Человеческий фактор - Грин Грэм - Страница 57

• Предыдущая
• 57/66
• Следующая

— Но у меня там всего лишь чистая рубашка, бритва…

— На чистой рубашке есть метка прачечной.

— А не странно это будет выглядеть, что у меня нет багажа?

— Откуда же это знать паспортному контролю, разве что он попросит у вас билет.

— По всей вероятности, попросит.

— Ну и что? Вы же возвращаетесь домой. Живете вы в Париже. В паспорте есть ваш адрес.

— А кто я по профессии?

— Вы в отставке.

— Вот это, по крайней мере, верно, — сказал Кэсл.

Он вышел из лифта и, постукивая палкой, направился к выходу, возле которого ждал автобус. Проходя мимо дверей, ведущих в бар и к бассейну, он увидел Блита. Блит с нетерпеливым видом поглядывал на свои часы. В этот момент пожилая женщина взяла Кэсла под руку и спросила:

— Вы на автобус?

— Да.

— Я тоже. Позвольте вам помочь.

Он услышал позади себя голос:

— Морис! — Он был вынужден идти медленно из-за женщины, потому что она медленно шла.

— Эй! Морис!

— По-моему, кто-то вас зовет, — сказала женщина.

— Ошиблись.

Он услышал за собой шаги. Выпростал локоть из руки женщины и, повернув, как было сказано, голову, уставился не на Блита, а чуть в сторону. Блит в изумлении смотрел на него.

— Извините, — сказал он. — Мне подумалось…

Женщина сказала:

— Шофер сигналит нам. Поторопимся.

Когда они уже сидели в автобусе, она посмотрела в окно. И сказала:

— Должно быть, вы очень похожи на его знакомого. Он все еще стоит и смотрит нам вслед.

— У каждого, говорят, есть в мире свой двойник, — заметил Кэсл.

Она обернулась и ничего не увидела сквозь серое, будто затянутое дымом, окно такси — Морис, казалось, нырнул в воды стального озера и без единого крика пошел ко дну. У нее украли — без всякой надежды когда-либо получить назад — единственное, что ей хотелось увидеть и услышать, и она с возмущением принимала милостивую подачку, — так мясник предлагает жалкий кусок мяса вместо хорошего окорока, который он приберег для более солидного покупателя.

Обед в доме среди лавров был пыткой. Свекровь пригласила гостя — священника с малопривлекательным именем Боттомли [Боттомли (от англ. bottom) — «задница»], которого она звала Эзра, — вернувшегося из Африки, где он занимался миссионерской деятельностью: отменить его визит было никак нельзя. Сара чувствовала себя чем-то вроде экспоната на лекции с диапозитивами, с какими он, по всей вероятности, там, в Африке, выступал. Миссис Кэсл ее не представила. Она просто сказала: «Это Сара», будто Сара была приютской сироткой, что отвечало действительности. Мистер Боттомли до приторности слащаво сюсюкал с Сэмом, к ней же проявлял взвешенный интерес, словно к одной из своих цветных прихожанок. Дили-бом, умчавшаяся при виде их из страха перед Буллером, выказывала теперь усиленное дружелюбие и царапала юбку Сары.

— Расскажите мне, как на самом деле живут люди в Соуэто, — попросил мистер Боттомли. — Я, видите ли, работал в Родезии. В английских газетах тоже все преувеличивают. Не такие уж мы черномазые черти, какими нас рисуют, — добавил он и покраснел, поняв свою оплошность. Миссис Кэсл долила ему в стакан воды. — Я хочу сказать, — продолжал он, — можно ли там должным образом воспитать ребенка? — И его блестящие глаза остановились на Сэме, словно прожектор в ночном клубе.

— Ну, откуда же Саре это знать, Эзра? — заметила миссис Кэсл. И нехотя пояснила: — Сара — моя невестка.

Мистер Боттомли покраснел еще больше.

— А-а, так вы приехали в гости? — спросил он.

— Сара живет со мной, — сказала миссис Кэсл. — Пока. А мой сын в Соуэто никогда не жил. Он работал в посольстве.

— Мальчик, наверное, рад, что приехал повидать бабушку, — сказал мистер Боттомли.

Сара подумала: «Неужели такой теперь будет моя жизнь?»

Когда мистер Боттомли отбыл, миссис Кэсл сказала Саре, что им надо серьезно поговорить.

— Я звонила Морису, — сказала она, — он и слушать ничего разумного не хочет. — Она повернулась к Сэму. — Пойди в сад, миленький, поиграй там.

— Так ведь там дождик, — сказал Сэм. — Я забыла об этом, миленький. Тогда пойди наверх и поиграй с Дили-бом.

— Я пойду наверх, — сказал Сэм, — но играть с вашей кошкой не стану. Мой дружок — Буллер. Вот он знает, что делать с кошками.

Когда они остались одни, миссис Кэсл сказала:

— Морис заявил мне, что, если ты вернешься домой, он уедет. Чем ты так провинилась, Сара?

— Я бы не хотела об этом говорить. Морис велел мне ехать сюда, вот я и приехала.

— Кто же из вас… как говорится, виноватая сторона?

— А разве непременно должна быть виноватая сторона?

— Я сейчас снова ему позвоню.

— Я не могу помешать вам, но пользы от этого не будет.

Миссис Кэсл набрала номер, и Сара стала молить Бога, хотя в него и не верила, чтобы, по крайней мере, услышать голос Мориса, но…

— Никто не отвечает, — сказала миссис Кэсл.

— По всей вероятности, он на работе.

— В субботу-то?

— Он работает в самое необычное время.

— Я думала, в Форин-офисе больше порядка.

Сара дождалась вечера и, уложив Сэма, пошла в городок. Она зашла в «Корону» и заказала «Джи-энд-Би». Она попросила двойную порцию в память о Морисе, затем прошла в будку телефона-автомата. Она знала: Морис не велел ей звонить. Если он дома и телефон его прослушивается, он изобразит ярость, продолжит несуществующую ссору, но, по крайней мере, она будет знать, что он по-прежнему там, а не в полицейском участке и не летит в самолете через Европу, которой она никогда не видела. Телефон долго звонил, прежде чем она положила трубку на рычаг: она понимала, что тем самым дает «им» возможность установить, откуда звонят, но ей это было безразлично. Если «они» явятся к ней, она хотя бы что-то узнает о Морисе. Она вышла из кабины, выпила у стойки бара свое «Джи-энд-Би» и вернулась в дом миссис Кэсл.

— Сэм звал тебя, — сказала ей миссис Кэсл.

Сара пошла наверх.

— В чем дело, Сэм?

— Ты думаешь, Буллер в порядке?

— Конечно, в порядке. А что с ним могло случиться?

— Я видел сон.

— И что тебе приснилось?

— Не помню. Буллер будет скучать без меня. Жалко, мы его не взяли с собой.

— Мы же не можем. Ты это знаешь. Рано или поздно он наверняка прикончил бы Дили-бом.

— Вот и хорошо бы.

Сара нехотя спустилась вниз. Миссис Кэсл смотрела телевизор.

— Было что-нибудь интересное в «Новостях»? — спросила Сара.

— Я редко слушаю «Новости», — сказала миссис Кэсл. — Предпочитаю читать «Таймс».

Но на следующее утро в воскресных газетах не было ничего, что могло бы заинтересовать Сару. Воскресенье… Морис никогда ведь не работал по воскресеньям. В полдень Сара снова пошла в «Корону», и снова позвонила домой, и снова долго ждала: он мог быть в саду с Буллером; но под конец ей пришлось расстаться и с этой надеждой. Она успокаивала себя мыслью, что ему все же удалось бежать, но потом она вспомнила, что «они» имеют право держать его — кажется, три дня? — без предъявления обвинения.

Миссис Кэсл подала обед — большой кусок ростбифа — ровно в час.

— Не послушаем «Новости»? — предложила Сара.

— Не надо катать кольцо с салфеткой, Сэм, миленький, — сказала миссис Кэсл. — Просто вытащи из него салфетку, а кольцо положи рядом с тарелочкой.

Сара нашла волну, на которой работало «Радио-3». Миссис Кэсл сказала:

— По воскресеньям никаких стоящих новостей не бывает. — И конечно, оказалась права.

Воскресный день никогда еще не тянулся так долго. Дождь прекратился, и бледное солнце пыталось проглянуть между облаками. Сара пошла с Сэмом погулять по лесу — почему это место так называлось, она не могла понять. Деревьев тут не было — одни низкорослые кустарники да трава (часть местности вообще была расчищена под поле для гольфа). Сэм сказал:

— В Эшридже мне куда больше нравится. — И немного позже добавил: — Без Буллера прогулка — не прогулка.

• Предыдущая
• 57/66
• Следующая