От любви не спрячешься - Гибсон Рэйчел - Страница 20
- Предыдущая
- 20/62
- Следующая
Рука упала.
– И когда же это случилось?
– В тот самый день, когда ты попросил показать тебе речку, а сам начал кидать комки грязи в мое новое белое платье, – доходчиво объяснила Клер. Она не сомневалась, что сам он давным-давно забыл об этом происшествии.
– Твое платье выглядело слишком белым. Возмутительно белым.
– Неужели? Разве может платье быть слишком белым? Если оно не белое, то, значит, грязное!
Себастьян отошел к буфету и взял кружку с недопитым кофе.
– Ты всегда выглядела до ужаса безупречной. Волосы. Одежда. Манеры. Неестественно безупречной. А интересной оказывалась лишь в те моменты, когда терялась и начинала делать то, чего делать не следовало, по твоим понятиям.
Клер убежденно ткнула себя пальцем в грудь.
– Неправда! Я всегда была интересной.
Себастьян с сомнением поднял бровь, но она настойчиво продолжала:
– И до сих пор интересная. Все мои друзья так считают.
– Знаешь, Клер, в детстве твои волосы прятались в слишком тугих косичках, а сейчас ты сама слишком напряжена и скована. – Он с сожалением покачал головой: – Или твои друзья просто врут, чтобы не расстраивать тебя, или же они сами не веселее молитвенного собрания.
Спорить о себе и своих друзьях Клер не собиралась.
– А тебе приходилось посещать молитвенные собрания? Хотя бы раз в жизни?
– Что, не верится?
Себастьян сурово сдвинул брови и несколько секунд сверлил Клер мрачным взглядом. А потом уголок губ поднялся и выдал насмешника.
– Когда я учился в колледже, моим первым серьезным репортерским заданием оказалось изучение группы евангелистов, которые вербовали сторонников прямо в студенческом городке. Но ребята оказались такими скучными, что я заснул прямо на складном стуле. – Он пожал плечами. – Думаю, жестокое похмелье в данном случае было ни при чем.
– Грешник.
– Тебе наверняка доводилось слышать старую поговорку насчет необходимости найти свою сильную сторону и крепко за нее держаться.
Теперь уже и второй уголок губ изогнулся в насмешливой улыбке. Не возникало и тени сомнения, что в искусстве прегрешений Себастьян достиг истинного мастерства.
Сердце Клер своевольно затрепетало, даже не спросив у хозяйки, хочет она того или нет. А хозяйка не хотела. Она поправила на макушке солнечные очки, отчего прядь волос соскользнула на щеку.
– Если увидишь отца, будь добр, передай, что мне необходимо обсудить с ним список гостей. – Она намеренно перевела разговор в безопасное русло, подальше от темы прегрешений.
– Обязательно. – Себастьян поднес кружку к губам. – Можешь оставить список. Я передам его отцу.
– Ты готов это сделать?
– Почему же нет?
Да хотя бы потому, что не в характере Вона оказывать бескорыстную помощь.
– Спасибо.
Себастьян сделал глоток кофе и посмотрел поверх чашки.
– Не за что, Эклер.
Клер нахмурилась, сняла с плеча сумочку и достала сложенный листок. Как только он не обзывал ее в детстве! Каких насмешливых имен не придумывал! Самым обидным прозвищем ей почему-то казалось Хери-Клери. Она положила листок на стол и вернула сумку на место. Клер вдруг вспомнился случай, когда она возомнила себя очень умной. Решила перещеголять Себастьяна и обозвала его козлом. Где-то услышала и решила, что в применении к человеку оно означает упрямого и глупого парня. Повторила несколько раз, пока Себастьян не взял на себя труд разъяснить, что на самом деле речь идет о несколько иных качествах. Нет, тягаться с ним не имело смысла.
– Передай, пожалуйста, что здесь записаны те, с кем я уже говорила и кто обязательно придет. Если Лео обнаружит, что кого-то не хватает, то пусть немедленно сообщит. Еще раз спасибо, – добавила Клер и повернулась к двери.
Себастьян, молча, смотрел ей вслед. Механически глотал остывший кофе, не в силах отвести взгляд от голых плеч и блестящих каштановых волос.
Как же она обстоятельна, как аккуратна! Кто-то непременно должен взять на себя труд и нарушить эту гладкую безупречность. Немного помять платье, размазать губную помаду… Послышался звук открывшейся и закрывшейся входной двери. Себастьян подошел к столу. Нет, сам он этого делать не будет. Хотя, конечно, искушение велико. На его взгляд, леди ведет себя чересчур скованно. Но даже если удастся ее раскрепостить, вряд ли отец захочет оценить подвиг своего сына по достоинству. Не говоря уже о миссис Уингейт.
Себастьян отодвинул стул, уселся и включил компьютер. Его необъяснимое влечение к Клер могло объясняться следующим:
а) он видел ее обнаженной;
б) он давненько не был близок с женщиной;
в) он прочитал проклятую, полную смелых фантазий книгу Алисы Грей. Вовсе не собирался читать ее от начала и до конца, однако не мог оторваться и не пропустил ни страницы. Да, ни единой мастерски написанной, захватывающей страницы.
В тех редких случаях, когда Себастьян находил время для чтения, не связанного с работой, он доставал с полки один из любимых романов Стивена Кинга. Ребенком он увлекался лишь приключениями и научной фантастикой. Но и став взрослым, ни разу не подумал заглянуть в любовный роман. А этой ночью уже первая глава увлекла его тщательностью отделки и неожиданной глубиной. Да, некоторые сцены определенно страдали эмоциональным перебором, порой настолько явным, что Себастьян не мог удержаться от страдальческого старта. Но в, то, же время роман отличался изысканной эротичностью. Совсем не той, которую представляет мужчинам журнал «Пентхаус». Здесь читателя скорее дружески вели за руку, чем жестоко бросали в бурное море.
А ночью, когда Себастьян, наконец, заснул, пред ним предстала Клер. Снова. Только теперь на ней были не крошечные розовые трусики, а белые кружевные панталончики и белый корсет. Причем благодаря точности описаний Себастьян отчетливо видел каждую ленточку и каждый бантик.
И вот после такой ночи, открыв дверь, он неожиданно увидел героиню своих видений на собственном пороге. Сон неожиданно материализовался. Но это еще не все: на сарафане были нарисованы вишни. Вишни! Словно красавица явилась на десерт. И сразу вспомнилось, как в романе пират бросил леди Джулию на большой стол и принялся слизывать с прекрасной белоснежной груди девонширский крем.
Себастьян стащил с себя футболку. Скомкал, провел ею по собственной волосатой груди и раздраженно бросил на пол. Первая проблема заключалась в том, что ему срочно требовалось трахнуться. Вторая проблема заключалась в том, что в славном городе Бойсе он не знал никого, кто мог бы ему помочь решить первую проблему. Встречи на одну ночь уже давно не прельщали Себастьяна. Он и сам не мог бы точно сказать, когда именно секс с незнакомками окончательно утратил для него свою привлекательность. Скорее всего, это случилось примерно в то время, когда однажды в Тулсе он познакомился в баре с одной миловидной особой. Увы, наутро она в ярости набросилась на него за то, что он отказался дать ей номер сотового телефона.
Компьютер загрузился, и на мониторе появилась знакомая картинка. Себастьян взглянул на карточки с заметками. Принялся быстро перебирать их. Некоторые откладывал в сторону, потом снова брал и размещал в другом порядке. Впервые за несколько недель в голове что-то щелкнуло, зацепилось и закрутилось. Он прочитал записи в блокноте. Взял карандаш и добавил еще несколько предложений. В мозгу промелькнула искра. Еще одна. Затеплился огонь. Привычным жестом Себастьян положил руки на клавиатуру. Прислушался к себе и начал печатать:
«Мне сказали, что его фамилия Смит. Однако с равной долей вероятности он мог оказался и Джонсоном, и Уильямсом, а мог носить и любую другую типично американскую фамилию. У него светлые волосы, одет он в строгий костюм с галстуком, словно собирается баллотироваться в президенты. Вот только его герои вовсе не Рузвельт, Кеннеди или Рейган. Говоря о великих людях, он упоминает Тима Маквея, Теда Касинского и Эрика Рудолфа. Тех террористов домашнего разлива, которые уже успели выпасть в осадок американского подсознания. Их потеснили и затмили двойники из-за рубежа – и так будет до тех пор, пока родной американский экстремизм вновь не взорвется вечерними новостями и огромными черными заголовками газет. До тех пор, пока по улицам городов и городков не потечет кровь».
- Предыдущая
- 20/62
- Следующая
