Блатной фольклор - Шандриков Владимир - Страница 13
- Предыдущая
- 13/18
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
13
36. Я сегодня мимо церкви проходил…
Я сегодня мимо церкви проходил
И трем нищим на гашетку угодил,
Но в карманах у моего, у плаща
Не нашлося даже медного гроша.
«Извините, я утюг домой купил,
За квартиру, свет и воду заплатил,
А еще пришлось долги людям раздать,
Так что вам, ребята, нечего подать.»
Мне вообще-то стало стыдно среди них,
Две руки у них лишь было на троих.
У меня, у одного их — целых две!
А я тоже в постоянной нищете.
«Ну так что же, парень, ты тогда стоишь,
Если нищий, как и мы, — ты говоришь?»
И, смеясь, сказали: «Слышишь, не сердись!
Раз такое дело — рядышком садись!»
Я, ей-Богу, ради хохмы рядом сел,
Глаз зажмурил, взял блондинку на прицел,
Руку вытянул, поджал одну ногу…
Подадут, тады и я вам подаду!
«Люди добрые и всякие, кто — как,
Мне подайте на автобус хоть пятак!
Иже еси о вас помянет в небеси,
Что вам стоит! Я ж прошу не на такси!
Так не жальтесь! Медяку я буду рад,
Все одно, пропьете больше во сто крат!
Так бросайте же скорее, по грошу
Я ж на кров, в конце концов, у вас прошу!
А вы, гражданочки и граждане вообще,
Не смотрите, что я в новеньком плаще,
Алименты я плачу на обех жен.
Чем кормиться я, товарищи, должен?
Мне ж охота тоже выпить и поесть,
Что ли в петлю натощак я должен лезть?
Я ж коньки отбросить запросто могу!
Так не дайте же погибнуть на снегу!»
Кацышевский чуть поодаль проканал,
Потому что мне никто не подавал,
И смеялись трое нищих, аж до слез:
«А напрасно ведь шутил!» А я — всерьез…
37. Разговор у редактора
Снова был в редакции и снова
Получил назад свои стихи:
«Очень свежи. Пишите толково…»
А в печать не взяли ни строки.
«Вы — талант, Вы — настоящий гений!
А, вернее, сможете им стать,
Если темы для стихотворений
Будете изящней подбирать.
Ну зачем, скажите мне, зачем
Вы все норовите про худое?
Разве нет у нас других тем,
Принесите что-нибудь другое.»
Я стоял, как лошадь у корыта,
Понукаем плетью пышных слов,
Форточка была полуоткрыта —
Он на жизнь смотрел через нее.
Где-то там невидимы ходили
Сотни, неопознанных как я,
Также разбивали лбы другие,
Вдавливая зубы в удила.
А потом на ты и полушепотом
Убеждал редактор заговорщицки,
Ввинчиваясь в мозг мой штопором:
Никчему, мол, эти разговорчики!
А потом с улыбочкой, потупясь,
Говорил, пушинку с плеч сдувая:
«Ну, давай, пиши, только получше!
Знаешь сам — политика какая…»
Я запомнил типа эту тупость,
Бдея кабинетчика слова:
«Ты смотри на подлость и преступность
Как на нетипичночть бытия.»
Должен я идти иной походкой
Мимо сплетен, горя и реклам,
Ничего, что слева пахнет водкой!
Ничего, что справа в морду дам!
Что стоят мальчишки, выпивая,
Так, что аж захватывает дых,
И потом дерутся, избивая
Незнакомых и родных.
«Что ж такого — если кто-то плачет,
Если кто-то бритву обнажил…
Это ничего собой не значит,
Се ля ви!» — мне тип тот говорил.
Я иду небрежною походкой
Мимо дряни, вони и обид.
Ничего, что от подружки пахнет водкой!
Ничего, что совесть говорит…
38. Атавизм
Мне часто говорят: «Почему ты так много пишешь на тему алкоголя?». Но я же не виноват, что люди так много пьют. Вот еще у меня одна песня: «Атавизм» называется, что в переводе, вернее по-латыни, означает «возврат к предкам».
Это тысячелетия назад
Животом усвоялася грамота,
Люди пили бурду, суррогат,
А на закусь ловили мамонта.
И потом, озверевши, зазря
Драли скальпы у собственных жен.
И дикарь пожирал дикаря,
Если тот ему был не нужон.
Там прикрытие ягодиц дам
Украшеньем считалося века,
А теперь тот же стыд, тот же срам
Показателем стал человека.
Первобытный и гадкий народ
Ел без меры и пил до «без памяти»
И на тысячелетье вперед
Истребил на планете мамонтов.
В наш двадцатый стремительный век
Несмешны первобытные трюки,
Так же жаден и груб человек,
Те ж в крови волосатые руки.
Та ж в глазах озверелая жуть,
Та же боль и тоска, все равно,
И все так же друг друга жрут,
Хоть и пьют уж другое вино.
Не страшны нам огонь и вода,
Вечен сифилис, раки и вкусы,
Но, как прежде, опасней всегда
От зеленого змия укусы.
Сколько тюрем, несчастий и бед
Украшают зеленого змия.
Смотрешь — был завчера — человек,
А сегодня похож стал на Вия.
И сегодня, как в Каменный век,
Часто мы распеваем без звука,
И звереет потом человек…
Атавизм это — страшная штука!
Лишь собака теперь и не пьет,
Да и то, ибо днем она спит,
А в полночь и собака непрочь,
Только вот гастроном еще закрыт.
Я боюсь, сотня лет не пройдет
И потомками будем мы прокляты,
Что за тысячу лет наперед
Всю планету усеяли пробками.
13
- Предыдущая
- 13/18
- Следующая
