Охотник за смертью: Судьба - Грин Саймон - Страница 48

• Предыдущая
• 48/119
• Следующая

— Как спикер Парламента я имею автоматический доступ ко всей секретной информации политического или военного характера, — подхватило нечто, с лицом и голосом Гутмана. — Естественно, все эти данные направляются непосредственно на планету Шаб. Я потратил немало времени на тайные переговоры с лидерами партий и фракций, возбуждая в них взаимную подозрительность и делая все, чтобы они никогда и ни в чем не смогли прийти к сколь бы то ни было серьезному соглашению. И уж конечно, мне известны все их маленькие, грязные секреты. В нужный момент мы все их раскроем. И какой же тогда воцарится хаос…

— Мерзавцы! — воскликнул Тоби. — Честно скажу, до такой гнусности я не додумался. Ты, Элайя, всегда был негодяем, но Грация… Я всегда любил тетушку, хоть она меня и не жаловала. Можно узнать, что случилось с настоящей Грацией Шрек?

— Конечно. Я ношу все, что от нее осталось, — ответила фурия.

Выкрикнув что-то нечленораздельное, Тоби в ярости рванулся вперед, но Флинн остановил его, схватив за руку.

— А Кларисса? Что с ней? — хрипло спросил Тоби, гневно взирая на живую машину, облаченную в кожу его покойной тетки.

— Жива, здорова и сохранила свою человеческую сущность, — с неизменной, словно приклеенной, улыбкой заверил его лже-Гутман. — Мы всегда понимали, что она может понадобиться нам как заложница, чтобы сделать тебя сговорчивее. Будешь вести себя хорошо, скоро ее увидишь.

— А что потом? — спросил Тоби, сжимая кулаки в бессильной ярости.

— Ничего особенного, просто вас заменят, — ответила фурия. — Всех троих. Мы обработаем тебя психотропными препаратами, так, чтобы ты был транспортабелен и не вызывал подозрений. После чего Элайя поместит тебя в Матрицу. Это означает полное избавление от путаных, противоречивых человеческих мыслишек. Их сменит безупречная логика Шаба. Ты нам пригодишься: известный репортер может немало сделать для деморализации человечества. Думаю, начать надо будет с широкой общественной кампании против экстрасенсов. В обстановке всеобщей маниакальной подозрительности нам потребуется не так уж много времени, чтобы загнать их всех в концентрационные лагеря… для обработки. В конце концов, никто, кроме них, не в состоянии обнаружить наше присутствие.

— Я скорее умру, чем стану помогать вам, — заявил Тоби Шрек.

— Умереть ты можешь, но помогать нам будешь даже мертвым, — отозвался Элайя Гутман.

Позади послышался шум. Тоби с Флинном обернулись и увидели, как двое слуг с пустыми глазами вталкивают в открытую дверь Клариссу. Волосы ее были растрепаны, глаза покраснели от слез. Увидев Тоби, она бросилась к нему, всхлипывая и пытаясь что-то пролепетать. Крепко обняв девушку, репортер нежно погладил ее по волосам и сказал:

— Не плачь, Кларисса, все будет хорошо. Я здесь. Я знаю, что происходит, и не допущу, чтобы тебя обидели.

— Любовь, — произнесла Грация, со своего кресла, — прекрасный инструмент, позволяющий контролировать самых разных людей. Вы, Тоби и Флинн, не станете доставлять нам никаких хлопот, иначе этой девчонке не поздоровится. Она, в свою очередь, сделала все, что ей было велено, потому что мы пригрозили прикончить тебя.

Тоби мягко отодвинул Клариссу, так, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Они обижали тебя?

Кларисса с трудом взяла себя в руки.

— Ты не представляешь, Тоби, каково мне тут было. Тетя Грация только при гостях вела себя как обычно, а все остальное время даже не считала нужным притворяться. Потом изменились слуги, и наконец Грация сказала мне правду. Я пыталась бежать, но слуги меня поймали. Я оказалась пленницей в собственной комнате и была вынуждена, под угрозой твоей и моей смерти, общаться с тобой и внешним миром только под их контролем. Все это время в доме не было ни единого настоящего человека, кроме меня…

— Тсс, успокойся, — сказал Тоби. Он посмотрел на Гутмана. — Позволь ей жить… и тебе не нужно будет заменять меня. Я мог бы работать на вас и будучи самим собой.

— Нет! — воскликнула Кларисса. — Ты не можешь служить этим нелюдям!

— Я спасаю твою жизнь! — сказал Тоби, не глядя на нее.

— Мне не нужна жизнь, если придется жить в мире, который придуман Шабом. Я покончу с собой, но не дам им манипулировать тобой, используя меня.

— Да, — промолвил Тоби, поворачиваясь к Клариссе, — ситуация непростая, но и из нее есть выход. Выход всегда есть.

— Я не вижу, какой, — вымолвили ИРы Шаба устами Грации, Элайи и всех слуг.

— Очень простой, — отозвался из проема открытых дверей голос Кита Саммерайла. — Вы, со своей хваленой логикой, не подумали о том, что у Тоби могут быть друзья, с которыми придется считаться.

Он поднял свой дисраптер и с порога выстрелил Элайе Гутману в лицо. Голова спикера разлетелась вдребезги, обмякшее тело, перестав быть вместилищем Искусственных Разумов, повалилось на пол. Слуги разом бросились на Малютку Смерть, но он выхватил меч. Стены забрызгала кровь, и после серии стремительных, неуловимых взмахов смертоносного клинка в живых не осталось ни одного зомби. Фурия в облике Грации соскочила с кресла, порываясь бежать, но оказалась лицом к лицу с незаметно вошедшей через заднюю дверь Руби Джорни. Фурия и прошедшая Лабиринт внимательно изучали друг друга,

— Не такой уж я дурак, — промолвил Тоби, обращаясь к Клариссе и Флинну. — Ясно ведь было, что коль скоро здесь обделываются темные делишки, то мне может потребоваться силовая поддержка. Вот я о ней и договорился. С Руби Джорни мы хорошо знакомы, а уж она, по собственной инициативе, связалась с лордом Саммерайлом. Я всегда говорил, что бить врага надо его же оружием. От меня только и требовалось, что заговорить всю эту нечисть и дать возможность нашим друзьям незаметно пробраться внутрь.

Малютка Смерть уложил всех бросившихся на него слуг, даже не запыхавшись. Над умами этих несчастных властвовал Шаб, но тела оставались человеческими, а, стало быть, уязвимыми. Правда, когда количество нападавших изрядно поредело, уцелевшие попытались пустить в ход дисраптеры, и Киту даже пришлось увернуться от нескольких лучей. Но очень скоро противников не осталось вовсе. Саммерайл, с ног до головы обрызганный чужой кровью, огляделся по сторонам, явно выискивая, кого бы еще прикончить, но, похоже, на его долю добычи уже не было. Еще оставалась лже-Грация, смотревшая в глаза Руби Джорни. И та, и другая выглядели обычными женщинами, но обе обладали нечеловеческими возможностями.

— Слышала я, что ты черпаешь силу от Джека Рэндома, а без него не так уж могущественна, — заметила Грация.

— Не без того, — хмыкнула Руби, — но силы мои с каждым разом прибывали, так что я и в его отсутствие кое-чего стою. Истинная природа моей мощи за пределами твоего, машинного, разумения.

Фурия улыбнулась губами Грации.

— Я убью тебя, заберу твое тело в Шаб и вырву из него все твои секреты.

— Мечтать не вредно, — парировала Руби.

— Может, тебе помочь? — осведомился Кит Саммерайл.

— Не вздумай, — ответила Руби. — Это моя добыча. Она взмахнула пустой рукой, и вырвавшийся оттуда всполох жаркого пламени с ревом ударил в фурию. Кожа Грации почернела, потрескалась и осыпалась, обнажив голубоватую сталь. Человеческие зубы все еще вызывающе ухмылялись, тогда как волосы и одежда Грации обратились в пепел. Однако без подпитки со стороны Рэндома Руби не могла генерировать тепловые лучи той силы, которые расплавляли металлические корпуса фурий на равнинах Локи. Жар почти мгновенно уничтожил маскировку, но машина осталась целой и ничуть не поврежденной. Она устремилась навстречу Руби, и та схватилась с фурией врукопашную.

Когда удары Джорни достигали цели, в металлическом корпусе лже-Грации оставались глубокие вмятины. В состоянии «спурта» Руби по силе и быстроте вполне могла соперничать с машиной, но машина не чувствовала боль. Вмятины и выбоины не причиняли ей никакого вреда, а стальные кулаки фурии разрывали Руби кожу и с хрустом сокрушали кости. Кровь ручьем текла из ее сломанного носа и разбитого рта, но Руби лишь скалила в ухмылке алые от крови зубы и продолжала бой. Она вошла в раж, движимая не только славой воительницы, но и потребностью отвлечься, забыть о принятых на себя обязательствах относительно Джека Рэндома. Возможность сразиться один на один с фурией подвернулась более чем кстати. Джорни позарез требовался кто-то, на кого можно было обрушить всю свою злость и досаду. Поэтому она остервенело молотила по металлической голове и корпусу, разбивая в кровь костяшки своих пальцев.

• Предыдущая
• 48/119
• Следующая