Артековский закал - Диброва Алексей - Страница 43

• Предыдущая
• 43/58
• Следующая

Сельские ребятишки сгрудились возле заборов или гурьбой бежали возле праздничной колонны, с жадностью ловили каждое слово, каждый звук и, наверное, по-ребячьи завидовали артековцам.

Начались экзамены в школе. Успеваемость у всех артековцев была хорошей, но к экзаменам мы готовились усердно. После завтрака все с книгами в руках расходились по разным углам, чтобы не мешать друг дружке. Я облюбовал местечко на противоположном берегу речки, недалеко от корпуса, раздевался до трусов в густой траве, чтобы одновременно принять загар. Ко мне почти всегда присоединялся Игорь Сталевский. Хотя он и заканчивал только шестой класс, и наши программы отличались, но мы дружили давно, привыкли друг к другу. Свободного времени у Игоря было больше, поэтому он был курьером: приносил нужные учебники, ходил за водой.

Невдалеке от нас располагались другие ребята — на лоне чудесной алтайской природы ребята готовились к экзаменам.

Свободное время мы отдавали спорту: проводили соревнования по лёгкой атлетике, купались в речке, играли в футбол, вертелись на турнике, ребята старшего возраста возились с гирей.

Хороших спортсменов в лагере было много, но лучшего футболиста, чем Натан Остроленко — не было, хотя хорошо играли Валя Иванов, братья Петровы, Володя Мананников, Володя Николаев, Ваня Заводчиков и другие ребята.

К Володе Смолову приехал его знакомый, тоже раненный на Фронте. Он был перворазрядником по гимнастике, показал нам много упражнений на перекладине. Нам хотелось тоже исполнять сложные упражнения с такой лёгкостью и чёткостью, как этот раненный спортсмен. Но турник у нас был примитивный: на двух столбах сверху была прикреплена труба, и после хорошего маха всё сооружение шаталось, как в лихорадке.

Однажды я потерпел аварию: исполнил сильный мах, труба сорвалась с крепивших её гвоздей, и я с ней в руках полетел под стену корпуса. Больно ушибся, а труба одним концом угодила в окно, разбила несколько стёкол, за что на вечерней линейке я получил замечание перед строем.

Все артековцы успешно сдали экзамены и теперь могли вздохнуть с облегчением — начались каникулы.

В какой-то газете я прочитал объявление о возможности поступления в институт после девятого класса. Посоветовался с вожатыми, друзьями, собрал необходимые документы и, отослав в Московский авиационный институт имени Серго Орджоникидзе, стал ожидать ответа из столицы.

Экзамены и школа остались позади, теперь мы стали заниматься полезными делами по хозяйству. А работы было много, щедрое лето ожидало наших рук. Раньше мы не представляли, что здесь, в Алтайском крае, — южной окраине Западной Сибири — произрастают почти все сельскохозяйственные культуры нашей чернозёмной Полтавщины, даже арбузы. В этом году урожай обещал быть щедрым, нужно было только вовремя его собрать.

Девушки выполняли работы сравнительно полегче: собирали овощи, малину в питомнике. В совхозе были мичуринские сорта многих ягодных культур, но особенно плодоносной была малина. Несколько гектаров кустистой низкорослой малины требовали сотен рабочих рук, чтобы вовремя собрать урожай этой ароматной вкуснейшей ягоды. Дома мы знали малину наших европейских сортов, но здесь было нечто удивительное: малина с очень крупными ягодами давала богатейшие урожаи, — и это в условиях Сибири!

Девушки собирали малину в большие корзины, потом взвешивали и отправляли в хранилища или сразу в столовую курорта.

Юношей старшего возраста направляли на строительство новых овощехранилищ. Каждое утро после завтрака колонна артековцев направлялась на территорию совхоза. Дорогой пели песни (мы не могли без них), рассказывали смешные истории. Слева вдалеке тянулась гряда гор, а впереди и справа — раскинулись степные шири.

Весёлой гурьбой приходили на место работы. Перед нами было поставлено ответственное задание: за месяц вырыть котлованы для трёх овощехранилищ достаточно больших размеров.

Технику на «вооружении» мы имели примитивную — лопаты да тачки для транспортировки выкопанной земли. Копать землю было не особенно трудно, а возить тачки, наполненные землёй по узким настилам — было намного труднее. Эту работу выполняли самые сильные и ловкие ребята.

Сначала работа не клеилась: трудно было балансировать с наполненной тачкой — то колесо соскакивало с трапа, то терялось равновесие и тележку опрокидывало на бок, иногда вместе с «водителем». Но постепенно мы освоили «технику вождения» и бегом катили тяжёлые тачки на удаление 15–20 метров от котлована. Здесь и родилось новое название:

— Ребята, как этот вид транспорта называется?

Посыпались разные названия, но вот Юра Мельников предложил:

— Новая машина — «Ассо» — две ручки — одно колесо! — и покатил её под одобряющий хохот товарищей.

Дни стояли погожие, работали мы в одних трусах, загорели на солнце, как негры, — на плечах кожа шелушилась, на ладонях натёрлись твёрдые мозоли, но работа двигалась быстро, и мы были уверены, что управимся раньше срока.

Когда вблизи не было никого из администрации совхоза, особенно завхоза Мотовилова, мы посылали разведку к девушкам в малинник: есть ли у них готовая продукция. Кто-нибудь из младших бежал туда предупредить девчат — придут, мол, ребята в гости. И вот, побросав свою технику, мы короткими перебежками направлялись в малинник. Ели, конечно, сколько душа принимала.

— Ну, и лодыри вы, мальчики! — сетовали девушки. — Разве вам тяжело самим нарвать? Вон сколько слопали! Мы из-за вас и нормы не выполним!

— Галя, не сердись, голубушка, ведь нам нужно восстановить силы, — иначе не успеем выкопать хранилище для вашей малины!

— Если так будете копать, так нам нечего будет и сохранять, — вон сколько «восстановил» — килограммов пять! — добродушно ворчали девушки.

— Робинзоны! Скрытыми путями марш назад, — Мотовилов идёт!

И мы, пригибаясь за кусты, быстро возвращались на рабочие места, и снова кипела работа!

Мотовилов, конечно, догадывался о наших набегах в малину, но делал вид, что не замечает этого, ибо работали мы производительно, а какие-то 10 или 20 килограммов малины, объеденной за день ребятами, не были уж таким большим убытком для совхоза. Он лишь следил за тем, чтобы мы не ломали кустов, которые он так бережно выращивал.

О ягодах, которыми нас щедро угощал Алтай, можно говорить много. Вот хотя бы такое: напротив нашего корпуса зеленел горный склон — наш зимний стадион, где летом, среди зелёной травы густо краснела лесная клубника. В детстве в своих лесах я собирал землянику, ежевику, — в отдельные годы этих ягод было довольно густо. Но столько ягод клубники, сколько их было здесь, в предгорьях, мне не приходилось видеть ни до, ни после этого.

Часто мы собирали клубнику перед ужином: садились на одном месте и, не сходя с него, собирали пригоршни сладких ароматных ягод.

Местные жители умели готовить разные деликатесы: варенье, джем, повидло, которые не уступали ничуть фабричной продукции. Мы, конечно, употребляли ягоды только лишь в свежем виде.

В лесу много было смородины, ежевики, лесной малины, — горы были настоящим десертным столом.

Теперь летом у нас было два дома: спали, завтракали и ужинали мы в лагере, а целый день работали на территории совхоза, где и обедали. Уставали мы подходяще, — ведь работали с полной отдачей сил. Да иначе и не могло быть! Мы прекрасно понимали, что наш, пусть очень скромный, труд тоже содействует быстрейшему разгрому врага, а поэтому старались раньше установленных сроков закончить строительство хранилища.

Вечером, когда на землю ложились длинные тени, мы торопились в лагерь, чтобы вымыться перед ужином. Возле амбаров делали короткую остановку, чтобы поупражняться с гирей. Поочерёдно подходили к этому «спортивному снаряду», дёргали гирю за ручку, но не всем удавалось поднять её к плечу или выбросить выше головы.

• Предыдущая
• 43/58
• Следующая