СПЯЩАЯ КРАСАВИЦА - Крылов Константин Анатольевич "krylov" - Страница 3

— И почему тогда прекрасного принца называют прекрасным? – принцесса нахмурилась.

— Терпение, Ваше Высочество, я сейчас всё объясню, — учитель осторожно подобрался к другому краю доски, — речь идёт об особых достоинствах, приличествующих именно принцу. Это достоинства, связанные не с телом или душой, а с деяниями. Прекрасный принц становится прекрасным принцем, совершив деяние, подобающее прекрасному принцу.

— Что же он должен сделать? – принцесса почувствовала какое–то непонятное волнение, как будто что–то шевельнулось у неё в душе – в такой глубине, куда она никогда не заглядывала даже во сне. Ей стало немного не по себе.

— Он должен убить дракона и освободить принцессу, — развёл руками учитель. – Вот как это происходит.

Он повернулся к старому магическому зеркалу, висящему рядом с доской. Оно было покрыто пылью – им давно не пользовались, принцесса не нуждалась в демонстрациях.

— Сейчас, Ваше Высочество, — он подошёл к зеркалу, засунул в него руку по локоть, и чем–то щёлкнул. – Покажи нам прекрасного принца, — приказал он.

Поверхность зеркала пошла волнами, а потом появилась картина: обнажённая красавица, прикованная к чёрной скале посреди бушующего моря. По морю плыл конь, на нём сидел всадник с копьём в развевающемся алом плаще. В другой руке у него было что–то, закрытое тканью. Лицо всадника не было видно.

А из моря поднималось что–то огромное и настолько чуждое человеческому естеству, что взгляд соскальзывал, не в силах удержаться на его облике.

— Это аллегория, — заторопился учитель, — её следует понимать иносказательно…

— Подожди, — принцесса снова наморщила лоб. – Я сама.

Картинка замерцала, обрастая смыслами. Ну конечно, скала – это материя, в данном случае тело. Прикованная к нему красавица – заточённое в тело душа, обычный платонический образ. Море – бессознательное, то, что ниже ума и не может быть познано. Дракон…

Что–то шевельнулось в ней. Что–то очень глубоко лежащее, спящее до поры – и очень, очень голодное.

«Я не хочу ничего знать о драконе», — поняла принцесса.

Она сжала голову руками. Перед глазами поплыли круги.

«Дракон – это то, о чём я ничего не хочу знать» — появилось у неё в голове.

— Покажи мне дракона, — обратилась она к зеркалу.

Поверхность зеркала снова пошла волнами, почернела. На мгновение в нём отобразился какой–то образ – и тут же оно треснуло и раскололось на мелкие части.

Учитель охнул, упал на колени и принялся руками собирать осколки.

— Зачем ты это делаешь? – не поняла принцесса.

— Осколки магических зеркал опасны, — кряхтя, выдавил из себя учитель, — мелкий осколок может попасть человеку в глаз, и тогда он будет видеть мир сквозь то, что было в этом осколке. А если в осколке дракон…

— Расскажи мне о драконе. Что он такое? – пересиливая себя, потребовала она.

— Я всего лишь учитель, Ваше Величество, — старик встал и почтительно склонился, — я ничего не знаю о драконе. Я только знаю, что он существует. Он живёт вне, но приходит изнутри. Он вечно голоден и питается душами, но не может насытиться. И только прекрасный принц может победить его, но никто не знает, как.

— Где живёт дракон и откуда он приходит? – настаивала принцесса, перебарывая мучительное сопротивление. Она не хотела знать, где живёт дракон и откуда он приходит.

— Дракон живёт в принцессе, — прошептал учитель, не в силах противиться приказу. – Внутри каждой принцессы живёт дракон, это и отличает принцесс от простых женщин. И если не придёт принц… о, не принуждайте меня, Ваше Высочество! – взмолился он.

— Во мне тоже живёт дракон? И что со мной будет, если не придёт принц? – настаивала принцесса. – Отвечай, или я рассержусь.

— Я люблю вас, как и мы все, Ваше Высочество, — учитель вновь пал на колени, — и не могу причинить вам боль. И я не могу противиться вашей воле… — он охнул и неловко осел на бок. Глаза его закатились.

Принцесса посмотрела на неподвижное тело. Ей было жаль старика – но где–то глубоко, в самой глубине души, она чувствовала другое: как будто какая–то тварь голодно облизнулась.

Она подошла ближе, взяла самый большой обломок зеркала и глянула в него.

В зеркале отразилось её лицо, и оно было прекрасным. Но принцесса чуть не вскрикнула от ужаса, таким чужим ей показался собственный взгляд.

Таким взглядом хищники смотрят на добычу, внезапно поняла она. И разглядела в своих зрачках две жёлтые искры.

— Это было у моря, где лазурная пена, — напевала принцесса, терзая клавесин, — там где радость страданья нас ждёт впереди…

— Королевна мечтала, — подтянул маленький паж вторым голосом, — что из сладкого плена… — он запнулся и покраснел, некстати сообразив, что королевна и принцесса – это одно и то же.

Принцесса тоже об этом подумала – и улыбнулась. Ей нравилось дразнить этого мальчика, такого красивенького, глупенького… сладенького.

Последнее слово ей не понравилось – это было не её слово. Нахмурившись, она попыталась понять, откуда оно взялось.

«Это чужая мысль» — всё, что она смогла сообразить. Дальше её знаменитая сообразительность ей отказывала – зато почему–то выплывало из памяти разбившееся зеркало.

«Я хочу понять», — решила принцесса. «Я хочу увидеть то, чего я боюсь».

Решение пришло почти сразу, подозрительно быстро. Она поняла, что надо делать – и не стала ждать.

Паж тихо охнул, когда руки принцессы обвились вокруг шеи. И густо, отчаянно покраснел, отвечая на поцелуй.

Губы их слились. Потом паж тихо вскрикнул – как от несильной боли – и внезапно отяжелевшее тело выскользнуло из её объятий. Мальчик был мёртв.

И она знала, что сейчас в её зрачках пляшут жёлтые искры.

Деревянные ступени опасно скрипели, но принцесса не обращала внимания. Она не умела бояться – ведь с ней не могло случиться ничего плохого. Во всяком случае, до сих пор.

Королевская опочивальня охранялась гвардейцами–великанами. На них она тоже не обратила внимания. Во–первых, она была дочерью короля, во–вторых, их палаши и протазаны для неё были не страшнее соломинок.

В спальне горела единственная лампада, освещавшая огромное королевское ложе. Король лежал на подушках, укутанный покрывалом, но не спал.

«Он ждёт меня» — поняла принцесса. «Ждёт каждую ночь, уже много лет» — явилось ей, и что–то внутри неё недовольно заворчало.

— Отец, — сказала принцесса, — я хочу знать всё.

— Садись рядом, — сказал король, показывая на край ложа. – Спрашивай.

— Как это началось? – прямо спросила принцесса, не тратя времени на объяснения.

Король вздохнул. Длинные седые волосы, лежащие на подушке, шевельнулись.

— Наше королевство, — сказал он, — не должно существовать. Земли неплодородны, недра пусты, границы уязвимы, и могущественные соседи давно стёрли бы нас с лица земли. Но королевство существует уже тысячу лет, без особых потрясений. За тысячелетие мы ни разу не воевали, голод и засуха не посещали наши края. Даже бич всех династий – тайные измены и проблемы с наследованием престола – обошли нас стороной, ибо в нашем роду рождались мальчики, и всегда выживали. Как ты знаешь, всё это — благодаря благословению добрых фей, которые ниспослали основателю нашей династии такие дары. Ему же было дано пророчество, что по прошествии тысячи лет родится девочка, которая будет одарена особым образом…

— Да, я знаю, — девушка скривилась. – И про фей я тоже знаю. На самом деле это дочери Ананки, и они совсем не добрые. А теперь расскажи мне про дракона. Кто он и почему я его боюсь?

— Я не могу, — сказал король. – Но есть та, которая может.

От стены отделилась белая тень. У неё не было ни тела, ни лица, но принцесса поняла, кто это.

— Смертная приветствует тебя, Фортуна–Избавительница, — сказала принцесса, склоняясь в почтительном поклоне.