Лекарство от любви – любовь - Егорова Ольга И. - Страница 49
- Предыдущая
- 49/68
- Следующая
«Стандартно, черт, слишком стандартно…» Кристина убрала пальцы с клавиатуры и откинулась на спинку кресла. Это «иногда-всегда-редко-почти-никогда» порой ее раздражало, хотя разумом она понимала, что более глубокая конкретизация была бы неуместной, а предлагать в качестве вариантов ответа поэтические фразы типа «порой со мной такое случается» просто глупо.
«Покровская». Нет, черт возьми, она точно не знает эту мадам. Если только какая-то бывшая пациентка решила, что после серии консультаций их отношения перешли в сферу личных. Иногда, всегда, почти никогда, затрудняюсь ответить… Покровская. Нет, никогда. Точно никогда. Если вы играете в игру, в которой есть элемент соревнования, – шахматы, шашки… Нет, никогда. Черт, тогда почему же она никак не может отвязаться от мыслей об этой странной посетительнице?
За дверью послышались громкие голоса. Шумоизоляция в кабинете была хорошей, поэтому расслышать слов Кристина не сумела. Но в этом и не было необходимости – совершенно очевидно, что дамочка, заявившаяся в офис без приглашения, настаивала на своем. Очевидно, следовало все же впустить ее, чтобы она больше не трепала нервы секретарше. Впустить, узнать, что ей нужно, и скорее всего вежливо перенести встречу на другой день.
Кристина уже потянулась к трубке, но не успела ее поднять. В этот момент дверь в кабинет резко распахнулась, и госпожа Покровская вошла в кабинет. Следом за ней попыталась прорваться секретарша, но дама, не мудрствуя лукаво, резко захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной.
– К тебе не прорвешься, – раздраженно выдохнула госпожа Покровская.
Госпожа Покровская, мадам Покровская, гражданка Покровская… Как ее ни назови. Как ее ни назови, черт бы ее побрал!
«Она почти не изменилась за эти десять лет», – подумала Кристина, отстраненно рассматривая по-прежнему платиновые волосы, по-прежнему фарфоровую кожу, глаза – по-прежнему голубые… Собственно, ее и рассматривать было не обязательно, потому что еще за секунду до того, как распахнулась дверь, в помещение проник этот чертов запах вирджинского кедра, не оставив никаких сомнений в том, что госпожа Покровская пришла сюда на самом деле по личному вопросу. По глубоко личному…
На безымянном пальчике Светочки поблескивало колечко.
«Вышла замуж», – механически отметила Кристина.
– Что тебе здесь надо?
– Не слишком вежливое приветствие. После десяти лет разлуки…
– На большее можешь не рассчитывать. После десяти лет разлуки.
– А я и не рассчитываю. Кстати, ты неплохо устроилась. Такие хоромы себе отгрохала, и евроремонт, и сплит-система дорогая… Но, может, ты все-таки пригласишь меня пройти, предложишь сесть, нальешь чашечку кофе…
– Ты можешь прийти в часы приема. Тогда тебе и предложат, и нальют.
– Ну, не надо быть такой колючей. Я ведь не ругаться сюда пришла.
– Я так поняла, что ты пришла в восемь часов утра посмотреть на мою сплит-систему. Ты на нее посмотрела. Теперь можешь уходить.
Но уходить Светочка явно не собиралась. Так и не дождавшись приглашения, она сделала несколько шагов вперед и, опустившись в кресло напротив, закинула ногу на ногу.
– А курить у тебя здесь можно?
– Нельзя.
– Я так и думала, что ты скажешь «нельзя».
– Тогда зачем спрашивала?
– Пытаюсь завязать непринужденную беседу.
– Едва ли у тебя это получится. К тому же у меня сейчас нет времени на непринужденные беседы. Я занята.
– Я много времени не займу… Черт, да я же из-за тебя сюда пришла, а ты харю воротишь, – внезапно потеряв терпение, вспылила Светочка.
– Я тебя не приглашала. И, знаешь, попрошу не выражаться. Вообще-то здесь есть охрана. Ты, наверное, успела заметить.
– Успела заметить. Как и ты успела кое-что заметить. Десять лет назад.
– Да ты… Да провались ты пропадом, какого черта тебе здесь нужно? – Кристина, тоже потеряв терпение, почти сорвалась на крик.
– Вот это уже лучше, – спокойно констатировала Светочка. – Гораздо лучше. Теперь ты по крайней мере производишь впечатление живого человека, а не засушенного десять лет назад насекомого.
Этот рефрен выводил из себя. Эту бесконечную присказку «десять лет назад» уже невозможно было слышать, хотелось взять со стола какой-нибудь тяжелый предмет и огреть по башке Светочку, за это и двадцать лет в тюрьме отсидеть не обидно будет.
Кристина все же взяла себя в руки.
– Не тебе судить о том, какое я произвожу впечатление. И твое мнение, кстати, меня абсолютно не интересует. Говори, что тебе нужно, и выметайся отсюда.
– Да мне, собственно, от тебя ничего не нужно. Я просто думаю, что тебе нужно кое-что от меня.
– Ты решила поиграть со мной в загадки? Я же сказала, у тебя ничего не получится. Я не могу тратить свое время…
– Ну, хорошо, хорошо… Я больше не буду трепать тебе нервы. Я… я просто хотела рассказать немного о себе. О своей жизни, знаешь…
– На прием можешь записаться у секретаря. Специалисты нашего центра…
– Да замолчи! Замолчи, ради Бога!
«Гарпия», – мысленно прошептала Кристина и в упор посмотрела на Светочку.
В это невозможно было поверить, но в глазах гарпии мелькнули слезы.
– Я не нуждаюсь в специалистах твоего центра!
– Возможно, ты права. Твой клинический случай следует рассматривать другим специалистам из другой клиники.
– Да, я понимаю, инцест – предмет изучения психиатров. Ты именно это хотела сказать?
– Я вообще ничего не хотела сказать. Я вообще не намерена…
– А я намерена. Черт возьми, ты не выкинешь меня отсюда, пока не выслушаешь! Я решила тебе рассказать, и я расскажу… И не затыкай мне рот, слышишь?
– Я не собираюсь выслушивать твои исповеди.
– И все-таки выслушаешь.
– Сходи в церковь, исповедуйся там.
– Уже исповедовалась.
– И как, помогло?
– Ты просто дура. Ты ведь ничего не знаешь…
– Не хочу ничего знать.
– То, что ты тогда увидела… Ведь ты видела, не спорь. Я слышала твои шаги, я видела твою тень… Я на то и рассчитывала, что ты увидишь.
– Что ж, за это я могу только сказать тебе спасибо. Лучше узнать поздно, чем никогда.
– В том-то и дело. Лучше поздно, чем никогда. Сама ведь говоришь, тогда зачем сопротивляешься?
Почувствовав, что силы ее на исходе, Кристина закрыла лицо руками. Кто бы сомневался в том, что победа будет за Светочкой? Что именно за ней останется последнее слово? Ведь она ясно дала это понять еще тогда, десять лет назад. И все-таки…
– Я ненавижу запах твоих духов. Меня тошнит от них. Скажи, зачем ты пришла?
– Просто пришла рассказать. Я ведь выросла, повзрослела. Черт возьми, мне скоро тридцать… И, знаешь, мне так плохо без него… Чертовски плохо, чертовски одиноко… Иногда я жалею о том, что все ему рассказала. Ведь четыре года молчала, а потом взяла и рассказала… И вот уже четыре года его не видела. Только издали. Знаешь, иногда спрячусь в подъезде дома напротив и смотрю в окно, и вижу, как он выходит, садится в машину… Так хочется подойти ближе, обнять…
– Эй! Можно без эротических подробностей? А главное, скажи, зачем мне это?
Светочка, по всей видимости, впала в сомнамбулическое состояние. Вопрос Кристины остался без ответа. Мелодраматичное повествование после глубокого вздоха было продолжено фразой:
– А знаешь, он до сих пор тебя любит…
Открыв глаза, Варя не сразу сообразила, где находится. Комната показалась совершенно незнакомой, незнакомым было и кресло, в котором она спала, и вид из окна напротив. Пробуждение показалось продолжением сна, иначе и быть не могло. Она послушно закрыла глаза, собираясь спустя минуту проснуться заново. Теперь уже дома, в своей постели. Пусть даже на кресле, но на знакомом…
Но сон как рукой сняло. А еще через секунду она вспомнила: Артем.
И почти сразу – Герман.
А потом, еще спустя секунду – лицо девушки. Фотография, висящая на стене.
Следующая мысль была неожиданной и странной. Она вдруг почувствовала, что все они – и Артем, и Герман, и девушка с фотографии, и сама Варя – каким-то образом очень тесно связаны. Нет, дело было даже не в случайной цепи событий, которые произошли накануне. Эта связь была более глубокой, более крепкой, ее можно было назвать узами…
- Предыдущая
- 49/68
- Следующая
