Бабочка из бездны - Брюссоло Серж - Страница 8

• Предыдущая
• 8/43
• Следующая

– Дом в хорошем состоянии? – спросила Пегги, когда Шин закончил свои проверки.

– Да, мамзель! – ответил он, вытирая ладони невероятно грязным носовым платком, который достал из кармана. Казалось, в этот платок высморкалось сорок тысяч человек! – У дома великолепный мотор. Мне очень нравится его заводить. Раньше я управлял мотором соседа, но он работал слишком медленно, был плохо отлажен. В последний раз, поднимаясь по склону Прежоли, мы потеряли трубу.

– Знаешь, мне трудно представить, как все эти дома несутся друг за другом по дороге, – заметила Пегги. – Так что мне нечего тебе ответить.

На самом деле Пегги была ужасно смущена. Щеки у нее горели, как гамбургер на горячей плите в ресторанчике быстрого обслуживания.

– Конечно, это необычное зрелище, – пробурчал Шин. – Но мы здесь не для того, чтобы вести милую беседу. Я должен ознакомить тебя с мерами безопасности.

Пегги Сью всмотрелась в синее небо. И ничего там не заметила. Если фантастическая бабочка – мастерица камуфляжа, ее будет трудно разглядеть, особенно если она сейчас в цвет неба!

– Это – затишье перед бурей, – вдруг изменившимся голосом сказал мальчик.

– На какой высоте летает бабочка? – спросила Пегги.

– По-разному, – пробурчал Шин Доггерти. – Раньше она парила высоко в небе, так что вихревые потоки ощущались слабо. А теперь летает слишком низко, чтобы успеть изменить траекторию, когда в нее выпускают разряд. Если бабочка замечает свет молнии, она меняет курс, а так как она находится близко от земли, то движение ее крыльев вызывает смерч. Все обрушивается на нас, и от этого здорово трясет. И тогда лучше оставаться дома, это точно…

– Я начинаю понимать, почему ты хочешь уехать из Шака-Кандарека, – заметила Пегги.

– Счастье! – с яростью выкрикнул мальчик. – У них только это слово на языке. Согласен, счастье – хорошее дело, но не любой же ценой. Раньше жизнь здесь была великолепной, но с тех пор, как кузнецы стали переплавлять звезды в молнии, стало невыносимо.

Пегги прищурилась, вглядываясь в горизонт. Она ощутила чье-то присутствие, но не могла передать это словами.

– Ты что-то видишь? – спросил Шин.

– Нет, – ответила девочка. – Думаешь, она уже здесь?

– Возможно, – сказал он. – Если бабочка стала прозрачной, то она парит над нашими головами, не шевеля крыльями. Для этого ей достаточно поймать поднимающиеся потоки воздуха – и ее понесет как бумажного змея.

– Она может оставаться невидимой сколько угодно?

– Нет, не думаю. Создавать эффект «невидимки» трудно, это требует огромной затраты энергии. Если бабочка слишком долго будет сохранять маскировку, она умрет от истощения. Ей придется проявиться. С этим ничего нельзя поделать.

– И тогда кузнецы начнут обстреливать ее?

– Да, между ними война. Они в очередной раз попытаются уничтожить ее, а она будет противостоять им, одаривая нас ежегодной порцией счастья.

Пегги полной грудью вдохнула воздух.

– Бабочка, – прошептала она. – А у нее есть запах? Аромат, который может ее выдать?

– Нет, – ответил Шин. – Но иногда пыльца с ее крыльев опадает дождем, и все, чего он касается, становится невидимым. Если ты увидишь, как что-то исчезает, это будет означать, что бабочка парит над тобой. Ей нравится дразнить своих врагов.

– Да, – согласилась Пегги с улыбкой. – Представляю себе, как она пролетает на уровне облаков просто ради забавы.

– Твоя бабушка, наверно, рассказывала тебе, – вздохнул Доггерти. – Прежде бабочка оставалась в наших краях на несколько месяцев. А теперь ограничивается небольшим полетом над дорогой и торопится на зимнюю спячку, подальше от врагов.

– И где это?

Мальчик указал на какое-то неопределенное место за холмами.

– Там раскрывается бездна, – объяснил он, – бывший вулкан. Колодец, в котором царит непроглядная ночь. Говорят, что он доходит до центра Земли. Бабочка погружается туда после того, как облетит землю. Она проводит там всю зиму, а весной вылетает вновь. Поэтому ее прозвали бабочкой из бездны. Я отведу тебя туда сегодня после полудня, но надо быть осторожными.

Они позавтракали на откосе. У Шина в карманах оказалось много всякой еды: голубая колбаса с фиалками, розовый сыр с черникой, сухое печенье из турлузиновой муки. Жажду утолили водой из фонтана.

– Это чистая вода? – поинтересовалась Пегги.

– Думаю, да, – ответил мальчик. – Ты уже заметила, у нас здесь нет ни промышленных предприятий, ни автомобилей. В каком-то смысле грозы оказали нам услугу, вынудив избавиться от металлических предметов. Трудно проводить усиленную механизацию, если приходится довольствоваться деревом и глиной.

Пегги задумалась, может ли эта вода вернуть человеческий облик Себастьяну. Надо поскорее ее испытать. Ее сердце изнывало от разлуки.

– С этого момента тебе придется делать то, что я скажу, – объявил Шин Доггерти, как только они снова отправились в путь. – Я не шучу. Бездна – опасное место. Большую часть времени она похожа на потухший вулкан, но иногда он просыпается и начинает всасывать все, что его окружает.

– И бабочка там прячется?

– Да… Некоторые считают, что на дне вулкана гигантская пещера, там бабочка впадает в зимнюю спячку, чтобы снова набраться сил.

Шин умолк, потому что пейзаж изменился. Пегги отметила, что деревья здесь накренились в одну сторону.

– Все наклонено, – прошептала она. – Деревья, ограды. Даже трава как будто «причесана» в ту же сторону.

– Это из-за всасывания, – объяснил мальчик. – Когда оно начинается, даже птиц уносит.

– Но в чем причина такого явления?

Шин почесал в затылке.

– Думаю, что всасывание помогает бабочке погрузиться в бездну, – сказал Шин. – Ведь в Шака-Кандарек она прилетает измученная, у нее уже нет сил спуститься к центру Земли самостоятельно, и тогда всасывание помогает ей добраться до тайного убежища, где она залечивает раны и дожидается, когда зарубцуются трещины на крыльях.

– Эй! – выкрикнул широкоплечий мужчина, выскочивший из покосившейся хибарки. – Что вы тут делаете? Вы в запретной зоне. Здесь вы должны подчиняться правилам безопасности.

Его плечи оттягивал рюкзак с кирпичами, на ногах – огромные, будто заполненные свинцом, ботинки, как у водолаза.

– А, это ты, Доггерти, – сказал он, узнав Шина. – Ты наполнил карманы камнями? – Повернувшись к Пегги, он добавил: – И вы, мадемуазель, немедленно сделайте это, иначе всасывающий вихрь сорвет с вас одежду, и вы окажетесь без нее!

– Разреши представить тебе Сэмюэла Пэддингтона, хранителя бездны, – обратился Шин к Пегги Сью. – Ему надо подчиниться, иначе он не позволит нам пройти.

– Абсолютно верно! – проворчал громила. – Уж больно вы худющие!

Лицо его было совершенно перекошено, как будто из-за всасывания его нос и рот сдвинулись влево. С правой стороны у него торчало чрезвычайно большое и оттопыренное ухо.

– Я стою на посту, – объяснил Пэддингтон, смягчаясь. – Не будь здесь меня, многие уже побросались бы в бездну.

– Неужели? – воскликнула Пегги.

– Да, – подтвердил мужчина. – Людям кажется, что, бросившись в пустоту, они попадут в убежище бабочки и будут жить там счастливее, нежели здесь. Нельзя этого позволять. Никто не знает, что там, внизу.

– Тем не менее десятки людей уже туда прыгнули, – пробурчал Шин. – С тех пор их никто не видел.

– Во всяком случае, – сквозь зубы процедил Пэддингтон, – не все они погибли. Время от времени на крыльях птиц они пишут послания и выпускают их в туннель. Птички, разумеется, летят на свет и, в конце концов, поднимаются в воздух. Я поймал несколько таких посланцев.

– А вы смогли прочитать, что было написано у них на крыльях? – спросила Пегги.

– Да, – ответил Пэддингтон, насупившись. – Там было сказано: Присоединяйтесь к нам! Здесь чудесно! Но я этому не верю. Я думаю, это ловушка, чтобы заставить нас броситься в пустоту. Дьявольская западня.

• Предыдущая
• 8/43
• Следующая