История на миллион долларов: - Макки Роберт - Страница 34

• Предыдущая
• 34/116
• Следующая

Развитие происходит за счет динамичного движения между позитивными и негативными зарядами ценностей, представленных в истории.

Озаренный вдохновением, вы погружаетесь в выдуманный мир в поисках структуры истории. Вам придется построить мост между ее началом и концом, продумать последовательность событий, которая объединяет замысел с управляющей идеей. Эти события – своеобразное эхо двух противоречащих друг другу «голосов» одной темы. Эпизод за эпизодом, а нередко и сцена за сценой, позитивная идея и негативная контридея сходятся в споре, то отступая, то снова продвигаясь вперед, порождая тем самым драматическую полемику. В кульминации один из этих голосов одерживает победу и становится управляющей идеей истории.

Давайте рассмотрим эти теоретические рассуждения на примере знакомых нам эпизодов криминальной истории. Типичный начальный эпизод выражает негативную контридею: «Преступление стоит того, потому что преступники очень умны и/или безжалостны». Она представлена в виде преступления, которое настолько загадочно – «Головокружение» (Vertigo) – или совершается так жестоко – «Крепкий орешек» (Die Hard), – что аудитория испытывает чувство потрясения: «Неужели это сойдет им с рук!» Но когда опытный детектив находит улику, оставленную сбежавшим убийцей – «Большой сон» (The Big Sleep), – следующий эпизод противопоставляет этому страху позитивную идею: «Преступление не стоит того, потому что главный герой еще умнее и/или безжалостнее». Затем, возможно, полицейский начинает подозревать не того человека – «Прощай, любимая» (Farewell, My Lovely), и снова: «Преступление стоит того». Однако вскоре главный герой выясняет имя злодея – «Беглец» (The Fugitive), и, соответственно, «преступление не стоит того». Далее преступник берет в плен главного героя или даже убивает его, как в «Роботе-полицейском» (Robocop): «Преступление стоит того». Но полицейский буквально восстает из мертвых – «Внезапный удар» (Sudden Impact) – и возвращается к поискам: «Преступление не стоит того».

Позитивные и негативные утверждения одной и той же идеи вступают в противоборство на протяжении всего фильма, пока в критический момент не сталкиваются лицом к лицу в последней битве. Тогда возникает кульминация, в которой должна победить та или иная идея. Это может быть позитивная идея «Справедливость торжествует, потому что главный герой очень находчив и смел» – «Плохой день в Блэк-Роке» (Bad Day at Black Rock), «Скорость» (Speed), «Молчание ягнят» (The Silence of the Lambs), – или негативная контридея «Несправедливость побеждает, потому что соперник невероятно жесток и могущественен» – «Семь» (Seven), «Q amp; A» (Q amp; А), «Китайский квартал» (Chinatown). То, что воплощено в финальном кульминационном действии, становится управляющей идеей и бесспорным утверждением безусловного и окончательного смысла истории.

Цикличность «идея – контридея» является основной и определяющей в сценарном искусстве. Без этого живительного пульса не смогла бы обойтись ни одна из самых лучших историй, вне зависимости от того, как воспринимается ее действие. Более того, даже простая динамика может носить очень сложный, тонкий и ироничный характер.

В фильме «Море любви» (Sea of Love) детектив Келлер (Аль Пачино) влюбляется в свою главную подозреваемую (Эллен Баркин). В результате каждая сцена, указывающая на ее виновность, рассматривается с иронией: позитивная оценка дается такой ценности, как справедливость, и негативная – любви. В сюжете возмужания фильма «Блеск» (Shine) музыкальные победы Дэвида в исполнении Ноа Тейлора (позитивная ценность) вызывают зависть и жестокость со стороны его отца в исполнении Армина Мюллера-Шталя (негативная ценность), ввергающие юного пианиста в патологическую инфантильность (двойная негативная ценность), которая делает его финальный успех триумфом возмужания как в искусстве, так и в духовной сфере (двойная позитивная ценность).

МОРАЛИЗМ

Вы должны помнить о том, что при создании «аргументации» истории, необходимо заботиться о придании силы как идее, так и контридее. Сочиняйте сцены и эпизоды, противоречащие финальному утверждению, с такой же правдивостью и энергией, как и для его подкрепления. Если фильм заканчивается контридеей «Преступление стоит того, потому что…», расширяйте эпизоды, которые позволят аудитории почувствовать, что справедливость все равно восторжествует. Если фильм завершает идея «Справедливость побеждает, потому что…», усиливайте эпизоды, выражающие мысль о том, что «Преступление стоит того и стоит много». Иными словами, представляйте свой «аргумент» объективно.

Когда в нравоучительном рассказе вы представляете главного героя как невежественного дурака, так или иначе разрушающего свою жизнь, то вряд ли вам удастся убедить в том, что добро одержит победу. Если же, словно античный мифотворец, создаете почти всемогущего соперника, который максимально близок к достижению успеха, то придется придумать главного героя, который способен оказаться на высоте положения и стать еще более могущественным и более умным. При такой сбалансированности повествования победа добра над злом становится обоснованной.

Опасность заключается в следующем: когда ваш замысел представляет собой идею, которую вы считаете нужным сообщить миру, а созданная вами структура делает саму историю неоспоримым подтверждением этой идеи, вы невольно вступаете на путь, ведущий к морализму, и в своем стремлении убедить зрителей будете стараться заглушить голос, выражающий противоположное мнение. Относясь к искусству как к средству для проповеди, вы превращаете сценарий в плохо замаскированное поучение, будто стремитесь изменить весь мир разом. Морализм возникает вследствие наивной веры в то, что вымысел можно использовать в качестве скальпеля для удаления опухолей на теле общества.

В большинстве случаев такие истории обретают форму социальной драмы, жанра с двумя определяющими конвенциями: выявить болезни общества и показать средство для его излечения. Так, писатель может считать, что война – это величайшее бедствие, а избавление от него – пацифизм. Стремясь убедить нас в этом, он сделает так, что все хорошие люди в его произведениях будут очень хорошими, а все плохие – очень плохими. Тогда диалоги окажутся всего лишь стенаниями по поводу нецелесообразности и безумия войны или взволнованными заявлениями о том, что причиной войны является «истеблишмент». С первоначального наброска и до окончательного варианта такой автор будет наполнять сценарий вызывающими тошноту образами, изо всех сил стараясь сделать так, чтобы в каждой сцене громко и четко провозглашалось: «Война – это бедствие, но от него можно избавиться с помощью пацифизма… война – это бедствие, но от него можно избавиться с помощью пацифизма… война – это бедствие, но от него можно избавиться с помощью пацифизма…», и так до тех пор, пока у вас не возникнет желание схватиться за оружие.

Тем не менее пацифистские призывы таких антивоенных фильмов, как «О! Какая милая война» (Oh! What a lovely War), «Апокалипсис сегодня» (Apocalypse Now), «Галлиполи» (Gallipoli), «Высота "Гамбургер"» (Hamburger Hill), редко заставляют нас расчувствоваться. Автору не удается нас убедить, потому что в стремлении доказать, что у него есть ответ, он не видит той правды, которая хорошо известна всем – людям нравится воевать.

Это вовсе не означает, что, начав с идеи, уже никуда не денешься от нравоучений, однако такой риск существует. По мере развития истории вы должны быть готовы использовать противоположные, даже несовместимые идеи. Лучшие писатели обладают диалектическим, гибким складом мышления, который позволяет им с легкостью переключаться с одной точки зрения на другую. Они видят позитивное, негативное и все оттенки иронии, честно и настойчиво стараясь отыскать истину. Этот бесконечный процесс познания заставляет их быть более созидательными, оригинальными и проницательными. В конце концов они высказывают то, во что искренне верят, но не раньше, чем взвесят каждую жизненную проблему и опробуют все возможности.

• Предыдущая
• 34/116
• Следующая