, коротковат, но для сиротки сойдет. Подумают, что мачеха тебе нового платья жалеет. Вот и ходишь в том, из которого уже выросла. Опять же голодом тебя морит…

– Варфоломей!!!

– А что я? – искренне поразился кот. – Сама себя до измождения довела.

– Ты мне лучше скажи, разве мне выгодно бедной сироткой притворяться? – спросила я.

Признаться, я рассчитывала посетить чародеек под видом купеческой дочки и расположить к себе солидным статусом и звонкой монетой. Слова кота разрушили мои надежды, и я сомневалась, что сиротке удастся втереться в доверие к местным ворожейкам и выпытать их секреты.

– Еще как! – убежденно кивнул Варфоломей. – Забава – сама сирота, от злой мачехи натерпелась, так что тебя примет со всей душой. Да и другие завсегда примут, накормят. А за сытным обедом и разговор по душам сложится.

– Ладно, – успокоилась я. Тем более что быть бедной сироткой мне уже не привыкать. Леший свидетель! – Лаптей-то мне хватит? – с опаской спросила я, вспомнив, что Мне предстоит пеший тур через Лукоморье, о масштабах которого я не имела ни малейшего представления. – Или пару-тройку пар на смену брать?

Кот насмешливо встопорщил усы.

– Железную клюку и каменную просвиру не забудь.

– Это зачем? – с испугом выдавила я.

– Клюку – стереть, просвиру – изглодать, – все тем же тоном просветил Варфоломей.

– Может, ты мне скатерку дашь? – взмолилась я.

Ломать зубы о какую-то просвиру в мои планы не входило. Это, может, местные Василисы да Марьи, отправляясь за пропавшим суженым, зубов не жалеют, а мне своих жалко. Выращивать зубы магией я пока не научилась, а московские стоматологи за свою зубоврачебную магию сдерут будь здоров!

– Ты что, жрать идешь? – нагрубил в ответ кот. – Забыла уже, за чем в путь-дорогу отправляешься?

– Я привыкла путешествовать с комфортом, – надулась я. – Поездом или самолетом, с завтраками и обедами на борту.

– Ври, да не завирайся, – сердито оборвал меня Варфоломей. – Где это видано, чтобы ковер-самолет одновременно и скатертью-самобранкой был!

– Так есть все-таки ковер-самолет! – обрадовалась я и с надеждой уставилась на него.

– Ковра не дам, – разочаровал меня кот. – Его Иван-царевич еще не вернул.

– И не дождешься, – усмехнулась я. – Такая корова нужна самому.

– Нечего на добрых людей напраслину возводить! – осудил меня кот. – Мало ли, какие на то причины. Полвека еще не срок.

– А, ну конечно, – покивала головой я, почти восхищаясь пройдохой-царевичем.

– На ступе полетим, – с торжеством в голосе объявил Варфоломей, нагнав на меня паники.

Водитель из меня был еще тот! С машинками на аттракционах в парке развлечений я управлялась с трудом, на двухколесном велосипеде ездить так и не научилась, за руль машины меня вообще заманить было невозможно.

– Ты поведешь? – с надеждой спросила я у Варфоломея.

Кот посмотрел на меня снизу вверх, с высоты своего роста, и насмешливо сощурился.

– Боюсь метлу из лап выронить. Так что придется положиться на твои руки-крюки.

– Я бы на твоем месте побоялась, – честно предупредила я.

– Мы можем пойти пешком, – спокойно ответил кот. – Здесь недалеко, всего-то день пути до Чаруево.

– Целый день? – ужаснулась я и позволила себе усомниться. – А ты сказал, что Илюша уже успел до деревни добраться. При том, что она еще дальше находится.

– У Илюши – Конек-Горбунок, – насмешливо просветил кот. – Он куда хочешь вмиг домчит. Еще вопросы?

– Так вот ты какой, Конек-Горбунок, – завороженно пробормотала я, вспомнив тщедушного рыжего коняшку. – А я думала, на нем Иван-дурак ездит.

– Ездил раньше один дурак, – усмехнулся кот. – Но на то он и дурак, что теперь пешком ходит. А Илья на волшебном коне Лукоморье бороздит. Ну что, пошли?

– Нет уж! – Я поежилась, вспомнив зловещую атмосферу леса. Еще неизвестно, что хуже: с ветерком прокатиться на ступе или весь день топать между напряженно застывшими деревьями. – Полетели!

Кот довольно кивнул и провел меня в сени, махнув хвостом на темный угол.

– Вон она.

Немудрено, что я не заметила ступу Бабы-яги раньше. Судя по оплетшей угол паутине, ступа уже многие годы не использовалась по назначению, а служила неприкосновенной резиденцией окрестным паукам, которые вели натуральное хозяйство, собирая в сети неосмотрительных мух.

– Василиса на ней никогда не летала? – с опаской заикнулась я.

– Василисе летать было некуда, – ободряюще произнес кот. – Ей и так от гостей проходу не было. В избе дел невпроворот.

Хорошо еще, сейчас избушку Яги не осаждают толпы страждущих. Можно сказать, сплетни о кровожадности Бабы-яги мне даже на руку сыграли. А то бы пришлось рядиться старухой и привечать всяких царевичей, лутонюшек и терешечек. Готовить, мыть, стирать, убирать. Не изба, а отель пять звезд!

Углядев в другом углу метлу, я вооружилась ею и стряхнула со ступы кружева паутины. По полу брызнули потревоженные пауки, я с визгом отпрыгнула в сторону. Кот осуждающе проворчал:

– Если ты пауков боишься, то при виде медведя, поди на месте помрешь от страха.

– Я только пауков боюсь до дрожи, – возразила я. – А медведя я видела, как тебя сейчас.

В памяти всплыла оскаленная медвежья морда, смрад из желтозубой пасти, острые когти, раздирающие мышцы, и невыносимая боль, от которой темнеет в глазах… Медведь-людоед, встретившийся мне в вессалийском лесу, нанес мне смертельную рану, но прежде, чем потерять сознание, усилием воли я превратила его в безобидного плюшевого мишку. До этого случая я не верила, что могу творить чудеса, но перед лицом смертельной опасности магия пробудилась. Вот только, если бы не Ив, я бы все равно не выжила. Рана от медвежьих лап была слишком серьезной. Такой серьезной, что даже Ив не смог ее залечить, смог только взять на себя. Я очнулась в порванной рубахе, пропитанной кровью, но на месте раны не было ни царапины. А рядом лежал Ив, умирая от раны, нанесенной мне медведем. Его одежда была цела, но плечо и рука были изодраны в клочья. Я не вспомню всего, что я бормотала над его телом, пытаясь исцелить, залечить, воскресить. Все было словно в тумане, я не могла представить жизни без него и сочиняла будущее, в котором мы будем вместе, в надежде, что настоящее сжалится и не отпустит Ива, не даст ему стать прошлым. И магия, проснувшаяся во мне, оказалась сильней, чем можно было мечтать. Она залатала раны рыцаря, окончательно убедив меня в собственных силах.

Варфоломей этого не знал. На его глазах я не совершила ни одного мало-мальского чуда. Поэтому кот лишь насмешливо сощурился, глядя на меня снизу вверх:

– И что, ноги спасли?

Я покачала головой:

– Чудо!

Уточнять кот не стал. Прыгнул в ступу, разогнав затаившихся там пауков, и, выбравшись обратно, с чувством выполненного долга доложил:

– Чисто!

Я с сомнением посмотрела на ступу. И что с ней делать? Забираться внутрь, разгоняться и вылетать в открытую дверь?

– Давай ее во двор, – разрешил мои сомнения Варфоломей.

Еще раз внимательно оглядев ступу на предмет пауков, я все-таки решилась обхватить ее и попробовала приподнять. Да, богатырши из меня не вышло. Чуть оторвав ступу от пола, я с грохотом обрушила ее обратно, едва не отдавив хвост суетившемуся под ногами коту.

– Кто ж так делает? – сокрушенно воскликнул он.

Я виновато отвела глаза и, поморщившись, выдернула из ладони впившуюся щепку. Надо было Ива напрячь перед отъездом. Не девичье это дело – ступы тягать!

• Предыдущая
• 29/96
• Следующая