Приключения короля Артура и рыцарей Круглого Стола - Грин Роджер Ланселин - Страница 26
- Предыдущая
- 26/47
- Следующая
Однако поднялся сильный шторм и девять дней и ночей гнал корабль, и всех на борту обуял страх за свою жизнь. Тут матросы стали роптать, говоря, что послано на них проклятье за похищение Тристрама, и купец послушался их и высадил Тристрама на ближайший берег. И так оказалось, что был это Корнуэлл. И, когда вышел Тристрам на берег, шторм утих и снова выглянуло солнце.
В Корнуэлле он явился ко двору короля Марка в Тинтагиле, не зная, что Марк был его дядей, ибо он все еще считал своим настоящим отцом Руаля. Король Марк любезно принял странника, и Тристрам так хорошо служил ему, что вскоре стал самым близким и самым доверенным советником короля. Тут прибыл Руаль, который по всему свету искал своего потерянного воспитанника, и нашел Тристрама с королем Марком. И увидел он во всем этом руку божью.
Когда Марк узнал, что Тристрам его собственный племянник, он отнесся к нему с еще большим уважением, и жили они оба в счастье. И вот Марк послал свои армии под водительством Тристрама в Лионесс, и злонравный Морган был убит; но Тристрам поставил Руаля править в Лионессе, который он присоединил к королевству Марка, а сам он по-прежнему жил в Тинтагиле.
Однажды Тристрам явился ко двору и застал там великую печаль и стенания. И на почетном месте сидел огромный мрачный человек со свирепым лицом и могучими руками. И был это сэр Мархальт Ирландский, явившийся к Марку с требованием дани от Гурмана, короля Ирландии, который однажды одолел Марка в битве. И требовал он, чтобы тридцать юношей благородного происхождения были посланы в Ирландию, где они станут слугами при дворе, а в противном случае какой-нибудь рыцарь должен сразиться с Мархальтом. Но никто не хотел вступать в битву, ибо никогда не было в мире рыцаря сильнее, чем Мархальт.
— Позор всем вам, — вскричал Тристрам, — продаете своих сыновей в рабство и еще называете себя мужчинами!
— Но мы не можем поступить иначе, племянник! — сказал король Марк.
— Вы можете сражаться! — закричал Тристрам. — Откажитесь платить дань, вступите в бой с Гурманом, ирландским тираном, или позвольте вашему рыцарю сразиться и убить этого надутого хвастуна сэра Мархальта.
Но никто не осмелился сразиться, и тогда Мархальт презрительно засмеялся.
— Я сражусь с вами, дикая ирландская собака, — закричал Тристрам и ударил сэра Мархальта перчаткой по лицу, чтобы не было пути назад кроме как без чести.
Поединок назначили на небольшом острове, удаленном от берегов Корнуэлла, и порешили биться только мечами и в одиночестве, без свидетелей. Мархальт первым прибыл в небольшой лодке и причалил ее к берегу. А Тристрам свою лодку оттолкнул, чтобы она уплыла в море.
— Что вы делаете, дерзкий ребенок? — прорычал Mapхальт. — Вам понадобится ваша лодка, когда вы захотите убежать от меня.
— Двое живых прибыли на этот остров, — просто сказал Тристрам, — но только один живой покинет его.
Тут Мархальт засмеялся и вытащил свой меч. Тристрам тоже вытащил свой, и они сражались весь день, нанося друг другу много жестоких ударов. И Мархальт поразил Тристрама, нанеся ему глубокую рану в бедро.
— Это будет ваша смерть, — засмеялся он, — ибо на моем мече волшебная мазь, и немногие могут излечить рану, в которую она попадает.
Тут в ярости Тристрам бросился на него, крича:
— Подлый, неблагородный рыцарь, так я отвечу вам! — И он рассек шлем Мархальта, и лезвие меча проникло в кость, и от него отломился маленький кусочек и остался в ране. Мархальт опустился на землю от этого смертельного удара и сдался Тристраму. И в тот вечер ирландские воины погрузили его на корабль и отплыли домой в Дублин. И там Мархальт умер; его сестра, королева Изода, бывшая искуснее всех других женщин в исцелении ран, сумела лишь вытащить осколок лезвия и поместить его в ларец, поклявшись отомстить тому, кто нанес этот удар.
А Тристрам лежал больной в Тинтагиле, и никто не мог излечить его рану. И наконец мудрые люди сказали ему, что исцеление нужно искать в Ирландии, ибо яд происходит оттуда, и только королева Изода способна излечить его.
Тристрам отправился в Ирландию под чужим именем. Он называл себя менестрелем Трамтрисом и так хорошо пел, что те, кто нашел его, доставили его ко двору. А у Гурмана и Изоды была единственная дочь, прекраснейшая девушка в мире по имени Изольда. И все на свете называли ее Изольдой Прекрасной. И верно: никого нет прекраснее ее. Вот эти глаза видели ее, а они видели красавиц многих стран!
Королю Гурману очень хотелось, чтобы его дочь научилась играть на арфе. Однако в Ирландии не было человека достаточно искусного, чтобы научить ее. Он услышал о менестреле Трамтрисе, чью игру на арфе все хвалили, и послал за ним. Трамтриса доставили к нему на носилках.
— Эту рану нанесли мне пираты во время моего путешествия в Ирландию, — сказал он королю. — Я плыл с одним богатым купцом, и морские грабители схватили нас после жестокого боя. Они убили всех на корабле, но меня пощадили из-за моей игры на арфе и посадили меня в небольшую лодку, дав пищи и воды. И в ней ваши люди нашли меня, когда лодку наконец принесло к ирландскому берегу.
Тут королева Изода стала ухаживать за Трамтрисом-менестрелем, так что его рана закрылась и день за днем зарастала все лучше и лучше, пока он вновь не стал здоровым. И день за днем он учил прекрасную Изольду играть на арфе и петь. И сердце его было тронуто ее красотой. Однако он все же ставил славу и боевые подвиги выше любви и потому не сватался к ней.
Год прожил Тристрам неузнанным в Ирландии. И в конце этого времени он отплыл обратно в Корнуэлл и явился к королю Марку в Тинтагиле. А король Марк слышал об Изольде Прекрасной. И, когда Тристрам сказал о ней, его сердце заволновалось, и он держал совет со своими лордами, говоря им:
— У короля Гурмана Ирландского нет других детей. Разве не было бы хорошо для обеих наших стран, если бы мы заключили прочный мир, а я бы взял прекрасную Изольду в жены?
Лорды подумали, что это и впрямь было бы мудро.
— Но как добиться этого? — спросили они. — Гурман Ирландский и Изода, его королева, ненавидят нас за убийство Мархальта, ненавидят нас также и за то, что мы перестали платить дань. Как же вы сможете добиться руки принцессы Изольды?
Тогда Марк ответил:
— Об этом все мои помыслы. Нужно найти какие-то пути.
Он взглянул на Тристрама, и среди лордов начался ропот, ибо они все больше завидовали Тристраму, опасаясь, что он станет следующим королем Корнуэлла, если у Марка не будет детей. Зная об этом и желая доказать им, что он не помышляет о царствовании над Корнуэллом, Тристрам поднялся и сказал:
— Дядюшка и вы, лорды Корнуэлла! Это действительно опасная затея. И все же я не откажусь от нее, ибо я однажды был в Ирландии и королева Изода излечила там мою рану, хотя до того она клялась вечно ненавидеть Тристрама Лионского и мстить ему.
На одном небольшом корабле отплыли Тристрам и с ним едва ли три десятка человек в Ирландию, и глухой ночью прибыли к ее берегам, и бросили якорь в тихой гавани.
— Если кто-нибудь спросит тебя, — сказал он своему верному другу Курвеналю, который сопровождал его в этом путешествии, — скажи, что мы купцы и что я твой капитан, сошел на берег поторговать с ирландскими купцами.
А в это время в Ирландии поселился дракон, ужасное чудовище, которое пожирало людей и опустошало страну. И тому, кто убьет дракона, король Гурман пообещал отдать в жены свою дочь, прекрасную Изольду. Тристрам слышал это и сошел на берег в доспехах и с оружием, и среди иссушенных скал над выжженной равниной он нашел логовище дракона. Рано утром, когда красные лучи восходящего солнца упали на долину, словно кровь, стекающая между скалами, Тристрам увидел, как три рыцаря и сзади за ними еще один проехали по ущелью и стали спускаться к логовищу дракона. И тут же он услышал рев дракона, а затем крики людей, погибающих в смертных муках, и клубы зловещего дыма поднялись среди скал. Затем человек, ехавший за рыцарями на расстоянии, галопом проскакал тем же путем назад, пришпоривая коня. А был это сенешаль короля Гурмана, трусливый рыцарь и хвастун, который никогда не осмеливался выступить против дракона, но часто похвалялся, будто бы много раз искал схватки с ним.
- Предыдущая
- 26/47
- Следующая
