Лекарство от любви – любовь - Егорова Ольга И. - Страница 36
- Предыдущая
- 36/68
- Следующая
Но чтобы вот так всерьез интересоваться мнением кота по поводу того, является любовь «методом возвращения домой», – такое с ним случалось впервые.
В этот день многое случилось с ним впервые. Или почти впервые, забытое за бессрочной давностью лет.
Кот на поставленный вопрос ничего не ответил. Впрочем, ничего другого от Степана, не склонного лирике, нельзя было и ожидать. Романтические чувства он питал только к консервным банкам с кошачьим кормом.
Герман снова покосился на телефон. Шесть цифр, записанных на клочке бумаги и отпечатавшихся в памяти четким фигурным знаком, манили его. Это было так просто – набрать нехитрую комбинацию цифр, прослушать несколько долгих гудков и снова услышать ее голос. Услышать ее голос и убедиться – то, что было, было на самом деле. Дождь, карусели в парке, перезвон ключей и хрустальный смех, от звуков которого сердце блаженно замирало, падало вниз, к ногам, взлетало вверх, к звездам. Было, было…
Табло электронных часов на тумбочке укоризненно мигнуло зеленым глазом, напомнив о том, что время для звонков уже позднее. Варя, может быть, уже легла спать или укладывает спать ребенка, своего сына Никиту. Звонить в такое позднее время – зачем?
Если только для того, чтобы пожелать спокойной ночи…
Просто сказать эти два слова и повесить трубку.
Он больше не в силах был бороться с искушением. Время не настолько позднее – нет еще и одиннадцати. Вряд ли Варя спит, а что касается ее ребенка, то он наверняка давным-давно уже в постели. Он не будет слушать гудки слишком долго. Два, максимум три гудка – и он обязательно повесит трубку, поняв, что Варя уже спит. Спит или укладывает спать ребенка…
Слушать гудки не пришлось вообще. Быстро, в тональном режиме набрав по памяти шесть заветных цифр, он услышал лишь голос оператора, сообщивший ему без всяких эмоций о том, что на линии ведутся ремонтные работы.
Черт, нужно было взять у нее номер сотового телефона. Он позвонил бы ей с мобильника или на худой конец использовал бы подростковый вариант с sms-кой, набрал бы эти два слова «спокойной ночи» на клавиатуре и отправил лететь воздушным поцелуем.
Ремонтные работы на телефонной линии оказались совсем некстати. Герман опустил трубку на базу, понимая, что другого выхода, кроме как ждать теперь, когда Варя позвонит сама, у него нет. А если она не позвонит сегодня – значит, ждать придется до завтрашнего вечера, потому что весь день Герман будет на работе, а рабочего, впрочем, как и мобильного, номера телефона Германа у Вари нет.
Захотелось завыть на Луну от такой перспективы. Почему время нельзя разогнать, как тучи? Ведь разгоняют же облака над Москвой и Питером, когда их становится слишком много в неподходящий момент. Вот так же и время – сейчас, в самый неподходящий момент, его отделяло от Вари слишком много времени. Послать бы ко всем чертям это время, вырвать, как сорняк с грядки, – и всю эту ночь, и весь завтрашний день, и добраться поскорее до вечера.
Хотя, собственно, кто сказал, что Варя позвонит ему завтра вечером? Никто этого не говорил. Но возможно, он сможет позвонить ей сам. Если, конечно, эти дурацкие ремонтные работы закончатся…
– Черт, – выругался Герман.
И в этот момент телефон зазвонил. Старый телефонный аппарат, черная «сонька» со стертыми цифрами на кнопках, вдруг превратилась в волшебную машину желаний. Которую стоит только попросить, очень хорошо попросить – и она тут же выполнит любой твой каприз. Ну, может быть, не любой, а только из тех, что находятся в ее, телефонной, компетенции.
Герман схватил трубку и выдохнул «Алло!» – почти вместе с сердцем, рвавшимся из груди наружу.
И услышал голос Кристины:
– Привет, Герман. Я хочу приехать к тебе.
– Приехать ко мне?
Это было более чем неожиданно. Машина желаний, кажется, решила просто подшутить над ним таким образом, или же она неправильно истолковала его желание. Возвела его, так сказать, в наивысшую степень обобщенности. В ту самую, где между Варей, Кристиной и еще тысячей женщин можно поставить знак равенства, исходя из их принадлежности к одному полу. Только и всего.
Но что-то в голосе Кристины, слегка искаженном телефонным эфиром, подсказывало – все не так просто. Все не так просто, как кажется, а потому едва не слетевшее с губ: «Извини, мне завтра на работу, я устал, не выспался, у меня был тяжелый день» – Кристина так и не услышала.
Он поинтересовался, что случилось. Конечно же, она не стала ничего объяснять по телефону и вообще сделала вид, что у нее ничего не случилось. Что она просто заскучала, что ей не хочется оставаться одной в этот вечер, в эту ночь.
«Я-то здесь при чем?» – успел подумать он, но в трубке уже потянулись короткие гудки, а в воздухе повисло эхо его последней фразы: «…дом на перекрестке, номер шестьдесят четыре, квартира сороковая на десятом этаже, код на двери семьсот сорок…»
– Вот ведь как, кот, бывает, – недоуменно пробормотал он, пытаясь собраться с мыслями.
Они познакомились всего несколько дней назад, виделись дважды, включая сегодняшнюю минутную встречу в приемной ее офиса. Первая встреча целиком и полностью была посвящена обсуждению проблем, застрагивающих исключительно профессиональную сферу. Туманные мысли об одиночестве, которое хотелось бы с кем-то разделить, не в счет.
«Не в счет», – упрямо повторил Герман, заметив ухмылку на кошачьей морде. Кот спрыгнул с дивана и лениво двинулся на кухню, предпочтя обществу хозяина общество пустых тарелок.
Нет, не в счет. Он не озвучивал этих мыслей, он и сам был убежден в их безнадежности, он просто застрял в пробке – нужно же было чем-то занять мозги!
Герман растерянно огляделся по сторонам. Холостяцкая запущенность жилища, пожалуй, впервые предстала перед глазами во всей своей малопривлекательности. Слой пыли на книжных полках, на экране телевизора, на полках с музыкальными дисками и на полу. Полнейшее запустение в холодильнике…
Впрочем, Кристина ведь не ужинать к нему придет. Здесь что-то другое. Наконец он понял, что именно показалось ему странным в голосе и в разговоре Кристины. Ее видимое желание подать свой визит под «соусом» дамской прихоти. Внешне это выглядело именно так – для чего тащиться ночью к малознакомому мужчине, который не приходится тебе ни другом, ни мужем, ни отцом, ни любовником? Видимо, только лишь для того, чтобы он наконец занял свое положенное место в этом нехитром перечне. Последнее – по списку. А в перспективе – второе.
Видимо, видимо…
Нет, ничего не видимо. И абсолютно ничего не понятно. Этот расклад никуда не годится. Это не тот случай…
Он все продолжал раздумывать, меланхолично бродя по квартире и запихивая в шкафы и на полки попадающиеся на глаза вещи. Даже намочил в ванной тряпку, чтобы стереть пыль с экрана телевизора. Но в поле зрения попал телефон, и он снова застыл в задумчивости перед «машиной желаний», гипнотизируя ее взглядом. Звонок в дверь настиг его с тряпкой в руках. Чертыхнувшись, он бросил тряпку на подоконник, прикрыл занавеской и пошел открывать.
Глаза у Кристины были на мокром месте.
– Дождь, – сказала она вместо «здравствуй», сразу же занимая оборонительные позиции и пресекая все его расспросы на тему «Что случилось и почему ты плачешь».
Дождь-союзник пришел на помощь. Хотя, насколько помнил Герман, дождь закончился еще в то время, когда они с Варей были в парке. И с тех пор он не слышал ударов капель о стекло. Впрочем, вполне вероятно, музыка заглушила звуки дождя. Странного и прихотливого дождя, который так избирательно намочил Кристину, ни капли не пролив на одежду и на волосы, сделав мокрыми только глаза.
– Проходи, – коротко ответил он, отступая и пропуская Кристину вперед.
Она изо всех старалась выглядеть беззаботной. Беззаботной, раскованной, даже бесшабашной. Ни на секунду не задержала взгляд в зеркале в прихожей, давая понять, что это ей ни к чему. Прошла в комнату, огляделась по сторонам:
– У тебя симпатично. Типичное жилище закоренелого, убежденного холостяка. Я права?
- Предыдущая
- 36/68
- Следующая
