Охотник за смертью: Честь - Грин Саймон - Страница 73
- Предыдущая
- 73/160
- Следующая
Конечно, с такой жизнью легко мириться, пока молод и силен. Тогда он каждую ночь любовался звездами, сияющими в глазах очередной боевой подруги. С возрастом Джек стал болезненно переживать неудачи. Следовать путем мятежа год от года становилось тяжелее. Слишком много друзей погибло, слишком много надежд было сметено огневой мощью Империи. Ему неизменно удавалось скрыться, но позади оставались горы трупов. Когда вследствие предательства Джека Рэндома наконец схватили, он едва ли не вздохнул с облегчением. Легенда, окружавшая его имя, давила непомерным грузом, и когда с помощью соратников ему удалось вырваться из плена, он решил отказаться от собственного имени, назвался Джобом Айронхендом и избрал скромный удел простого сторожа. В ту пору, когда от его решений не зависело множество судеб, ему жилось куда спокойнее.
Впрочем, отказаться от прожитого было не так просто. Разумеется, откуда ни возьмись, явился этот проклятый Оуэн Дезсталкер — явился, чтобы вновь призвать его к выполнению долга, предназначенного судьбой. Позднее Безумный Лабиринт вернул ему молодость и силы, Восстание вспыхнуло и разгорелось так стремительно, что он сам едва мог поверить в это. А вскоре Джек на собственном опыте узнал, что испытывает человек, мечты которого становятся явью. Он достиг всего, о чем когда-либо осмеливался мечтать, и потом… что потом остается делать тому, кому не о чем больше мечтать? Нет, конечно, дел и обязанностей у него выше головы, и в течение ближайших лет праздность ему не грозит. Теперь основным занятием Джека стала политика. Но это совсем не то, к чему он привык.
Конечно, сейчас Джек Рэндом не отказывал себе в некотором комфорте, однако жил весьма скромно: занимал небольшую квартиру в здании, примыкающем к Парламенту. Это давало ему возможность появляться на слушаниях, как только возникала необходимость, к тому же здание тщательно охранялось, а Джек нуждался в особых мерах предосторожности, чтобы уберечься от многочисленных врагов. Слишком многим людям, представителям всех граней политического спектра он доставил серьезные неприятности. Почти все считали, что его действия в отношении Блю Блока были оправданы с точки зрения исторической необходимости. Однако это не означало, что поступки Джека Рэндома вызывали всеобщее и безоговорочное одобрение.
Когда он перебрался в более безопасное жилище, количество покушений на его жизнь резко снизилось. Однако возникла новая проблема. В новый дом стало трудно попасть не только врагам, но и друзьям. Иногда это спартанское жилище казалось невыносимо пустым и тихим.
После завершения Восстания Джек и Руби пытались жить вместе. Увы, ничего путного не вышло. Их вкусы, потребности и характеры оказались настолько противоположными, что всего через месяц они сочли за благо разъехаться. Их уклады никак не сочетались. Он хотел работать, она — развлекаться. Он был человеком долга и чести, а она… она обожала ходить по магазинам — и затевать драки в переполненных кабаках. Конечно, они любили друг друга, и в постели все было прекрасно, но невозможно проводить там все время. Растущее раздражение, которое оба испытывали, в конце концов разрешилось бурным скандалом. Тогда они не только вылили друг на друга ушаты оскорблений и упреков, но и пустили в ход тяжелые предметы.
Однако кончилось все благополучно. После ссоры они мирно разъехались и вскоре вновь стали друзьями. Джек ни в чем не упрекал Руби. Он знал, что с ним не так легко ужиться; это с охотой подтвердила бы каждая из его семи бывших жен, прибавив от себя несколько душераздирающих подробностей.
К тому же Руби чертовски много пила. Она заявляла, что перемены, произошедшие с ней после Лабиринта, служат надежной защитой, но Джек отнюдь не разделял ее уверенности. Он видел, что она утрачивает остроту ума. Совершает ошибки. Все чаще доверяет людям, которые не заслуживают доверия — а ведь всего год назад безошибочная интуиция неизменно предостерегала ее от подобных промахов. Джек отлично понимал, почему она пьет. Руби требовалось хоть какое-то занятие. Эта женщина могла вынести все, кроме скуки, а времена, когда она промышляла охотой за скальпами, не прошли для нее даром. В глазах того, для кого убийство стало привычным делом, цена человеческой жизни ничтожно мала, даже если эта жизнь — твоя собственная. Возможно, именно собственную жизнь такие люди ценят меньше всего.
Джек тяжело вздохнул и вновь принялся бродить по комнате Ему было о чем поразмыслить. В свое время он боролся против государственной системы. Теперь стал ее частью. Он превратился в политика, который изменяет своим прежним идеалам во имя компромиссов и идет на сотрудничество с людьми, вызывающими у него отвращение. Впрочем, с подобными людьми ему приходилось иметь дело и раньше, когда надо было добыть средства для борьбы. Однако никогда прежде он не поступался принципами, а теперь все чаще оказывается в ситуациях, когда требовалось жертвовать своими прежними убеждениями. Разумеется, ради высокой цели. Ради возможности воплотить наконец в жизнь какую-либо годами лелеемую идею.
Проблема состояла в том, что он слишком долго был непререкаемым лидером; мужчины и женщины охотно подчинялись ему, плененные величием целей, ораторским искусством и неотразимой улыбкой. Теперь Джек стал всего лишь одним из влиятельных политиков и нередко с пеной у рта отстаивал свою точку зрения. Иногда приходилось проявлять немалую изобретательность, а если и это не помогало — объединяться с теми, чьи убеждения хоть в какой-то степени близки его собственным, чтобы отобрать голоса у прочих ублюдков. Д потом расплачиваться с новыми союзниками за оказанную поддержку. Когда выяснилось, что чудесная сила и вторая молодость, дарованные ему Безумным Лабиринтом, не в состоянии помочь в осуществлении его нынешних упований, он был удивлен и разочарован. Конечно, он мог запугать других политиков, добиться своего при помощи угроз, однако это означало предать все, во что Джек когда-то верил.
Одним из главных камней преткновения служили Семьи. Они не только постепенно уступали влияние остающемуся в тени Блю Блоку, но и, несомненно, не придерживались ни буквы, ни духа того соглашения, которое с ними заключил Джек Рэндом. Под руководством Блю Блока Семьи откровенно пытались вернуть себе власть и господство во всех сферах. Подумав об этом, Джек фыркнул, и его рука автоматически потянулась к пистолету. Ничего, пусть пытаются. Скорее он прикончит проклятых аристократов всех до единого, чем позволит Кланам вновь обрести утраченные позиции. Не для того он потерял стольких хороших друзей, чтобы отступить у последнего рубежа.
Блю Блок… спору нет, это настоящая загадка. Джек знал, что он существует, но никто и никогда не мог сообщить об этой организации что-нибудь определенное. Напрасно он выискивал реальные факты, стоявшие за произносимыми шепотом названиями — Черный Колледж и Красная Церковь. Пока что все его усилия не увенчались успехом.
Джек недовольно сдвинул брови. Было время, когда соглашение, которое он заключил с Блю Блоком, при всей своей непривлекательности казалось ему необходимым. Теперь он постоянно задавался вопросом — не поменял ли он очевидное и откровенное зло на зло еще большее, только тайное. Блю Блок ставил перед собой четкие задачи, которые он, Джек Рэндом, пока не мог определить. Если бы рядом был кто-то, с кем можно поговорить без утайки, кто-то, кому можно довериться всецело. Но Оуэн и Хэйзел далеко, а Руби… ей все до лампочки.
Джек раздраженно огляделся. Тут дверь спальни отворилась, и глазам его наконец предстала Руби. К немалому удивлению Джека, на ней был черный, изрядно потрепанный кожаный костюм, на который она накинула белые, но весьма грязные меха. У Джека при виде такого чуда буквально отвисла челюсть. С тех пор как Руби получила возможность швыряться деньгами, она стала страстной модницей и взяла за правило никогда не появляться дважды в одном и том же наряде, каким бы дорогим и шикарным он ни был. И вдруг она снова влезла в видавший виды костюм, в котором охотилась за скальпами, а в качестве единственного, хотя и эффектного украшения выбрала меч. Заметив недоуменный взгляд Джека, Руби громко фыркнула.
- Предыдущая
- 73/160
- Следующая
