Лекарство от любви – любовь - Егорова Ольга И. - Страница 12
- Предыдущая
- 12/68
- Следующая
– Хорошо, если так, – неуверенно протянул он в ответ. – А все-таки я по Мишке скучать буду. И по Владу. И даже по Ленке, хоть мы с ней и дрались все время.
– Ну, не переживай. Мы же договорились, что ты летом поедешь к папе на недельку. Увидишь и Мишку, и Влада, и Ленку свою.
– Она не моя, – фыркнул Никита. – Она с Игорем дружит. А со мной только дерется.
Голос у него был уже сонный. Варя чувствовала – еще пара минут, и сын заснет. Она вдруг поняла, что ей хочется оттянуть этот момент. Что она до сих пор не готова к тому, чтобы остаться с матерью наедине и обо всем ей рассказать.
Стало страшно, как в детстве. Когда появлялась в дневнике двойка. Когда пачкалась только что постиранная и выглаженная мамой юбка. Когда ломалась нечаянно новая игрушка…
«Чушь какая. – Она попыталась взять себя в руки. – Пора бы уже повзрослеть».
Никита засопел рядом. Она с нежностью провела пальцами по его волосам, прикоснулась губами к теплой щеке. Подождав еще минуту, решительно откинула край одеяла и поднялась с постели.
Галина Петровна на кухне уже закончила мыть посуду. Варя вошла неслышно и опустилась на табуретку. Мать тихо спросила:
– Заснул уже?
Варя кивнула. Сердце стучало, как перед экзаменом.
– Мам, я хотела с тобой поговорить…
Она набрала в легкие побольше воздуха, но ничего не успела сказать.
Галина Петровна обернулась, и по ее лицу Варя вдруг поняла, что ничего объяснять не нужно. Что мать уже давно все знает – возможно, еще с порога, увидев дочь и внука, поняла, что приехали те навсегда.
– Да что говорить-то. Ты ведь знаешь, я ждала этого. Знала, что рано или поздно ты вернешься.
– Вот, вернулась, – только и смогла вымолвить она в ответ и почувствовала, что по щекам заструились слезы. Злые, колючие слезы…
Мать подошла, обняла сзади:
– Ну что ты, дочка. Не надо так. Ты сильной быть должна. Тебе нельзя по-другому.
– Я знаю, мама. Знаю… Только сильной быть тяжело.
– А никто и не говорит, что легко. Но ты не думай, я помогу тебе. Я все сделаю…
– Мама, – Варя всхлипнула, как в детстве, – мама, какая же ты у меня замечательная! А я ведь думала, что ты ругать меня будешь. За то, что я тебя не послушалась сразу. Ведь ты мне всегда говорила… А я столько лет ждала, что что-то изменится.
– Люди не меняются. Поверь, Варенька, как бы нам ни хотелось кого-то изменить, от нас это не зависит. Порой это не зависит даже от самого человека, который хочет измениться. Изо всех сил старается, только не получается ничего… А Никитка? Никитка-то как все это пережил?
– Тяжело, – честно призналась Варя. – Очень тяжело. Ты ведь знаешь, как сильно он к отцу привязан. Да и Лешка жить без него не может. Только что теперь об этом говорить?
Варя смахнула с лица слезы и глубоко вздохнула. Осторожно убрав с плеча руку матери, поднялась и подошла к окну. Там, за окном, стояла уже тихая апрельская ночь. Ветки деревьев едва заметно раскачивались в такт дуновению легкого ветра. Линия горизонта, усыпанная огнями, словно сверкающее ожерелье, мягким полукругом тянулась вдоль далекого правого берега Волги.
– Лед уже сошел? – спросила она, вспоминая, как однажды в детстве, поспорив с одноклассниками, дошла по тающему, серому в голубых прожилках, весеннему льду почти до середины реки. Как едва не утонула, провалившись в трещину. Кажется, в апреле это и было.
– Нет еще. Зима в этом году очень холодная была. Весь февраль двадцать с лишним градусов.
– У нас тоже холодно было.
Галина Петровна вздохнула:
– Варя, ты скажи, как жизнь свою устраивать собираешься? Жить, оно понятно, здесь будете. Ну а все остальное? Где работать будешь, подумала?
– Ой, мам, не спрашивай, – отмахнулась Варя. – Ты мне на больную мозоль наступаешь.
Вопрос о работе и правда был для нее «больной мозолью». Десять лет назад она бросила институт, не доучившись всего лишь последний курс, вышла замуж и уехала в Москву. В тот момент она и не задумывалась, что диплом может ей когда-то пригодиться. В тот момент она вообще не задумывалась ни о чем. Лешка твердо пообещал, что работать ей вообще не придется, что он сможет обеспечить семью и ребенка, которого в тот момент уже носила она под сердцем. В принципе свое обещание он сдержал. За годы замужества Варя даже не задумалась о том, чтобы поискать себе работу. Все свое время она отдавала сыну и мужу. И ничуть не страдала от этого, как страдают многие женщины, мечтающие что-то доказать миру, сделать головокружительную карьеру. Семейный покой и уют всегда были для нее самым важным.
В той, прошлой жизни.
Теперь все изменилось.
– Варя, у тебя замечательная специальность. – Галина Петровна прервала ее размышления. – Конечно, жаль, что ты не закончила последний курс института. Но ведь ты всегда училась на «отлично». Может быть, тебе попытаться восстановиться и сдать экзамены экстерном?
– Мама, ну что ты такое говоришь! – отмахнулась Варя. – Училась я на «отлично», между прочим, десять лет назад. И даже если бы я в свое время закончила институт, какая разница? Везде нужны специалисты с опытом работы. Тем более психологи. Это ведь не секретарем работать, чай наливать да бумажки с места на место перекладывать. Нет, думаю, едва ли мне стоит пытаться найти работу по специальности…
Варя вздохнула. На самом деле, в свое время в институте она была одной из лучших студенток. Зачетка сверкала пятерками, преподаватели пророчили ей блестящее будущее. «Ты очень тонкий психолог, Варя, – вспомнила она слова любимого преподавателя. – Ты от природы – психолог. Теория – ничто, если у человека нет внутренней чувствительности, гибкости. У тебя все это есть. И глаза у тебя добрые. Не смейся, это в нашей профессии очень важно! Диплом значит гораздо меньше…»
Диплом она так и не получила. А глаза… Вполне возможно, что они до сих пор остались «добрыми». Что с того? Кому нужен психолог без образования, но с добрыми глазами?
– Думаю, никому. – С грустной усмешкой она ответила вслух на вопрос, который задала сама себе.
– Ты о чем? – не поняла мать.
– О том, что у меня, как говорил Павел Николаевич – помнишь, мой любимый профессор, – глаза добрые. А образования и опыта работы нет никакого. Так что, мама, думаю, не стоит думать об этом. Гораздо проще подыскать работу в сетевом маркетинге.
– Это косметикой, что ли, торговать? – всерьез оскорбилась Галина Петровна. – Да ты что, Варька, совсем, что ли, с ума сошла?
– Не обязательно косметикой. Можно еще продавать утюги, разные массажеры и прочую фигню.
– Вот именно – фигню!
– А больше ничего и не остается. Впрочем, уборщицей или продавцом на лоток с «ножками Буша», думаю, меня тоже возьмут.
– Вот ты смеешься, – заметила Галина Петровна. – А между прочим, у нас в Саратове одна дамочка открыла свой собственный центр психологической поддержки. Француженка.
– Француженка? – удивилась Варя. – У них что, во Франции своих проблем нет?
– Есть или нет – не знаю. Наверное, здесь проблемы поинтереснее. Позабористее.
– Да, – согласилась Варя. – У меня, кстати, мама, у самой проблемы. А ты предлагаешь мне чужие решать.
– Так вот. – Галина Петровна не захотела отвлекаться от заинтересовавшей ее темы. – Эта дамочка… Как же звали ее? Кристина Легран. Ты не слышала о ней?
– Кажется, слышала, – с трудом припомнила Варя. Она на самом деле читала в каком-то журнале про француженку, которая приехала в Россию и открыла в провинциальном городе крупный психологический центр. Таких даже в столице нет. Судя по интервью, дамочка из Франции была не глупа и очень профессиональна. – Да, теперь я вспомнила… Читала пару лет назад про эту француженку. Молодец, что скажешь.
– Я, конечно, понимаю, что это не для тебя. Чтобы такой центр открыть, большие деньги нужны.
– Очень большие. И потом, мама, я и бизнес – понятия несовместимые.
Мать кивнула:
– Ладно, что-нибудь придумаем. Без работы не останешься, не переживай. У меня одна хорошая знакомая директор школы. Завтра позвоню ей, узнаю, может, им психолог нужен.
- Предыдущая
- 12/68
- Следующая
